Мисс Фридлендер побледнела. Ей сделалось по-настоящему плохо. Несколько секунд она не могла вымолвить ни одного слова. Потом она умоляющим жестом протянула ко мне руку и сказала:
— Не стоит… не стоит беспокоить администрацию… Мы вполне можем справиться сами… Я и вы. Вы меня понимаете, дорогая?
— Признаться, не очень, — сказала я.
— Ну вы же совсем не обязаны сообщать о каждом своем шаге! — Мисс Фридлендер сделала умильное лицо. — Мы бы вполне могли с вами договориться… Сколько вы хотите? Хотите я заплачу вам три тысячи авансом?
— Хочу, — сказала я, весьма довольная своим шантажом. Но, как известно, с волками жить — по-волчьи выть.
Под обалделым взглядом Джимми она отсчитала еще три тысячи. Ее покладистость насторожила меня, хотя, если подумать, успех всего предприятия был теперь у меня в руках. Но я решила больше не делать ошибок.
— Итак, надеюсь, мы договорились? — ласково спросила мисс Фридлендер. — Теперь нам нужно обдумать, каким образом мы добудем мое наследство. Вы не возражаете, если я применю именно этот термин?
— Не возражаю, — ответила я. — Прежде всего надо узнать, в какой части дома находится тайник и кто там проживает. А потом как-то договариваться с хозяевами. Чтобы сохранить все в секрете, придется пойти на некоторые расходы…
— Что вы имеете в виду? — озабоченно спросила мисс Фридлендер.
— Возможно, этим людям придется купить квартиру, чтобы избавиться от нежелательных свидетелей, — небрежно сказала я.
— Во сколько это может обойтись? — Голос американки охрип от волнения.
— От пяти до десяти тысяч, — ответила я. — Но об этом говорить пока рано. Все будет видно на месте.
Мы договорились встретиться в десять утра в вестибюле гостиницы — мисс Фридлендер все еще надеялась, что Лжеситный нанесет ей визит, — и необыкновенно тепло расстались. Моя клиентка, боясь меня спугнуть, тщательно выбирала слова и жесты. А я испытывала огромное удовлетворение от полученной суммы и тоже вела себя соответственно. Но прежде чем уйти, я незаметно пристроила под сиденьем кресла миниатюрный магнитофон — чудесная японская штучка для промышленного шпионажа, — теперь я решила вести себя осмотрительнее. Слишком уж непредсказуемой была эта семейка Фридлендеров.
Когда у человека появляются деньги — пусть и не такие большие, как у мисс Фридлендер, — он невольно по-другому начинает смотреть на мир. Он уверен в завтрашнем дне, у него улучшается настроение, и никакие мелкие неприятности уже не могут его испортить. Ему начинает казаться, что он понимает, в чем смысл жизни. Я тысячу раз замечала это по себе.
Не подвело это правило и теперь. Наутро я проснулась необыкновенно бодрой и почти счастливой. Жизнь казалась прекрасной, а заботы семьи Фридлендер — забавными.
Однако они все еще требовали разрешения. Деньги нужно было отрабатывать. Учитывая характер сегодняшней миссии, я надела платье поскромнее. Обитатели старого дома и так будут ошарашены экстравагантностью своих незваных гостей.
Без пяти десять я подъехала к гостинице «Славянская», заперла машину и вошла в вестибюль. Своих клиентов я увидела сразу. Их было невозможно не увидеть. По-моему, в гостинице все только на них и смотрели. Чем-то они напоминали классическую пару: лису Алису и кота Базилио.
Бухгалтер Джимми догадался нарядиться в белый костюм, который на фоне его черной кожи сверкал как сахарный. Держался он довольно скованно, потому что шея у него окончательно распухла и не двигалась.
Мисс Фридлендер предпочла сегодня кроваво-красные цвета — видимо, посчитав, что так будут меньше обращать внимание на ее побитое лицо. На ней опять была невообразимая шляпа с бантом, которую она надвинула глубоко на лоб.
У обоих на носу были большие солнцезащитные очки, что придавало им особенно подозрительный вид. Когда я поздоровалась с ними, на меня тоже все стали смотреть.
— Вы готовы? — спросила я мисс Фридлендер.
Высоко задирая голову, она посмотрела на меня сквозь зеркальные стекла очков и жалобно сказала:
— Разве мы не будем ждать мистера Ситного?
— Конечно, мы можем его подождать, — сказала я. — Мы можем ждать весь день и всю жизнь, если хотите. Но это будет пустой тратой времени, поверьте.
Мисс Фридлендер посмотрела на часы и неуверенно сказала:
— Но десять минут мы вполне можем подождать.
Я присела рядом, и мы стали ждать. Никто не произнес ни слова. Наконец мисс Фридлендер произнесла:
— Русские люди так любят опаздывать… Вы уверены, дорогая, что мистер Ситный не опаздывает?
— Меньше всего мне хотелось бы ручаться за мистера Ситного, — ответила я. — Особенно после того, как выяснилось, что это не его фамилия… Но, повторяю, если вам нравится терять время…
Мисс Фридлендер печально вздохнула и сгребла свою сумку.
— Мне совсем не нравится терять время, — сказала она. — Мы идем в дом моей бабушки…
Мы покинули гостиницу и сели в машину. Доехав до Стального переулка, я не стала останавливаться, а свернула в него и завела машину прямо во двор дома.
— Вы считаете, что так будет удобно? — спросила мисс Фридлендер.
— Дело в том, что за улицей следит ваш брат, — объяснила я. — Но мою машину он пока не знает и, возможно, не обратит на нее внимания.
— Мой брат следит за нами?! — ахнула мисс Фридлендер. — Как это возможно?
— Он снял комнату в доме напротив, — объяснила я. — И купил бинокль.
— Мы должны немедленно что-то делать, — заявила мисс Фридлендер. — Он не имеет права!
— Не имеет права смотреть из окна в бинокль? — удивилась я. — Не смешите. Никакими законами это не запрещено. Давайте лучше заниматься своими делами.
Мисс Фридлендер негодующе посмотрела на меня, но вовремя сообразила, что я права. Она выскочила из автомобиля и принялась нетерпеливо озираться. Джимми покинул машину с большой неохотой — двор навевал на него неприятные воспоминания.
Но сегодня здесь все было спокойно — стояла тишина, зеленели деревья и даже сломанный шест был уже заменен на новый. Сквозь окна первого этажа виднелись чьи-то любопытные физиономии.
— Покажите план, — попросила я.
Мисс Фридлендер поставила сумку на капот и с превеликой осторожностью вытащила помятый конверт. Мы развернули план и принялись его рассматривать.
Чертеж был выполнен явно непрофессиональной рукой. Никаких размеров указано не было, да и пропорции вряд ли были соблюдены. Попросту говоря, на этой схеме был изображен прямоугольник с перегородками, которые, по-видимому, должны были обозначать стены, а на месте, где предполагалось сокровище, стоял жирный крест. С одной стороны прямоугольника было написано «Улица», с другой — «Двор». Крестик располагался в средней комнате, окна которой выходили во двор — почти в самом углу. Кроме того, там было письменное разъяснение: «Примерно метр от уровня пола — два ряда кирпичей».
— М-да… Вы, наверное, очень любили свою бабушку? — спросила я осторожно.
— Я ее обожала! — подтвердила мисс Фридлендер, складывая план вчетверо. — Вы разобрались в чертеже?
— А вы сами-то разобрались? — подозрительно спросила я.
— Да, конечно. Бабушка рассказывала, что стены в их доме были почти метровой толщины. Наружные, конечно. А там, где нарисован крестик, было прежде окно. Потом это окно замуровали, но внутри осталась пустота. Когда случилась революция, дедушка разобрал изнутри два ряда кирпичей и спрятал ценности в этой щели. Я думаю, будет нетрудно отыскать это место.
Я внимательно посмотрела на стену дома — действительно, это место обнаруживалось невооруженным глазом — кирпичная кладка, заполнявшая проем бывшего окна, слегка отличалась от остальной стены и по цвету и по фактуре. Неужели сокровище и в самом деле существует? — удивилась я.
— Непросто будет выворотить эти кирпичи, как вы думаете? — спросила мисс Фридлендер.
— Вообще-то старинная кладка очень прочная, — ответила я. — Но здесь я замечаю, что стена вся в следах протечек — видимо, худая крыша. Если стена мокнет достаточно долго, она сама начинает разваливаться.
— Но вы не думаете, что это уже могло случиться? — испуганно спросила мисс Фридлендер.
— Пожалуй, нет. Незаметно, — сказала я. — Все еще впереди. Но лучше поторопиться.
— Тогда пойдемте! — взмолилась американка.
— Да. Только давайте договоримся, что беседовать с хозяевами буду я. А вам придется помолчать. Неосторожным словом вы можете спугнуть этих людей.
— Но я надеюсь, что вы будете действовать в моих интересах, Евгения? — обеспокоенно спросила мисс Фридлендер.
— Разумеется, в ваших, Линда! — успокоила я ее. — Но вы должны согласиться, что все-таки еще не настолько хорошо знаете Россию, чтобы вести переговоры самостоятельно.
