Не спеша, чтобы не выдать свое волнение вездесущим камерам наблюдения, Агния выключила телевизор, лениво потянулась и пошла к лестнице. Там как раз наблюдение не велось: девушка узнала об этом случайно, когда по ошибке зашла в комнату охраны. На территории центра вообще было много «белых пятен», ей так Андрей сказал, ради спокойствия персонала и пациентов это не афишировалось.
Убедившись, что рядом никого нет, Агния открыла окно и выбралась на козырек. Она, в отличие от Андрея, высоты боялась, даже на уровне второго этажа чувствовала себя не совсем комфортно, но, на ее счастье, козырек в свое время сделали достаточно широким.
Со стороны леса некому было на нее смотреть, поэтому Агния даже не таилась, направляясь к нужному окну. А смысл – прятаться? Если она втянет голову в плечи и ссутулится, менее заметной она от этого не станет!
Почти все окна на третьем этаже были приоткрыты, и это подогревало ее азарт, воспоминания о виденном ею в лесу, и правда, как-то растворились на фоне всего остального.
«И отчего я вообще радуюсь? – недоумевала девушка. – Что, я брачных песен Антуана не слышала? Да этот павиан всем одно и то же заливает!»
Агния остановилась там, где, по ее мнению, должна была находиться комната Антуана, и замерла, прислушиваясь. Однако вместо нежных трелей из открытого окна доносился чуть ли не крик:
– Ты ведь осознаешь, что теперь ты меня практически насилуешь?!
Опа…
– Не ори, – спокойно велел Антуан.
Он бывает спокойным?! Откровение!
– Хочу и ору! Я знаю, что других психов здесь нет, ознакомилась с расписанием! Зачем ты это делаешь? Почему не можешь просто оставить меня в покое?
Голос женщины показался Агнии смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где слышала его раньше. А может, ей вообще мерещится! Все эти писклявые голоса такие одинаковые…
– Месяц назад я вызывал у тебя, скорее, противоположные эмоции.
– Ну и что? То было месяц назад!
– То есть все, что произошло между нами, не имеет для тебя никакого значения?
– Конечно! Я тебе давно сказала, что все кончено. А ты все равно заставляешь меня приезжать к тебе. Держу пари, ты и сюда устроился, чтобы получить возможность встречаться со мной за городом, нет у тебя никакой депрессии!
– Если и не было, то ты ее сейчас мне обеспечишь, – вздохнул мужчина. – Я не понимаю, что с тобой произошло. То ты клянешься мне в вечной и нерушимой любви, то вдруг оказывается, что я тебя насилую! И чисто для справки: это не было изнасилование. Тебе назвать физиологические признаки изнасилования?
– Оставь меня лучше в покое! Я ведь тебе не нужна, я знаю, и плевать тебе на мои заверения в любви. Зачем эти преследования?!
Агния могла бы подсказать ей ответ. Антуан явно относился к тому типу мужчин, которые не принимают отказов. Скорее всего, эта женщина и не была ему жизненно необходима, но она, судя по их разговору, бросила его первой. А это уже культурный шок!
– Может, я хочу быть с тобой всегда!
Однако женщина подростковыми иллюзиями отнюдь не страдала:
– Ни черта ты не хочешь! Ты просто не знаешь, где остановиться и когда сделать это. Ты бросишь меня, когда отберешь у мужа. А мне как быть? Я его люблю, а не тебя! Хватит меня шантажировать!
– То есть от любви до ненависти – один шаг?
Он все пытается романтизировать обстановку… Это напрасно – гостья прореагировала, как бенгальский огонь, облитый бензином:
– Да засунь ты себе в ж… свои афоризмы! Оставь в покое меня и мою семью! Или, клянусь, тебе ответить придется!
– Это что, угроза?
Неправильный ход, ой неправильный… Может, Антуан и заслуживает угроз, но озвучивать их так открыто – опасно. Это же его только подстегнет!
– Воспринимай как хочешь! В следующий раз, когда ты мне позвонишь, я не приеду.
– Ну, может, тогда мне придется побеседовать с твоим мужем…
Грязно он все-таки играет… Что за бабство – «побеседовать с твоим мужем»! Это же шантаж, самый прямой! С другой стороны, пассия его тоже хороша. Судя по всему, она решила позабавиться с этим красавчиком, потом поняла, что он намерен «строить с ней отношения», и теперь уже песни поет об «изнасиловании».
Короче, очень гармоничный союз.
По идее, слова Антуана должны были испугать женщину. Но она то ли слишком злилась, для того чтобы вспомнить об осторожности, то ли не поверила. В любом случае, на этот шантаж она не поддалась:
– Ну и говори! Скажу ему, что это клевета! Что я тебе отказала, а ты оскорбился и решил мне отомстить! И в жизни он не поверит, что я могла променять его на тебя, он знает, как сильно я его люблю!
– Почему же ты тогда была со мной?
Справедливый вопрос.
– Ошиблась! – гордо заявила одумавшаяся жена. – Людям, знаешь ли, это свойственно! Но я не намерена разрушать свою жизнь из-за какой-то ошибки!
– Но…
– Да пошел ты! Видеть тебя больше не желаю! Не звони мне, никогда!
Хлопнула дверь – женщина, как фурия, вылетела из комнаты. Что любопытно, весь скандал она устроила уже после того, как между ними произошло это пресловутое «изнасилование», хотя с таким же успехом она могла уйти и раньше. Стоило ли столько слов тратить на оправдания?..
Агния поспешила вернуться к себе и из-за своей торопливости чуть не слетела с козырька вниз. Но азарт был настолько велик, что она даже не испугалась. Очень уж ей хотелось посмотреть на этот объект воздыханий Антуана!
Дамочка, естественно, уже миновала лестницу, но по этому поводу Агния не расстроилась. Она перебежала к окну в коридоре, чтобы увидеть, как женщина сядет в машину. Не на самокате же она прикатила и не на автобусе!
Увидела… Не поверила своим глазам! Присмотрелась, и авторитет зоркости ее глаз был восстановлен. Агния знала эту женщину – не зря ей голос знакомым показался! В дорогой спортивный автомобильчик гневно усаживалась белокурая красотка по имени Юлия…
Жена Артема.
Агния всегда удивлялась: как это вообще профессия психолога стала, например, в Америке одной из самых высокооплачиваемых? За что тут платить? Пришел к такому, рассказываешь ему о своих проблемах, а человек за твоей спиной дурацкие рожи корчит – как минимум, в уме. Проще к подруге сходить, она хоть выслушает.
Петр Геннадьевич Маковецкий, ведущий специалист, работавший на первом уровне, применял простейшую методику. Сам он почти ничего не говорил, а если и выдавливал из себя пару фраз, то не по делу. Как, собственно, и многие другие психологи, у которых Агния консультировалась прежде. Поэтому от врача, рекомендованного ей Андреем, она ничего путного все-таки тоже почти не ждала.
Но оказалось, что разница между психологом и психотерапевтом – огромная. Жанна Валерьевна, пожилая женщина с на удивление молодыми глазами, не пошла по накатанной колее. Она не стала развивать теорию, что Агнию в детстве били – либо родители, либо друзья, – отсюда и ее страх прикосновений. Она сразу поверила, что не били ее, и принялась искать не столь очевидную причину ее фобии.
Вопросы она задавала спокойно, четко, но часто меняла тему, немного как бы путалась, и сложно было что-то от нее скрыть. Вначале Агния чувствовала себя неловко, а потом – как-то вполне естественно – разговор пошел, пошел… она отвлеклась на другие эмоции; и в конце беседы уже смущенно прижимала к глазам мокрый от слез бумажный платочек.
Она не ожидала, что из этого вообще что-то выйдет, а у них получилось… Конфликты, стрессы и потери из прошлого, о которых она, как казалось самой Агнии, уже забыла, превращались в звенья цепи. Это как скрытая ловушка – не знаешь, что она есть, пока не попадешься в нее.
– Не стесняйся, – посоветовала ей Жанна Валерьевна. – Все хорошо. Как я и ожидала, ты легкий пациент, с тобой работать несложно.
Кому несложно, а кому после этого столько валерьянки потребуется, что кошки неделю с задранными хвостами бегать будут!
– Я не привыкла болото разводить при всех, – шмыгнула носом девушка.
– Глупости. Не при всех, а только при мне, это раз. Слезы – естественная реакция организма, они помогают очиститься, это два. Повторяю, ты легкая пациентка, все это можно исправить, и довольно-таки быстро. Думаю, нам с тобой достаточно еще раз встретиться, максимум – два, и ты вообще забудешь, ради чего сюда приехала. Другое дело – Андрей. Признаюсь, когда я начинала с ним работать, я вообще не была уверена, что что-нибудь получится, слишком уж сильно он был травмирован. Но ничего, он молодец, справляется. Что же до слез, то и мужчины иногда плачут на таких сеансах, в этом нет ничего постыдного.
– И Андрей?
– Давай не будем об этом.
Ага, не отрицает! Хотя, Агнии в принципе было сложно представить себе Андрея, рыдающего в платочек. Впрочем… острить-то легко, а вот оказаться на его месте – сложнее. На ее месте, в общем-то, тоже не сахар…
– То, что я легкая, как вы сказали, пациентка, означает, что вы жалеете?
– О чем? – нахмурилась Жанна Валерьевна.
