Но я понял, что ей практически не за что было держаться, и в любую минуту может случиться… непоправимое. Все что я мог сделать, это высадиться в ближайшей бухточке, куда я и направлялся, и подняться на уступ, расположенный над ее головой. С помощью веревок я втащил ее на карниз, но к этому времени уже стемнело, выбираться наверх было невозможно, и нам пришлось ночевать на карнизе. Оказалось, что она учится в школе, что ей пятнадцать лет и зовут ее Кандида Сейл. Она приехала в Истклиф, чтобы провести выходные с друзьями, но там кто-то заболел, и они не приехали. А прилив застал ее врасплох потому, что две старые леди в гостинице сказали ей, что вечером одно удовольствие прогуляться по здешнему пляжу, а прилива можно не опасаться: вода прибывает только в одиннадцать.
— Очень неприятная ошибка.
— Никакая это не ошибка, — сказал Стивен упрямо.
— Но мистер Эверсли!
— Я не верю. Первое, о чем вы узнаете в любом городке на побережье — это время прилива. А там прилив достигал максимальной отметки где-то без четверти девять. И вы верите, что кто-то может ошибиться на два часа? Это еще не все. Те две женщины, которые надоумили Кандиду прогуляться вечером по пляжу и сказали, что вода бывает высокой не раньше одиннадцати, были мисс Оливия и мисс Кара. Они знали, кто эта девушка, потому, что видели, как она написала в регистрационной книге свое имя. Они даже заметили вслух, что имя очень необычное, но не сообщили Кандиде, что они — ее родственницы. О нет, они только сказали, как приятно прогуляться вечером по пляжу и что у нее более чем достаточно времени для такой прогулки, потому что прилив начнется не раньше одиннадцати…
Мисс Силвер очень строго на него посмотрела.
— Вы полагаете…
— Да. Я думал об этом снова и снова, но так и не смог найти другого объяснения. Знаете, после того как Кандида уехала, я заглянул в книгу регистрации и увидел: «Мисс Оливия Беневент» и «Мисс Кара Беневент». А потом они прошли через холл. Я тогда не знал, что они родственницы Кандиды, но когда они написали дяде о своем желании отремонтировать Андерхилл, я вспомнил эту фамилию, когда приехал сюда, то вспомнил и их самих. А потом сюда приехала Кандида и я узнал, что она — их внучатая племянница. Представляете? Я был потрясен, и мне все больше вспоминались подробности давней истории, то одно, то другое… А потом я узнал, что бабушка Кандиды и ее наследники должны получить большую часть наследства в случае смерти мисс Кары — кузина Луиза говорила об этом вчера вечером, помните?
— Да, я помню.
— Когда я рассказал об этом Кандиде, — продолжал Стивен, словно не слыша ее ответа, — оказалось, что ей это уже известно. По-моему, ей рассказала мисс Кара. Но почему она ей это рассказала?
Мисс Силвер поставила чашку на столик и принялась за свое вязанье. Серая шерсть напомнила о школе, и Стивену стало интересно, для кого это она вяжет серые носки. Но едва мисс Силвер заговорила, забыл про ее вязанье.
— Не знаю, что вам ответить, мистер Эверсли.
— Теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы Кандида покинула их дом.
Мисс Силвер продолжала вязать.
— Я вижу, что это происшествие произвело на вас неизгладимое впечатление.
— Признаться, да, но потом этот эпизод с рассеянными дамами почти забылся. А потом мы снова встретились, и все подозрения тут же всплыли в памяти, плюс теперь к ним добавилась история с Аланом Томпсоном.
Немного подумав, мисс Силвер сказала:
— Верно, в тот вечер, когда вы у нас ужинали, мы говорили и об Алане Томпсоне. Луиза спросила вас, говорят ли о нем в этом доме, и вы ответили, что у вас сложилось впечатление, что о нем вообще не упоминают. Вы можете что-нибудь добавить?
— Да. Вы помните, как кузина Луиза говорила что-то о слухах насчет Томпсона и мисс Кары — поговаривали даже, что она собиралась за него замуж?
— В городках, подобных Ретли всегда хватает всяких сплетен, — заметила мисс Силвер, и в ее голосе отчетливо прозвучало неодобрение. — Светское общество чтит условности, а интересы людей ограничены. В подобных условиях просто невозможно уберечься от праздного любопытства.
Как весьма точно заметил лорд Теннисон:
Провинции милы банальности,
Там не умеют
Мякину отличать от зерен.
Не знавший ее обыкновения цитировать своего любимого автора, Стивен на минуту замер, но после почтительной паузы продолжил рассказ:
— Знаете, я не уверен, что это просто слух. Вчера вечером я совершенно случайно кое-что узнал и думаю, лучше вам об этом рассказать.
— Да, мистер Эверсли, — судя по ее тону, мисс Силвер считала это делом решенным.
— Ну так вот. Я обедал с полковником Гатлингом. Ему принадлежит громадное, сильно смахивающее на казарму здание в Хилтон-Сент-Джоне, в двух милях от усадьбы Андерхилл, по другую сторону холма. Изначально это была одна из небольших усадеб, но Гатлинги, осевшие в этих краях в сороковых годах прошлого века, перестроили ее, превратив в один из этих чудовищных викторианских монстров, которые теперь никто не в состоянии содержать. Он хочет вернуть дому его первоначальный вид, сохранив прелестный внутренний садик и превратив остальную часть в несколько отдельных квартир. Хилтон — перспективный город, тут у них авиационный завод, и думаю, что все необходимые разрешения он получит очень быстро. Но это я, так, к слову, просто объясняю, почему я обедал с полковником Гатлингом. Он был в отличном настроении — компанейский старикан, — Стивен тихо рассмеялся. — Ну, вот мы и подошли к тому, о чем я собирался вам рассказать. Вчера вечером он был очень разговорчив, и много чего рассказывал о своих соседях, и вскоре добрался до мисс Кары с мисс Оливией. Поведал мне об их отце, отпрыске старого доброго древнего рода, и как тот отказался от своей , дочери Кандиды, потому что она вышла замуж за священника, который, возможно, был вообще единственным мужчиной, которого она встретила в своей жизни. Затем он многозначительно покашлял и продолжал: «Хотел бы я знать, что бы он сказал, узнав, что его дочь Кара была на волосок от свадьбы с юным мотом, который почти годился ей во внуки!» Я спросил: «Неужели это правда?», и он, налив себе еще бокал портвейна, рассказал мне эту историю.
— Он сказал вам, что мисс Кара действительно намеревалась выйти замуж за Алана Томпсона?
Стивен нахмурился.
— Его рассказ был очень подробным. Его брат Сирил был священником в Хилтоне, и усадьба Андерхилл относилась к его приходу.
— Боже мой! — воскликнула мисс Силвер. — Неужели они рассчитывали на церковное оглашение!
— О, конечно нет. Но Алан Томпсон приходил к священнику за разрешением на брак — в строжайшей тайне, разумеется.
Мисс Силвер явно была шокирована.
— Но тогда он тем более не имел права рассказывать об этом своему брату! Это очень серьезное нарушение!
— О нет, он никому не рассказывал. Но, похоже, так переживал из-за возможного их брака, что написал об этом в своем дневнике.
Возмущению мисс Силвер не было границ.
— Но полковник Гатлинг должен был относиться к подобному дневнику как к святыне.
Стивен был склонен с ней согласиться, но все же заметил:
— Полковнику пришлось стать душеприказчиком, и он листал дневник покойного брата вовсе не из праздного любопытства. Возникли вопросы относительно взыскания ренты, и он решил обратиться к дневнику брата, чтобы выяснить, действительно ли арендаторы платили столько, сколько обещали. Аренду заключили больше трех лет тому назад, и полковник невольно наткнулся на страдания преподобного Сирила по поводу «этого противоестественного брака». Тот пытался урезонить Томпсона, но — никакого результата. Молодой человек настаивал, отговаривался тем, что этот брак — по сути, деловое соглашение, что мисс Кара несчастлива, сестра постоянно помыкает ею, ну а если он станет ее мужем, то вправе будет требовать, чтобы в доме с ней больше считались. Сирил Гатлинг был очень расстроен, но поскольку и жених, и невеста были, что называется, compos mentis, то есть в здравом уме и полной памяти, у него не было оснований им отказать. И когда — на это я хочу особо обратить ваше внимание — разрешение было уже у него в руках, Адам Томпсон вдруг сбежал.
