— И вы прибежали сюда, все трое. Правильно?
— Да, вернее, мы чуть опередили Переса.
— Давайте с самого начала. Все снова, — предложил Рамон, — раздался крик. Вы вскочили. Что потом?
— Мы не вскочили, — подал голос Асенов, — мы сначала прислушались.
— Хорошо, — почему-то обрадовался Рамон, — дальше, что дальше? Только припоминайте каждую деталь.
— Раздались два выстрела и еще один крик, — сказал Чарльз.
— Крик раздался после выстрела? — быстро спросил Рамон.
— Нет, — неуверенно сказал Деверсон, — скорее до.
Эскобар моментально уловил некоторую растерянность в голосе.
— Точнее, точнее. Деверсон. Как это было? Каждую деталь припоминаете.
— Раздался крик, — вспоминал Деверсон, — мы ещё сидели. Потом выстрел, правильно выстрел, еще один крик и выстрел. Почти сразу. И все. Вот тогда мы и побежали.
— Значит, был сначала крик о помощи? Потом два выстрела. И в перерывах между ними еще один крик. Правильно? — спросил Рамон.
— Кажется, да, — неуверенно ответил Деверсон.
— Кажется, или точно? — Рамон испытывающе смотрел на Деверсона, который был значительно старше его.
— Кажется, да, — снова нерешительно сказал Деверсон.
— Нет, — решительно вмешался в разговор Перес, — был только один крик. И два выстрела.
— Нет, нет, — на этот раз вмешался и Асенов, — было два крика. Точно. Два. Сначала крик, как будто о помощи. Потом выстрел, крик и снова выстрел.
— Значит, после первого выстрела был еще один крик?
— Да, — решительно подтвердил Виктор — был. Точно был. У меня хорошая слуховая память. Я в детстве семь лет на скрипке играл.
— Какое это имеет отношение к убийце? Был или не был? — недовольно сказал Оруэлл, — куда делся убийца? Вот что главное.
— Конечно, конечно — согласился Рамон и, словно внезапно потеряв интерес к расследованию, отвернувшись предложил, — на сегодня закончим. Завтра я прошу всех быть здесь в два часа дня. Мистер Оруэлл, проследите, пожалуйста, чтобы нам не мешали.
— А я успею на самолет? — спросил Виктор, — американские власти настаивали на моем отъезде.
— Успеете, Вам продлят визу еще на сутки, — успокоил его Рамон, — только с одним условием. Вы никуда не уходите с этого этажа. Все время вы будете здесь. Остальных тоже прошу никуда не отлучаться.
— Все трое будут жить здесь. Всего одни сутки. Думаю, вы потерпите. С руководством Комитета я уже договорился.
— Мы не будем возражать, — подтвердил Оруэлл, — хотя это не в наших правилах.
— Очень хорошо. Думаю, тогда все будет в порядке. Гомикава может остаться здесь для охраны — предложил Рамон, — сегодня он мне не нужен. Кстати, как мои запросы, я получу на них ответы завтра утром? — спросил он, обращаясь к Оруэллу.
— Разумеется. Мы запросили информацию Интерпола.
— Прекрасно. Итак, господа, до завтра. Миссис Бэнвилл, вы проводите меня? — спросил он улыбаясь.
Эскобар вышел в коридор, галантно пропустил вперед миссис Бэнвилл. Подойдя к дежурному, они отдали ему свои карточки, получили удостоверения, прошли мимо второго дежурного, показали ему свои удостоверения и, спустившись на лифте, вышли на улицу.
— Поймаем такси, — предложила Кэтрин Бэнвилл.
— Только второе или третье, — засмеялся Рамон.
С другой стороны улицы за ними уже следили две пары внимательных глаз.
В эту последнюю ночь он спал особенно плохо. Часто просыпался и с тревогой смотрел на телефон, словно ожидал, когда наконец раздастся телефонный звонок. Телефон зазвонил неожиданно в пятом часу утра.
— Мистер Эскобар?
— Да, это я, — подтвердил Рамон, моментально поднявший трубку.
— Мы нашли фотографию. На ней сняты интересующие вас субъекты. Фотография уже отправлена в ваш Комитет.
— Значит, все проверили? — спросил Рамон.
— Конечно. Они были давно знакомы. До свиданья, — говоривший повесил трубку на другом конце провода. Раздались частые гудки.
Рамон осторожно положил трубку и перевел дыхание. Теперь все вставало на свои места. Кажется, наконец, он нашел причины этого «невероятного убийства». Ему вдруг послышались шаги у дверей его номера. Он насторожился. В американских гостиницах повсюду висят плакаты, призывающие гостей быть особенно бдительными. Не ездить в лифтах с незнакомыми людьми, не открывать дверей в ночные и вечерние часы, не оставлять в номерах деньги и драгоценности. А проходивший уже сколько раз мимо его номера незнакомец явно не торопился уходить.
Рамон соскользнул с кровати и, сделав два осторожных шага, достал из кармана пиджака тяжелый «Кольт». Осторожно надел глушитель. И вдруг…
Словно что-то вспомнив, он отвинтил глушитель, внимательно посмотрел на него, снова завинтил. Так, так. Глушитель. Он ещё раз внимательно посмотрел на свой пистолет. Если Асенов не ошибся… От волнения у него зачесались руки. Он снова услышал крадущиеся шаги незнакомца за дверью. Это ему нравилось все меньше и меньше. Нужно дать понять этому типу, что он не спит. Он переложил пистолет в левую руку и правой толкнул стул, стоявший рядом с кроватью. Стул упал почти неслышно, но за дверью, очевидно, услышали и этот шум. Шаги быстро стали удаляться.
Рамон еще раз перевел дыхание и посмотрел на часы. Почти пять часов утра. Скоро нужно будет вставать, бриться, одеваться. Он все равно сегодня уже не заснет.
Незнакомец не думал уходить, так как его крадущиеся шаги слышались в коридоре до семи часов утра, пока наконец не застучали щетки уборщиц. Только тогда незнакомец исчез. А может быть, это был просто маявшийся от бессонницы сосед из соседнего номера. Рамон так и не смог это узнать.
Из отеля он вышел в восьмом часу утра. Убедившись, что в ожидавшем напротив автомобиле сидят представители ООН, он сделал несколько шагов по перекрестку, когда за спиной раздался бьющий по нервам скрип тормозов. Почти инстинктивно — сказалась многолетняя тренировка — он упал на землю. Раздалось несколько выстрелов. Перекатываясь по асфальту, он вдруг с ужасом подумал, что не может даже стрелять, опасаясь привлечь внимание полиции.
Прохожие, уже привыкшие к подобным сценам, попадали на улице, кто где смог. Рамон, понял, что если сейчас он не выстрелит, то следующая пуля его не минует. Он успел достать пистолет и аккуратно, почти не целясь, прострелил бампер автомобиля. Из поджидавшего напротив автомобиля уже бежали двое людей с оружием в руках. Нападавший автомобиль дал резкий ход назад и скрылся за поворотом.
Эскобар, осторожно осмотревшись, быстро поднялся на ноги. Через минуту он был уже в автомобиле. Но пистолет он перестал сжимать только в тот момент, когда переступил наконец здание Комитета экспертов ООН по предупреждению преступности. Рамон Эскобар так и не узнал, что спустя две недели трупы обоих нападавших были выловлены в Ист-Ривере.
В большой просторной комнате сидели несколько человек. У стола, тихо переговариваясь, сидели Заместитель Генерального Директора и мистер Оруэлл. В углу миссис Бэнвилл медленно переворачивала страницы какого-то журнала, тщетно пытаясь скрыть свое волнение. Сидевший рядом с ней представитель ЦРУ все время смотрел на часы. Наконец дверь открылась и в комнату вошел Рамон Эскобар. Только, что он закончил свой доклад Генеральному Директору Комитета и теперь готов был ответить на все вопросы.
— Мистер Эскобар, — раздался дрогнувший от волнения голос Оруэлла, — вы утверждаете, что мы можем освободить мистера Эдстрема, так как вы нашли настоящего убийцу. Я не имею права не верить вам, но надеюсь, что представленные вами доказательства будут убедительными, иначе… — Оруэлл выдержал паузу, — мистер Эдстрем останется в тюрьме.
— Да, я утверждаю, что мистер Эдстрем невиновен и не имеет никакого отношения к этому убийству.
— Мистер Эскобар, — вмешалась Кэтрин Бэнвилл, надеюсь, что вы действительно нашли убийцу, хотя это против всякой логики.
— Напротив, — весело сказал Рамон, — все согласно логике. Дело в том, что ваши следователи начали искать убийцу традиционным способом, то есть, пытаясь выяснить, кто именно мог стрелять. Кроме Эдстрема действительно некому. Остальные трое сидели вместе, а охранники находились довольно далеко от места происшествия. К тому-же они и видели друг друга. Ваши следователи проверили версию появления и исчезновения таинственного убийцы. Но и эта версия ни к чему не привела. Я ее сразу отбросил, так как хорошо знал, что на этаж пробраться незамеченным никто не мог. А уйти за несколько секунд, пока Эдстрем вбежал в комнату, тоже. Значит, нужно было предположить, что Эдстрем говорит правду. Частично это подтвердил и Виктор Асенов, успевший поговорить. с фотографом Дренковичем до его смерти. Видо Дренкович слышав, как во время разговора с ним раздались эти выстрелы. У Эдстрема было железное алиби в таком случае. Но кому-то очень мешал этот фотограф, и его убрали. Ваши следователи решили, что это случайность. Я решил иначе. Кстати, до сих пор не найден автомобиль, сбивший Дренковича, и водитель этой машины. Затем я узнаю, что убит Вальтер Вольраф. Он умер не от сердечного приступа, а от лекарства, введенного ему Эриком Пенбертоном, кстати, закончившим жизнь самоубийством. И странная деталь: именно в момент смерти Вольрафа у Пенбертона исчез внук, а затем нашелся. И наконец, нападение на машину с документами. Согласитесь, любой человек сразу догадается, что здесь действовала организация, убравшая Вольрафа, Дренковича и Фрост.
