Павлик замолчал. Надежда Николаевна немного подождала, потом спросила его:
– И что – больше ты ничего про Люсю не слышал?
Павлик ответил не сразу. Он опустил глаза, потрепал своего пса и наконец снова заговорил:
– Еще один только раз я про нее услышал. От того же Вальки Котова. Вот как дело было… Тетка у него померла, тоже здесь жила, неподалеку, на Елизаветинской улице. Ну, тетка, родная кровь, Валька, понятно, на похороны приехал. Тут же ее и схоронили, на нашем кладбище. Поминки устроили, все честь честью. Вот на поминках мы с ним и поговорили…
Надежда с сомнением взглянула на Павлика. Он перехватил ее взгляд и совершенно правильно понял.
– Сомневаешься? Думаешь, с какого это перепугу он со мной, вот таким, откровенничать стал? А оттого, что мы с ним с самого детства корешились. Ну, и приняли, конечно, хорошо – а как не принять, ежели такой повод! Тетка все же, родная кровь… Я под хорошую закусь сколько угодно выпить могу, а Вальку здорово развезло. Тут-то я его и спросил, не знает ли он, что с Люсей, жива ли. Рассказал ему про ту историю, когда ее дом-то спалили. Ну, а Валя к тому времени был уже никакой. То ли он за кого-то меня принял, за начальство какое-то свое, то ли просто язык развязался, только рассказал он мне все, что знал. Ну, или почти все. «Людмила, – говорит, – была гражданской женой Кренделя. Жила, – говорит, – с ним». Я его спрашиваю: «Что это за Крендель такой?» Валька на меня взглянул, как на дурного: «Что, – говорит, – Кренделя не знаешь? Кренделя, – говорит, – каждая собака знает…»
При этих словах одноглазый пес заволновался.
– Это я не про тебя, Прохиндей! – успокоил его хозяин и продолжил:
– «Каждая собака знает, то есть знала. Бандит, – говорит, – был очень известный. Только больше его нет, сгорел Крендель. Во время стрелки с Пузырем сгорел». – «Как – сгорел?» – спрашиваю. «А так и сгорел, натурально! Прямо, – говорит, – у меня на глазах! Одни головешки от него остались! От него и от его машины! У него, – говорит, – стрелка была назначена, да что-то не так пошло, начали стрелять, потом машины загорелись… в общем, пока мы добежали, да пока машины погасили – все в головешки превратились!» Тут Валя огляделся и на шепот перешел: «Крендель сгорел, а любовница его, Барсукова, осталась. Так что теперь, товарищ подполковник, эту Барсукову кто только не ищет! Думают, что она в курсе последних дел Кренделя…»
– Подполковник? – удивленно переспросила Надежда. – Какой еще подполковник?
– А это он, видать, меня по пьяному делу за начальника своего принял, – пояснил Павлик, заметно приосанившись. Видимо, то, что старый приятель, пусть даже по пьяному делу, принял его за подполковника, очень поднимало его в собственных глазах. – Так что, по всему выходит, Люся к нам приезжала, когда ее Крендель спекся и за ней охота началась. Только и здесь ее выследили…
Павлик замолчал.
– И все? – напомнила о себе Надежда Николаевна. – Больше он ничего не рассказал?
– Больше ничего. Потом он под стол свалился.
Павлик замолчал, потом выжидательно взглянул на Надежду и проговорил:
– Ну, я все, что знал, рассказал, так что давайте, дама, остальные деньги, и разойдемся, как в море корабли. Меня друзья ждут…
Надежда отдала ему остаток денег и отправилась домой.
По дороге она обдумывала новую информацию. Что же ей удалось сегодня узнать? Убитая учительница на самом деле оказалась Людмилой Барсуковой, выросшей в пригородном поселке. Она была связана с каким-то крупным уголовником. Тот, скорее всего, погиб, после чего Барсукова сменила имя и устроилась в школу…
Но почему она не уехала из нашего города? Чего ждала почти два года? И в итоге для нее все уже кончилось – смертью…
Дома Бейсик встретил хозяйку возмущенным мяуканьем. Казалось, он хочет сказать: где это ты пропадаешь, чем занимаешься, вместо того чтобы заботиться о своем домашнем любимце? Еще немного, и я просто умру с голоду!
Надежда устыдилась и положила в блюдечко Бейсика приличную порцию кошачьего корма. Однако кот лениво подошел к блюдечку и тут же удалился.
– В чем дело? – возмутилась Надежда. – Ты же только что умирал с голоду?
Бейсик дал понять, что его мучил не физический, а душевный голод, ему было просто одиноко. Он подошел к хозяйке, заглядывая ей в глаза… и тут же попятился, чихнув и распушив усы, – наверное, почувствовал запах одноглазого Прохиндея… А еще до этого у нее на коленях сидел кот Боцман. Да что же это такое? Мало того, что пропадает неизвестно где по целым дням, так еще общается с посторонними собаками и котами!
Бейсик с трудом запрыгнул на холодильник и обдумывал там планы мести. Нет, пора уже, пора раскрыть хозяину глаза на происки Надежды! Только вот как это сделать? Хозяин только делает вид, что понимает кошачью речь, а на самом деле тормозит. И даже если он убедится, что Надежда вечно где-то пропадает и совершенно забросила кота, то все равно не выгонит ее из дому, отчего-то он сильно привязан к этой женщине. Но все же нужно что-то делать…
Кот злобно мяукнул, глядя вниз.
– Не до тебя! – проговорила Надежда и устремилась к компьютеру.
Она запустила поисковую программу, задав ключевые слова: «Крендель», «стрелка», «сгоревшие машины». И почти сразу ей выдали статью двухгодичной давности из небольшой «желтой» газеты. Из этой статьи Надежда узнала следующее.
Со ссылкой на анонимный источник в полиции читателям сообщали, что известный криминальный авторитет Крендель погиб во время неудавшейся сделки. Крендель должен был встретиться с крупным наркоторговцем из Казахстана, чтобы купить у того большую партию гашиша. Встреча была назначена в уединенном месте неподалеку от Мурманского шоссе.
Полиция от своего информатора узнала о готовящейся сделке и о месте ее проведения и подготовила засаду. Группа захвата окружила предполагаемое место встречи. Наркоторговец прибыл вовремя на трех джипах с солидной охраной, пятью минутами позже появился Крендель, тоже на трех машинах и с большой «группой поддержки». Полицейские наблюдали за бандитами. Они должны были начать операцию по захвату, как только те достанут деньги и наркотики и произведут обмен.
Однако что-то пошло не так, сценарий встречи был нарушен. Две группы бандитов начали перестрелку, которая переросла в настоящий бой с использованием автоматов и гранатометов. Меньше чем через минуту все машины пылали, а когда полицейские подоспели к месту столкновения, там остался только один живой – тяжелораненый охранник Кренделя. Но и он умер по пути в больницу. Сам Крендель обгорел до неузнаваемости, опознать его смогли только по зубной карте.
«Самое же пикантное, – добавил автор статьи в конце, – что полиции не удалось найти ни наркотиков, ни денег, предназначенных для их покупки. Из этого сделали вывод, что встреча была предварительной, на которой стороны планировали только договориться о цене и условиях поставки». Однако, писал дальше сообразительный автор, эта версия не выдерживает критики. Если бандиты собирались только поговорить, к чему было нагонять столько охраны? Кроме того, информатор, который сообщил полиции о встрече, однозначно утверждал, что речь идет о реальной сделке. Из этого автор статьи делал вывод, что деньги и наркотики на месте перестрелки были, а вот куда они делись и кто за это отвечает – вопрос остается открытым…
– Ага! – протянула Надежда, дочитав статью. – Теперь понятно, почему Людмила Барсукова никуда не уезжала. Наверное, она пыталась найти пропавшие деньги… или… – В голове Надежды забрезжила догадка. – Или она знала, где эти деньги, но не могла их взять из-за того, что за ней следили…
Рука ее потянулась к телефону, и он тотчас же зазвонил сам.
– Ну, как дела? – услышала она Алкин голос. – Узнала что-нибудь нужное?
– Да как тебе сказать… – начала Надежда.
– Дик, не трогай покрывало! – заорала Алка. – Петя, да уйми же его наконец!
– В общем, эта Барсукова…
– Марфа, не смей драть обои! – прервала ее Алка. – Петя, сними кошку со стены!
– Слушай, что у тебя происходит? – рассердилась Надежда. – Разговаривать невозможно.
– Да все как обычно, – отмахнулась Алка. – Дурдом. Так что там с Барсуковой?
– Оказывается, она была женой Кренделя, это такой жутко криминальный тип…
– Кеша, назад! – оглушительно заорала Алка, так что у Надежды долго еще звенело в ушах. – Петя, закрой форточку, попугай же на улицу вылетит, лови его потом…
– Нет, это невозможно, – сказала Надежда, – завтра поговорим. Только в школу я не пойду, я уже у вас там прямо прописалась.
– Завтра не могу, у меня шесть уроков, а потом еще… Нет, завтра никак.
– Тогда послезавтра.
– А послезавтра я на похоронах. Алину Михайловну хороним. То есть… как ее там…
– Людмилу Анатольевну, – подсказала Надежда. – Слушай, я тоже приду.
– Тебе-то зачем приходить? – отмахнулась Алка. – Ты ее и знать не знала.
