Коулмен. Вы можете сейчас повторить это?
Я остановила воспроизведение и сделала пометку: «Провести сравнительную экспертизу голосов на предмет совпадения того, что у нас есть в материалах вечера, когда привезли Джессику». Это уже кое-что. Вот только недостаточно убедительно, чтобы заставить Моррисона пересмотреть дело, не говоря уже о том, чтобы заставить Линча отказаться от признания. Я запустила видео.
Линч. Я заметил, что она на самом деле не слушает свои наушники, и понял: у нее прослушка. Догадался, что она подсадная. Тогда-то я и придумал включить музыку на CD и оставить ее играть. Сбить с толку тех, кто «вел» девку.
Коулмен. И вы даже помните музыку, которая была на том CD?
Линч (закатывает глаза и смеется). Ну! Кейт Смит.
Палец нажал на паузу. Я забыла. Это был еще один из тех фактов, которые мы никогда не придавали гласности. Пока это видео не склонило меня к мнению о ложном признании. Я снова кликнула «Воспроизведение».
Коулмен. Почему же вы слушали именно Кейт Смит?
Линч (тихо смеется). Она напоминает мне мою мать. В итоге мне тогда повезло, они не сразу поняли, что к чему, а может, были слишком далеко или еще что…
Коулмен. Кажется, вы мне уже говорили, но когда вам впервые пришла в голову идея делать мумии?
Линч (Пауза. Он смотрит на нее, моргая). Не могу вспомнить.
Коулмен. Постарайтесь. Между убийством Джессики и телом, которое мы обнаружили в вашем грузовике, интервал в семь лет.
Линч (пауза). Я возвращался к машине снова и снова и мастурбировал на тело. Мне нравилось. Я понял, что это мне так же по душе, как и убивать. (Он замолчал. Большими пальцами делает быстрые круговые движения по поверхности бедер.)А немного погодя тело высохло, и я начал подумывать, как это круто будет — иметь кого-то при себе постоянно, не надо будет ездить в гору и рисковать, что тебя поймают. Я экспериментировал на животных и всякой дряни.
Коулмен. Понимаю.
Линч. Неужели, агент Коулмен? (Нахмурившись, он грустно смотрит на нее, щурит глаза, большие пальцы еще быстрее двигаются по бедрам.)Нет, агент Коулмен, вижу по вашему лицу. Вы меня за больного держите.
Коулмен. Флойд, оценивать, больны вы или нет, не моя работа.
Линч. Но я хочу, чтобы вы поняли. Я такой же, как все.
Коулмен. Почему вам надо, чтобы я это поняла?
Линч. Секс и смерть. То, что нравится всем, — они как макароны с сыром.
Коулмен (пауза). Я не совсем…
Линч (перебивая). Зуб даю, вы любите эти вампирские сериалы, что, нет?
Коулмен (пауза). Нет, я…
На этом месте я поежилась. Коулмен проявила неуверенность. Она теряла контроль над ходом допроса, и я почувствовала, что переживаю за нее.
Линч. Недавно смотрел фильм, там девушки-зомби танцевали голышом в кабаке, а потом слопали парней. Наверняка этот фильм собрал много денег.
Коулмен. Флойд, давайте вернемся к…
Его глаза снова закрываются, голова откидывается назад. Дыхание учащается. Он говорит мягко, верхняя губа выпячивается вперед с каждым словом.
Линч. Парни стоят в очереди, чтобы быть разорванными на части… потому что хотят секса с мертвыми девчонками.
Коулмен. Флойд. Остановитесь.
Макс (входит в зону захвата камеры, идет к Линчу). Флойд.
Коулмен. Помощник Койот, все в порядке. Флойд, посмотрите на меня.
Линч (глаза по-прежнему закрыты, но веки дрожат, голос становится хриплым). Вы же считаете, что я не такой, как все. Вы думаете, я извращенец. Вы думаете, это что-то вроде шоу извращенцев.
Коулмен. Флойд, посмотрите на меня.
Линч. Нет. (Открывает глаза. В его взгляде нет ничего от той искусной снисходительности, которую он до этого демонстрировал.)Нет. Это вы посмотрите на меня.
Он раздвигает колени, чтобы показать камере небольшое пятно в паху на штанах, более темного оттенка, чем их оранжевый цвет. Макс снова выдвинулся в поле захвата камеры. Дальнейшие отрывки диалога накладываются один на другой, все говорят разом.
Макс. Вы омерзительный кретин.
Линч (игнорируя Макса, буквально пришпиливая взглядом Коулмен). Ну-ка, что видите, агент Коулмен?
Коулмен. Помощник Койот, все в порядке. Все хорошо.
Линч. Так что вы видите, а? Это, по-вашему, извращение?
Долгая пауза. Линч продолжает смотреть в направлении Коулмен, его тело обмякло, он выглядел не истощенным, а скорее грустным. Могу представить, каково Коулмен сидеть напротив него, держать себя в руках. Линч поднимает руку к своему лицу и водит по бляшке ногтями вверх-вниз. Макс снова убрался из поля зрения, но, по-моему, он теперь стоит ближе к Коулмен. Напряжение в комнате едва ли не осязаемо.
Коулмен (прочистив горло). Сейчас мы прервемся. Вас отведут помыться.
Линч. Непременно.
Мне тоже не помешает перерыв. Я шумно выдохнула, только в этот момент обратив внимание, что удерживала дыхание. Не важно, сколько раз ты видел таких тварей живьем: каждый раз они заставляют тебя волноваться. А иногда — нет, и это еще хуже.
Скрип стула Коулмен, когда она поднимается.
Коулмен. О, еще одно, пока не забыла. Уши, которые вы отрезали. Они… как трофей, сувенир?
Линч. Ну… можно и так сказать.
Коулмен. Согласно результатам медэкспертизы, вы отрезали их постмортем.
Линч (рассеянно). Типа того…
Коулмен. Это означает после смерти.
Линч. Да знаю. Я много читал Джеффри Дивера.
Коулмен. Где они?
Линч. Что — где?
Коулмен. Уши. Что вы сделали с ушами?
Долгая пауза. Линч словно отталкивает от себя нечто невидимое.
Линч. Я… Я их выбросил.
Коулмен (пауза). Куда вы их выбросили?
Линч (Пауза. Ему надо подумать, и в этот раз он задумался крепко. Голос его поднялся на пол-октавы.). Не знаю, в мусорный бак, где-то… Да какая разница?
Коулмен. Просто вы знаете так много деталей, больше даже, чем известно нам, — например, где находятся тела. Вы знаете об открытках, которые посылались после смерти Джессики, и о песнях Кейт Смит на CD, и вы в курсе, что жертвам отрезали уши. Такое впечатление, что для вас было важно помнить эту деталь.
Пока Линч слушает логику Коулмен, лицо выдает его. Он не отвечает.
Коулмен. Флойд, что-то не так? Вы боитесь, если скажете что-то не так, то все же получите смертный приговор? Этого не случится, я вам обещаю.
Линч. Я очень хочу пи́сать. Уже не могу терпеть.
Впервые за двадцать четыре часа я подумала о чем-то, кроме совершённого убийства. Я скопировала запись, пересмотрела ее. Три раза. Считала паузы: одна, две… более трех секунд каждая. Смогла сделать стоп-кадр точнехонько в тот момент, когда Коулмен спросила Линча, что он делал с ушами. Ведь именно для этого она дала запись мне, чтобы я могла увидеть и рассудить сама. Зрачки глаз Линча расширились, а взгляд скользнул влево и вниз. Челюсть отвисла. Но даже не будь у меня этих признаков, я была уверена: он лжет.
Более того. Когда он побледнел, бляшка на его щеке потемнела. Лицо исказила паника. И после того как Коулмен подчеркнула, насколько важно знать местонахождение ушей, панику на лице сменил… страх.
Копию видео и сравнительную характеристику я отправила Зигмунду Вайсу.
Последующие поколения, возможно, придумают более язвительные термины, но шокирующая всех идея какое-то время существовала. Я о том, что доктор Дэвид Вайс, Министерство юстиции, доктор психологических наук, также известный по кличке Зигмунд, а коротко Зиг, и я как-то дружески потрахались. Ну хорошо, дважды. Ладно, трижды, если посчитать мою «отвальную», на которой мы так накачались, что не преуспели даже в раздевании.
Первый секс с Зигмундом у нас случился, когда Пол бросил меня. Второй — ближе к концу моей карьеры, после того как я застрелила подозреваемого. Тогда я не могла вспомнить себя настоящую, и эта ночь нужна была, чтобы воссоединиться с собой.
А еще Вайс был умнее, и мне всегда это нравилось. Люблю проводить время с людьми, которые вынуждают меня делать умственные «скачки», дабы не отставать от них.
Я сомневалась, выходить ли замуж за Перфессера, потому что он напоминал мне Зигмунда.
