– Знаешь, что особенно неприятно? – Она выпила еще, а вилку вернула на тарелку. – Что он, не скрываясь, встречается со своей пассией. Пусть я далеко. Но там, на острове, есть люди, которые знают и меня, и его. Следовательно, могут рассказать мне о том, что видели Артура… – Она схватила вилку, отправила в рот гребешок и стала яростно жевать. Вкуса, Пьер был уверен, она при этом не ощущала. – Значит, ему все равно? Он не боится последствий? Даже если отбрешется…
– Что? – не понял Пьер.
– Выкрутится то есть. Отмажется. Убедит меня в том, что та девушка просто хорошая знакомая. Все равно он расстроит меня. Посеет в мою душу сомнения. Это ничего не значит для него?
– Может, стоит спросить об этом не у меня, а у него?
– Не хочу! – Она кинула вилку, и та со звоном упала на пол. – Мы официально не женаты. Значит, развода не требуется. У нас нет совместно нажитого имущества. Детей тоже. Делить нам нечего. По сути, мы друг другу никто! А раз так, то я просто исключу из своей жизни этого мужчину. Как будто его и не было!
– Не сможешь, Саша.
– Не сразу, но смогу…
Телефон, лежавший на столе, подпрыгнул. Звук сигнала был отключен, но не виброрежим.
– Он? – спросил Пьер.
Саша кивнула.
– Он, наверное, уже не знает, что и думать. Я бы решил, что с тобой что-то случилось.
– Пусть…
Телефон перестал урчать и дергаться. Саша выдохнула с облегчением и подвинула к Пьеру свой опустевший фужер. Он наполнил его. Затем развернул судок с оладьями. От них Саша точно не отмахнется. Обожающая мучное, но отказывающая себе в нем, сейчас она захочет себя порадовать.
И Пьер не ошибся. Сашенька съела два оладушка и за третий принялась, но тут опять ожил телефон. На сей раз звонил не Артур. И Саша ответила. Выслушав нервную скороговорку (до Пьера доносился голос, но он смог разобрать лишь некоторые слова), она сказала:
– Я жива и здорова. Так ему и передай. Да, больше ничего. Нет, не собираюсь объяснять. Пока!
Саша бросила телефон на стол, но тут же взяла его в руки и отключила.
– Все! Не хочу ни с кем больше говорить!
– Кто это был?
– Подруга, телефон которой Артур знает. – Саша щелкнула пальцами по фужеру, намекая на то, что его необходимо наполнить. Пьер налил в него вина, но чуть-чуть. Саша очень мало употребляла, а тут взяла такой темп, что, если его не снизить, через пятнадцать минут она будет, как говорят русские, в лом. – А ты почему не пьешь? – спросила она, заметив, что Пьер только пригубил.
– Мне скоро за руль. Я должен вернуться в ресторан.
– Жаль… – Она отодвинула тарелку и обеими руками взялась за фужер, как будто в нем не вино, а горячий чай, которым Саша хотела согреться.
– Я бы остался, но сегодня у нас важные гости.
– Понимаю.
– А поедем со мной? Посидишь, музыку послушаешь. Сегодня Ада поет. Она очень талантливая.
– Нет, я останусь дома и… – Содержимое фужера перетекло в Сашин рот. Она вытерла губы рукой и усмехнулась. – И напьюсь! Впервые в жизни! Пьер, ты представляешь? Мне почти тридцать, а я ни разу не напивалась…
Ее язык уже немного заплетался. И Пьер решил, что больше не будет Саше наливать, даже если она попросит.
– Давай попьем чаю, – предложил он.
– Не хочу… – отмахнулась она. После чего встала и подошла к окну. Форточка была открыта, и она высунулась в нее. – Осенью пахнет, – сказала Саша, глубоко вдохнув. – Хотя вроде бы еще тепло и деревья зеленые… Но уже чувствуется приближение осени.
Пьер взял бутылку и убрал ее за микроволновку. Он не хотел, чтобы Саша напилась.
– Ты любишь ее, Пьер? – спросила она.
– Кого? – не сразу понял он.
– Не кого, а что… Осень!
– Да, очень… – Он мог сказать, что полюбил ее лишь потому, что их первое свидание (пусть и дружеское), то самое, когда они гуляли по парку и он подарил ей букет из палой листвы, состоялось осенью. Теперь это для него – лучшее время года.
– Я тоже. А вот Артур ненавидит ее. И хочет вечного лета…
Саша резко повернулась. В ее глазах поблескивала влага, но она сдержала слезы.
– А где вино? – спросила она.
– Кончилось, – поспешил соврать Пьер. – Я допил… – и опрокинул в себя остатки из фужера.
– Ничего страшного. У меня еще есть.
Она пошла в комнату, Пьер за ней. Он глянул на часы, еще есть время. Надо напоить Сашу травяным чаем и уложить спать.
Она подошла к бару, открыла его. Пьер увидел в нем початую бутылку виски.
– Ты будешь пить это? – ужаснулся он.
– Да. У меня есть диеткола. Сделаю коктейль.
– Сашенька, не надо. Давай лучше чайку.
– Папочка, я уже большая, и могу пить вискарик, – начала дурачиться она. Веселье Саши было нервным, на грани истерики. – И если захочу, прямо так! – Она крутанула крышку и припала к горлышку. Пьер не успел среагировать вовремя, и Саша умудрилась влить себя граммов пятьдесят чистого виски.
– Что ты творишь? – возмутился Пьер, отобрав бутылку. – Напиться – не выход.
– Да, ты прав…
То, что она согласилась с ним так быстро, Пьера не насторожило. Саша всегда казалась ему эталоном адекватности. От других женщин он ждал чудачеств, истерик, идиотских поступков, а от нее никогда. Поэтому сегодня Саша его удивляла. И вот наконец она взяла себя в руки…
Но ему это только показалось!
– Я тебе нравлюсь, Пьер? – спросила она вдруг.
– Конечно, – растерянно ответил он.
– Как женщина нравлюсь? – уточнила Саша.
– Ты необыкновенная… – выдавил из себя Пьер.
Он многое мог сказать. Даже спеть! О да… Саша не знала, что он посвятил ей песню. Сам сочинил музыку и стихи. Пьер был музыкально одарен с детства. Играл на гитаре, неплохо пел. Но желание создать песню самому у него не возникало до встречи с Сашенькой…
– Ты хочешь меня?
Этот вопрос вогнал Пьера в краску.
– Хочешь? – требовательно переспросила Саша.
– К чему ты ведешь, не понимаю?
– Серьезно? – Она похлопала по дивану, на котором сидела, приглашая Пьера занять место рядом с ней. Но он остался стоять. – Боишься меня? – усмехнулась Саша. Да так хищно, что Пьер не узнал ее. – Отвечай.
– Нет, не боюсь.
– Тогда сядь. – И уже мягче: – Пожалуйста.
Пьер опустился рядом с Сашей, но дистанцию сохранил.
– Можно я потрогаю твою бороду? – спросила она.
– Зачем?
– Мне всегда хотелось это сделать… Никогда не понимала, зачем борода мужчинам. И было интересно, как на нее реагируют их женщины.
– Многим нравится, – сообщил он.
– Чем?
Пьер мог бы ответить словами своей последней любовницы: «Борода – это бонус, доставляющий дополнительное удовольствие. Она так приятно щекочет. Особенно внутреннюю сторону бедра, когда ты целуешь мое тело…» Но Пьер не готов был на такие откровения. Поэтому сказал:
– Говорят, мне она идет.
– Я тебя не видела без бороды, поэтому не с чем сравнивать… – Саша протянула руку и провела по волоскам подушечками пальцев. – Мягкая, надо же!
Это невинное прикосновение возбудило Пьера больше, чем изощренная ласка бывалой блудницы. Он хотел отодвинуться от Саши еще дальше, но она удержала его, схватив за бедро.
– Не убегай от меня, – прошептала она. И порывисто подалась вперед, чтобы прижаться к нему грудью.
– Саша, что ты делаешь?
– А разве не ясно?
– Нет.
– Пытаюсь тебя соблазнить…
– Зачем?
Она истерично рассмеялась.
– Да что ж ты за мужик такой? Не знаешь, для чего женщины соблазняют?
– Успокойся, пожалуйста.
Пьер взял ее руки в свои, чтобы не дать им блуждать по своему телу. Он и так уже был на пределе терпения. Благородство пока одерживало верх над похотью, но с огромным трудом. Хотелось поддаться желанию и овладеть Сашей. Осуществить самые сокровенные сексуальные мечты, а также показаться ей еще с одной сильной своей стороны.
Он был очень хорошим любовником. Пьеру об этом говорили многие женщины. Да, он допускал, что некоторые из них врали, но не все же. Да и не нужны слова, когда чувствуешь партнершу, а Пьер был внимательным любовником. Последняя девушка, с которой он имел интимную связь, назвала его ЛУЧШИМ! А ей было с кем сравнивать. О сексуальных похождениях барышни ходили легенды. Да и сама она любила обсудить их с тем, с кем в данный момент оказывалась в койке. Ничего не скрывала. Не считала нужным. Женщина жила как хотела, на полную катушку и на нормы морали плевала с высокой колокольни. Пьеру это в ней нравилось. А еще чувство юмора. Обо всех своих бывших она так уморительно рассказывала, что Пьер между половыми актами только и делал, что хохотал. Но о том, что он – лучший в ее рейтинге, она сообщила с серьезным видом. И не для того, чтобы ему польстить. Просто, как обычно, была откровенна.
«В тебя можно втюриться только за это, – добавила она уже с улыбкой. – Хорошо, что я наглухо влюблена в своего Козлюню, – так она называла мужа, – а то так бы и сделала…»
– Пьер, – услышал он голос Саши, – ты понимаешь, что больше шанса переспать со мной у тебя не будет? Я два раза не предлагаю.
