— Нисколько.
— Нисколько? — удивился Фроули.
— Она замерла. Стажерка. Второй день работает. Я смотрю — что-то у нее случилось, увидела записку, ну и нажала на тревожную кнопку.
Записка лежала в окошке. Белая бумажная салфетка с каракулями, смятая, словно любовное письмо, которое долго держали в потной руке.
— Вы ее не трогали?
— Нет, — ответила вьетнамка. — А нет, трогала, когда он только протянул мне ее.
— Он был в перчатках?
— Нет, — ответила старшая кассирша.
— Кто-нибудь видел оружие?
Вьетнамка покачала головой.
— Он сказал — бомба.
— Бомба? — переспросил Фроули.
— Бомба, — повторила старшая кассирша. — У него была сумка на плече.
Записка была написана неровными косыми каракулями: «У меня БОМБА! Положите ВСЕ ДЕНЬГИ в мешок». Дальше — крупными буквами: «ПОЖАЛУЙСТА, НИКАКИХ СИГНАЛОВ ТРЕВОГИ И ПРОЧИХ ВЕЩЕЙ!!!»
Слово «пожалуйста» бросилось Фроули в глаза.
— Сумка?
— Вроде дорожной, — ответила старшая кассирша. — Простецкая такая. Серая.
Фроули, вынув свою ручку с колпачком, перевернул ею записку. На обороте обнаружился знакомый розово-оранжевый логотип кафе «Данкин Донатс». С внешней стороны окошка, словно посетитель, появился Дино.
— От нее еще идет кофейный запах, — заметил он. — Кафе тут как раз через дорогу, правда, девушки? Их стену видно из окна, так?
Они кивнули, что-то неразборчиво промычав.
— Он зашел в кафе и написал записку, — предположил Фроули, — потом перешел улицу, сжимая лежавшую в кармане салфетку…
— Может, минутный порыв, — предположил Дино. — Не наркоман.
— И не бомбист. — Фроули повернулся к вьетнамке. — Тут в записке говорится про мешок. Это тот, в котором лежала бомба?
Стажерка всхлипывала.
— Нет, этот белый был, мусорный. Он его с собой забрал.
— И просто ушел? Вышел через дверь?
Она обернулась на старшую кассиршу.
— Мне в туалет надо.
— Распсиховался он, — сообщила Фроули старшая кассирша. — По-моему, из-за того, что я его заметила. Он прям развернулся и убежал.
Фроули посмотрел на Дино.
— Парню деньги были нужны, по-срочному.
Дино кивнул.
— Отсюда же трамвай ходит.
— Какой тут банк ближайший? — спросил Фроули у старшей.
— Э… еще одно отделение «ЗаливБанка». На площади Вашингтона.
— Дамы, мне нужен их телефон, pronto,[44] — проговорил Дино.
Фроули прошел мимо старшей кассирши к открытой бронированной двери.
— Шапка? Пиджак? — спросил он через плечо.
— Панама, — ответила она. — С каким-то гольфистским логотипом сверху. Куртка короткая, в обтяжку. Тепловата для весны, но не из дешевых. Темно-зеленая. Он был хорошо одет.
— Дино! — позвал Фроули, убегая.
Тот помахал ему, снимая трубку.
— Беги, беги.
Фроули остановился на мокром тротуаре. Рядом стоял «Таурус» Дино с включенными мигалками. Патрульные перекрыли улицу со всех сторон.
По склону, лязгая, взбирался трамвай. Кроме него, все вокруг оставалось неподвижным. Фроули перебежал через дорогу, чтобы успеть до его отхода, и сунулся в открытую дверь.
— Поезжайте прямо через площадь Вашингтона, — велел он жевавшему зубочистку вагоновожатому.
Тот с подозрением посмотрел на удостоверение.
— Что-то значок у вас маловат.
— Мне хватает. — Фроули впервые командовал транспортным средством. — Вперед.
Вагоновожатый задумался, потом пожал плечами и закрыл дверь.
— Да мне-то что.
Трамвай прорвался через толпу гудящих машин, набрал скорость после перекрестка и поехал на всех парах мимо бутиков, роскошных кондитерских, магазинов электроники, жилых домов.
— Ну и много зашибаете там? — поинтересовался вагоновожатый.
— А? — Фроули стоял рядом с ним, держа в руке удостоверение. Сердце у него колотилось. — Думаю, меньше, чем вы.
— А внеурочные есть?
— По закону десятичасовой рабочий день.
— А я думал, вы, ребята, умнее.
Вагоновожатый просигналил, проезжая мимо ожидавших на остановке дождевиков и зонтов.
— Ой, что это вы! — удивилась женщина за спиной Фроули. У ее ног, словно спящие собаки, лежали пакеты с покупками.
— Теперь ФБР у руля, мэм, — ответил вагоновожатый.
Они проскочили еще одну остановку, и толпа ожидающих проводила их целым лесом неприличных жестов. Вдруг дорожка по правой обочине пути ушла в сторону, взобравшись вверх, на холм.
— Опа! Куда это она?
— Не волнуйтесь, вернется. Слушайте. Вам надо профсоюз организовать. Каждый американец имеет право на это.
— Да, я запомню, — ответил Фроули, вглядываясь в улицу. — Где же эта чертова площадь Вашингтона?
— Следующая остановка площадь Вашингтона! — продекламировал вагоновожатый.
Дорожка на обочине снова спустилась с холма, поравнявшись с трамваем. Воссоединившаяся трасса уперлась в следующий перекресток. Фроули увидел бело-зеленую вывеску «ЗаливБанк» на углу справа. Трамвай притормозил, завизжав и заставив прохожих обернуться, а один мужчина в зеленой куртке, бежевом шарфе и панаме, выходивший из банка с дорожной сумкой на плече, так просто остолбенел. В руках он нес белый мусорный мешок.
По роду деятельности Фроули в основном выезжал на места происшествий. За восемь лет он ни разу не видел грабителя в деле.
— Открывай! — крикнул Фроули, стуча по двери.
Вагоновожатый открыл еще на ходу. Фроули спрыгнул, бросился с места бегом, перескочил через перекресток, лавируя между машинами. Полы пиджака хлопали по бедрам.
Подозреваемый прогулочным шагом двинулся в переулок, словно не замечая, что ему кричат «эй!» и что за ним бегут. Машина перерезала путь Фоули, и ему пришлось обогнуть ее. Он перехватил подозреваемого у дальнего тротуара.
Вблизи мужчина оказался вполне обычным, совсем не злодейского вида: обычный нос и обычный рот под полями панамы, укрывавшей его от дождя. Большие солнцезащитные очки, шарф темно-карамельного цвета обмотан вокруг шеи. Удобные кроссовки, вельветовые брюки и серая дорожная сумка — как-то оно не сочеталось. Нетипичный наряд для записочника. Фроули подошел так близко, что мог разглядеть пятидесятки, наэлектризовавшиеся и прилипшие к белому полиэтилену пакета, который болтался в левой руке преступника.
— Стоять! — крикнул Фроули, выставив одну руку; другой он ухватился за рукоятку пистолета в кобуре. Куртка подозреваемого была застегнута под горло. Любое движение оказалось бы неуклюжим. — ФБР, — с удовольствием объявил Фроули. Подозреваемый остановился перед ним в легком тумане измороси.
Где-то под одеждой мужчины раздался щелчок, похожий на запал. Фроули вспомнил, что грабитель говорил о бомбе. И в следующую секунду тротуар стал ослепительно красным.
Фроули качнулся назад, полагая, что мужчину разнесло на куски. Он сильно ударился о тротуар. Шею как будто охватило огнем. В глазах защипало. Фроули поднес руку к лицу и увидел, что она в чем-то красном.
Он попытался сесть, легкие отказывались дышать. Сквозь щелочки прикрытых глаз Фроули увидел, что подозреваемый отшатнулся и сошел с тротуара. Что-то бросилось ему в лицо, как окровавленная птица, он отмахнулся. Потом еще и еще, прилипло к руке. Серо-зеленое и красное. Фроули поднес это к своим заплывшим глазам, пытаясь сфокусировать взгляд.
Пятидесятидолларовая купюра, испачканная и обгоревшая.
Упаковка с пачкающей краской. Не бомба, а пол-унции красной краски и слезоточивого газа, вылетевших из крошечного контейнера, который был спрятан в пачке денег.
Фроули повернулся на колене, заставил себя открыть затуманенные глаза и увидел пестрые купюры, порхающие над площадью, словно листья денежного дерева. Облитый краской и опустевший белый пакет задумчиво и мечтательно полз к остановившемуся трамваю.
Фроули встал, спустился с тротуара. С каждым шагом его походка становилась ровнее и увереннее. Он закричал, чтобы прочистить горло и остановить подозреваемого.
Впереди маячила фигура с длинным шарфом. На дороге что-то лежало — брошенная сумка. Фроули ринулся между двумя машинами за смутной фигурой. В конце ограды она повернула направо. Конец шарфа с кистями соскользнул на землю.
Когда Фроули добежал до угла, его встретил хоровой визг. Там оказалась игровая площадка для младшеклассников. Внезапное появление Фроули напутало малышню, и она, визжа, помчалась в школу.
Дети отвлекли подозреваемого, он замедлил шаг, и Фроули, ухватившись за конец шарфа, как за поводок, повалил его. Агент шустро налетел на мужчину, завел его молотившие по воздуху руки за спину и коленом придавил его голову к земле.
Наручников у него не было. Фэбээровец со времен своего первого задания никого не задерживал без ордера на арест. Фроули сдернул перчатки с поверженного преступника, стиснул его большие пальцы, надавив на руку, чтобы от боли тот не мог сдвинуться с места.
