– Ну что, не ждала? Приглашай людей в гостиную, потаскуха!
– А вы?.. – нашлась Лидия.
Я внимательно оглядывала ее. Похоже, она спала, потому что успела лишь накинуть халат, который сейчас пыталась запахнуть, но это у нее не очень-то получалось. Застегнуть его она тоже не могла: не хватало пуговиц. Пришить некогда? Вся в работе? Под глазами у девушки были черные круги, на щеках я также заметила парочку пигментных пятен. Не говорю уже о том, что на лице не осталось и следа косметики, а волосы жаждали встречи с расческой.
Алла Сергеевна была полна решимости. Подхватив еще не пришедшую в себя Лидию, она потащила ее в комнату, чувствуя себя хозяйкой, плюхнула тележурналистку в кресло, а сама встала над ней, уперев руки в боки.
– Мужика, значит, решила моего прихватить? – завопила Алла Сергеевна.
Я прислонилась к стене и следующие полчаса слушала повторение концерта, один раз специально устроенного для меня. За годы совместной жизни с Тарасовым Алла Сергеевна, как я видела, хорошо отрепетировала свой коронный номер, только чуть-чуть варьировала текст – в зависимости от аудитории, перед которой выступала.
Однако Лидия Лаушкина не зря слыла скандальной журналисткой, и, пожалуй, выступление Аллы Сергеевны придало ей сил. Наблюдая за происходящим со стороны, я видела, как она на моих глазах просто наливается энергией и готовится к ответному удару.
Вскоре ее лицо стало похожим на то, которое я видела на экране, только в глазах блестели не какие-то блики от ламп, а ярость и ненависть. Усталость сошла, синяки под глазами приобрели зловещий оттенок – словно подзаборные драки были амплуа журналистки, кулаки ее сжались.
Лидия медленно протянула руку к «стенке», стоявшей рядом. Алла Сергеевна так увлеклась, бегая кругами по комнате, что не заметила, как Лидия прихватила бронзовую статуэтку, которой недолго думая она и запустила в Аллу Сергеевну.
Но не на ту напала! Алла Сергеевна потеряла бы уважение к себе, если бы не увернулась. Статуэтка врезалась в фарфоровую тарелку, висевшую на противоположной стене (как раз на той, которую я подпирала). Я на всякий случай отпрыгнула в сторону.
– Ах, так! – завопила Алла Сергеевна и, тоже недолго думая, схватила вазу с ближайшего стола.
Первыми в Лаушкину полетели розы, разбрызгивая капли воды, затем Алла Сергеевна плеснула в нее водой, запустив вдогонку хрусталем. Но Лидия в долгу не осталась.
В процессе боевой схватки, во время которой в ход шло все легко движимое имущество тележурналистки, Лаушкина орала, что сделает такую передачу об Алле Сергеевне, что ей мало не покажется, а мужа ее она так изобразит, что его бизнес в нашем городе закончится! По-моему, эти угрозы не имели никакой силы (не покажет же она еще одну, теперь очерняющую передачу о Тарасове вслед за первой, хвалебной?), но Алла Сергеевна в ответ заметила, что свою передачу «дрянь» сможет снять не раньше чем завтра (Лаушкина что, похороны снимать собиралась?), а Алла Сергеевна рожу ей расцарапает уже сегодня, причем так, что никакой грим не поможет.
Лаушкина пригрозила Алле Сергеевне, что ее посадит – и довольно бойко процитировала несколько статей (подозреваю, что из Уголовного кодекса, правда, ручаться не могу, так как у самой с ним ознакомиться все руки не доходят, хотя, наверное, следовало бы), а также назвала их номера. Но, как выяснилось, Алла Сергеевна лично ознакомилась с данным документом и нашла ошибки в цитатах, они устроили спор еще и на эту тему, поспорили на сто баксов, пожали руки, меня попросили разбить. Лаушкина извлекла из «стенки» Уголовный кодекс, оттуда же достала Закон «Об авторском праве и смежных правах». Две соперницы уселись на диван, временно забыв о схватке и валявшихся вокруг осколках и обломках, и стали изучать документы.
Сто баксов выиграла Алла Сергеевна.
Это Лаушкиной совсем не понравилось, и она громогласно объявила о своей беременности, которая для Аллы Сергеевны явилась отягчающим обстоятельством.
За время знакомства со вдовушкой мне еще не доводилось видеть таких изменений на ее лице! Ни одна гадюка не смогла бы с ней сейчас сравниться, как, впрочем, и ни один прожженный боцман, не говоря уже о львицах, тигрицах, рысях и прочих хищниках, яростно защищающих своих детенышей. В данном случае Алла Сергеевна отстаивала наследство: свое и сына. Еще один претендент ей был совсем не нужен.
Из речей Лаушкиной я поняла, что теперь существуют верные способы доказать отцовство (сколько всего нового о достижениях науки и техники я узнала в последнее время!), что она и намерена сделать после рождения ребенка.
– Не будет ребенка! – вопила Алла Сергеевна.
Я же обеспокоилась – не за вдовушку, а в основном за себя. Что там наши кодексы говорят о соучастии? Узнавать это на личном опыте как-то желания не было, и я решила вмешаться, чтобы, не дай бог, у Лидии не случился выкидыш, в котором вполне могут потом обвинить и меня.
Я подхватила Аллу Сергеевну под руку и спокойным голосом сказала, что нам пора. Вдовушка с большим удивлением на меня посмотрела и спросила:
– Ах, и ты здесь?
«Неужели запамятовала?»
– И что будем делать с этой дрянью? – поинтересовалась у меня Алла Сергеевна, кивая на хозяйку разгромленной квартиры.
– Не мешать ей жить, – сказала я.
Лидия посмотрела на меня с интересом (раньше ей просто было некогда), а Алла Сергеевна переключилась на меня, заявив, что все мы, любовницы, вместе против нее, законной жены.
– Вы что, тоже? – удивленно спросила меня Лидия, так как я Аллу Сергеевну не поправляла, чтобы не усугублять ситуацию. Теперь мне хотелось только побыстрее отсюда убраться. Если Лидия беременна от Стаса, она вряд ли работает на кого-то другого. Зачем бы ей по чьему-то наущению прикреплять взрывное устройство к пальто мужчины, ребенка которого она носит под сердцем?
– Да, дрянь, это – твоя предшественница, только у нее хватило ума не обрюхатиться! – вещала Алла Сергеевна. Я молчала, не возражая. – А ты думаешь, что самая умная, да? Наследства захотелось? Вот тебе наследство!
И Алла Сергеевна соорудила аж двойную фигу, которой покрутила перед носом Лаушкиной, а та с ехидством заметила:
– Ваш муж правильно говорил, что вы неизлечимо больны. Я из своей природной скромности постеснялась спрашивать чем. Теперь поняла.
От такой наглости Алла Сергеевна замолчала, я воспользовалась паузой, вновь подскочила к ней и потащила к двери. Вдогонку нам летел смех тележурналистки.
19 марта, пятница, поздний вечер
– Зачем ты меня оттуда увела? – завопила Алла Сергеевна, когда мы вышли на улицу.
– Успокойся, – устало сказала я ей. – Ты лучше выясни у специалистов, можно ли достоверно доказать после смерти отца, что ребенок – от него? И какие доказательства принимаются в суде? Ты же понимаешь, что ей придется с тобой долго и упорно судиться, чтобы хоть что-то получить?
Алла Сергеевна задумалась, похвалила меня, сказала, что проконсультируется с юристом и врачами, заулыбалась и заметила, что за то время, пока «эта дрянь» собирается рожать (если она вообще родит), Алла Сергеевна десять раз успеет перевести имущество на подставных лиц.
– Ой, так ведь и в права наследства нужно успеть вступить в течение полугода! – радостно воскликнула она и чмокнула меня в щеку. – Лана, ты прелесть!
Алла Сергеевна танцующей походкой проследовала к своей машине, послала мне воздушный поцелуй и распрощалась до завтра, когда мы должны были встретиться на траурном мероприятии.
Но загрузиться в машину она не успела. Я услышала знакомый мне звук, за которым последовал истошный вопль Аллы Сергеевны, по сравнению с которым все ее предыдущие крики казались писком комара.
Схватившись за раненое плечо, Алла Сергеевна стала оседать на землю.
Недолго думая я выхватила из сумочки гранату, вырвала чеку и запустила ее в том направлении, где только что уголком глаза увидела вспышку (там располагался ряд запорошенных снегом кустиков). Получить пулю в свое бренное тело не хотелось, так что следовало опередить выстрел в направлении моей скромной персоны. Бросив гранату, я рухнула в сугроб.
Однако после взрыва, озарившего ночь, никаких воплей не последовало. Или убийца уже смотался, сделав один выстрел?
Но думать об этом мне было некогда. Полежав секунд тридцать, я рванула к Алле Сергеевне и, подхватив ее под руки, потащила к своей машине, усадила на переднее место пассажира и понеслась в направлении клиники доктора Авакяна.
Как я успела заметить, двор, в котором мы парковали машины, после выстрела и взрыва гранаты мгновенно опустел. Интересно, а милицию кто-нибудь вызовет?
* * *
Рубен Саркисович встретил меня лично, поцеловал крепко и тут же занялся Аллой Сергеевной, хотя, если серьезно, заниматься было нечем: пуля лишь оцарапала ей плечо. Тарасова больше притворялась, чем страдала на самом деле. Однако после ее причитаний и рассказов о том, какая она бедная и несчастная, Алла Сергеевна отказалась полежать в клинике и попросила меня доставить ее к тому месту, где осталась ее машина.
