— Позвольте узнать, а что вы делаете в чужой квартире? И почему пристаете к моей подруге с дурацкими вопросами? — я вложила в интонацию максимум раздражения и возмущения.
Лис улыбчиво прервал мою тираду:
— Заткнись, с тобой я потом поговорю. Сейчас вопрос к ней… Где пленка? Отдаешь ее, и свободна.
— Кто вы такой?! Я с вами вообще разговаривать не хочу — Ото, оказывается, Машенька может быть упрямой и показать свой норов.
И опять я влезла в разговор, перетягивая внимание на себя:
— Ах, даже так… Оказывается, Киселев имел на вас какой-то компромат. Интересно, где он его спрятал? — я нахально и бестактно уставилась на Лиса. Он прищуренно продолжал точить взглядом Машу, потом сердито взглянул в мою сторону.
— Об этом она нам и скажет.
— А может, лучше спросить у Крутикова? Ведь они с Вадимом были друзья, — я постаралась запустить его мысли в другом направлении.
— Как же, друзья… — он иронично отмел мои предположения.
— Киселев не дурак, наши теплые отношения с Димкой он учуял. Нет, ему бы он не доверил.
— Ну почему вы думаете, что она у Маши? Может быть, он где-то ее закопал… Ну при чем здесь мы? — мой тон был обиженно-сердитым.
По-видимому, мне удалось перехватить инициативу разговора и расшевелить интерес Лиса к своей персоне.
— Допустим, эта дурочка по глупости вляпалась в историю. А ты-то чего везде нос суешь? — он выплеснул на меня всю свою агрессивность и раздражение, а затем вдруг, как улитка, спрятался в раковину, и опять на лице маска безразличия и равнодушия.
— Что вы, я просто Машина подруга… — я скромно преуменьшила свои заслуги. Хотя я успела заметить, что он злится и нервничает. Это уже хорошо, когда человек выходит из себя, он непроизвольно совершает проколы и ошибки. Только вести игру придется терпеливо, очень уж быстро дядечка меняет повороты.
— Может быть, ты и Крутикову подруга? — он скривился. — Тогда почему за ним кралась, как вор на ярмарке. Я на это сразу обратил внимание. Хотел с ним поговорить, сидел в машине, ждал, когда он выйдет. Потом гляжу, ты увязалась. Интересно стало… На его поклонницу ты не похожа.
— У нас с Машей свои цели. Это чисто личная ее просьба. Самой ей неудобно, а то еще подумает, что она за ним бегает… Но узнать причину его внезапного охлаждения к Маше было любопытно.
Я косила под романтическую историю. Хотя теперь понятно, когда этот индюк меня впервые увидел.
Ну и реакция у него, тут же решил меня дальше проверить.
— Ага. А на презентации ты зачем одна с мужиками в уголке пристроилась? — продолжал он с сарказмом, с легким оттенком добродушия и высокомерия одновременно. — Морды у всех были такие деловые.
Конечно, я и это тебе сейчас объясню. Какие могут быть секреты, когда у тебя в руках пушка. Ой, ну что же наврать… Минутное замешательство и еле заметная пауза могли его насторожить.
— Я ищу работу, а один мой знакомый составил мне протеже. Так что на презентации было своего рода знакомство и легкое собеседование, — я несла откровенную чушь. Чушь плавно носилась в воздухе и никак не хотела вписываться в логику моего собеседника.
— Как же, как же… — он совсем разозлился от моего нахального вранья, но свое недовольство выражал скупо. Просто взгляд еще больше заледенел, и медленно и вязко он изучал меня, затем с подковыркой спросил:
— И какую же работу ты искала?
— Не очень пыльную и не обременительную, но денежную, — я абстрактно описала свою голубую мечту — бить баклуши за достойную плату.
— А что у моего гаража делала? — он внезапно пресек мои душевные излияния по поводу трудоустройства и, как опытный следователь, пытался сбить мои мысли в бестолковую кучу, чтобы потом вытащить из этой кучи явное несоответствие и уличить меня в нелогичности.
Значит, заметил, когда выезжал из гаража. Да, действительно, Татьяна Иванова, а что ты там делала? Вон как мужчину вывела из себя, что он даже свое личное расследование стал проводить в отношении подозрительной персоны.
— У меня там тоже гараж… Мне что, в свой гараж въехать нельзя? — я отчаянно огрызнулась. И сразу же взяла себя в руки. Спокойно, нельзя распаляться, иначе в пылу я не смогу придумать план выхода из тупиковой ситуации.
— Жаль, я тебя не задавил тогда, — мечтательно произнес Лис. — Проблем было бы меньше… Да мне еще надо будет возвращаться в то место, а там и так было много шума.
Значит, он понял, что я видела взрыв, а возможно, и то, как он передал пакет парнишке. Теперь я для него, ко всему прочему, еще и опасный свидетель. Кокнет он меня, как пить дать, кокнет. Я уже мысленно стала составлять список, кого приглашать на свою панихиду. Плотникова не приглашу ни за что. Это он придумал устроить совещание на дурацкой вечеринке. Хотя на таких сборищах никто ни на кого не обращает внимания, а вот гляди ты, выискался любопытный и дотошный гражданин. Машу тоже не стоит приглашать, с ней мы встретимся в небесной канцелярии… Ой, что это я так раскисла.
Если есть проблема, значит, есть и решение. Надо направить «эскадрон моих мыслей шальных» в позитивном потоке.
Стоп. Почему ему надо будет возвращаться в гараж? Возможно, он что-то там прячет. Опять взыграло любопытство, и мысли о трагической кончине самопроизвольно оттеснились жаждой познания. У меня появилась небольшая идейка, как выскользнуть из щекотливого положения. Что ж, приоткрою свои карты, посмотрим, как это сработает.
— Так, значит, вам все известно о моей миссии? — я печально и покорно скисла. Я не собиралась впустую демонстрировать свое достоинство и обиду по поводу его хамского поведения. Что ж, поиграем в околпаченную дурочку, мысленно я уже примеряла шутовской наряд с бубенцами.
— Конечно, а сегодня я понял все окончательно, — он упивался своей сообразительностью и с великодушием победителя расслабленно улыбался. Но пистолет в руке держал крепко. — Ты на этих пузанов работаешь. У них что, никого поприличнее не нашлось?
Он омерзительно пытался меня унизить и поселить сомнение в моих способностях. Но сейчас не время для амбициозного восстановления попранного самолюбия. Я не позволила растерянности и дурашливости сползти со своего лица. Не стоило переигрывать и изображать полную идиотку, но и для блистания умом повода не было — Ну, эти-то совершенно с другим делом обращались, у них свои банковские проблемы, — я невинно сделала паузу, чтобы у него отложилась в сознании именно эта версия. — Но ведь заказчик-то у меня другой человек…
А потом я вовсе умолкла, но увидела нетерпение в его глазах. А куда нам торопиться? Подождешь, теперь твоя очередь открывать карты.
— Кто? — спросил он заинтересованно и раздраженно.
— Я думала, что вы все узнаете… — продолжила я вяло и с неохотой.
— Кончай темнить, а то хлопну, как муху, — взвился он на мой спокойный и безразличный тон.
Как же, под прицелом человек должен бояться и суетиться, вымаливать пощаду А я тут разглагольствую и всего лишь чуть-чуть растерялась.
— После смерти Киселева, а потом ограбления его квартиры у его матери возникли законные подозрения. А потом, когда я нашла в их квартире пленку с какими-то незнакомыми ей лицами, тогда мы и вовсе призадумались… — я пространно, с нарочитой поспешностью выкладывала ему информацию. Конечно, я опять ему соврала, но пусть мой собеседник думает, что кассета уже у меня. Такая версия меня вполне устраивала. Есть шанс, что он не будет здесь копаться.
— Значит, кассета была у него дома? — он разочарованно и с обидой отреагировал на мои слова. — А где она теперь? — тут же сориентировался он.
— Теперь она у меня дома. Я согласна обменять ее на наши с Машей жизни, — внесла я деловое предложение.
— Ах, ты согласна… — ворчливо буркнул Лис. — Ты мне еще условия ставить будешь. Может быть, это и не та пленка.
— Скорее всего именно та…
Маша удивленно смотрела на меня, не совсем осознавая, почему я так повела разговор. Наверное, она считала, что если торг за наши жизни состоится, то зачем уезжать так далеко от кассеты. Обмен можно произвести прямо на месте. Хорошо еще, что ее ошарашенный вид не заметил Лис. Он озабоченно погрузился в свои грандиозные думы. Да, что и говорить — ситуация скользкая. Отправить меня одну за нужной вещью он не мог, я же не собираюсь, как кролик, выполнять все требования удава. Оставить с собой Машу как заложницу тоже невыгодно: если я обращусь в милицию и опишу ситуацию, то сразу вызовут бригаду спецов по освобождению заложников. Не хотелось ему связываться с органами власти, тем более когда он так недосягаем. О нем нет никаких сведений, а уже обо всех свидетелях он позаботился. Но и ко мне домой ехать рискованно, вдруг там засада или еще какие неожиданности. Ну, решайся, дядечка, мне бы хотелось дальнейший разговор вести на своей территории. Все-таки дома даже стены помогают.
