Попеременно – то один, то другой – пробовали пойти по этому легкому пути. Не получалось. А теперь еще и весна… Сбросить наваждение, навеянное образом Лины – молодой женщины со странным характером, – оказалось невыполнимой задачей.
– Я ей час назад звонил, – признался Игнат. – Приглашал пообедать вместе. Отказала. Занята, мол. Суббота же! По-моему, к тебе она благосклоннее.
Артем отвел глаза. Сегодня Лина едет на кладбище к матери, и он напросился в провожатые. Не лучшее место для свидания, но он был рад и этому. У него зрел план, как поразить ее воображение, – ведь все обычные способы ухаживания он уже испробовал.
– У меня машина, – уговаривал он девушку. – Зачем тебе трястись в автобусе?
Лина колебалась. Артем положил на чашу весов еще один аргумент.
– Одна ты провозишься допоздна, там ведь убрать нужно, покрасить что-нибудь.
– Скамеечку, – согласилась она. – Ладно, убедил.
Они добрались до места за час. Всю дорогу Лина молчала, слушала музыку. Артем поставил диск с Бахом, Генделем, Моцартом – сообразно моменту. Она никак не выразила своего отношения к этому.
На кладбище было тихо и зелено. Пели птицы. Усыпанная песком дорожка привела их к скромному мраморному надгробию с выбитой надписью: «Ирина Ярцева». Артем достал банку с краской, кисточку и принялся за работу. Лина поставила в железную вазу белые гвоздики.
– От чего умерла твоя мама? – осмелился спросить он. – Болела?
– Она разбилась. Упала со скалы в Коктебеле. Был там когда-нибудь?
Артем покачал головой:
– Нет. Я в Ялту ездил, в Алушту. В Сочи был два раза.
– Мама любила Кара-Даг, просто болела им – ездила только туда, исходила все вдоль и поперек. Она брала лодку и плавала вдоль стен Кара-Дага, любовалась бухточками и пещерами, жилами застывшей лавы. В тот день, когда она не вернулась, вдруг поднялся сильный ветер. Никто не знает, как она погибла. Ее ждали до темноты, звали, искали… Потом вызвали спасателей. Тело обнаружили через несколько дней в Сердоликовой бухте. Его прибило волнами…
– Твой отец отпускал ее одну?
– Он биолог, ученый, который не променяет свой микроскоп на горы. Папа любит рыбалку, подмосковные речушки, Селигер, а мама терпеть не могла сидеть с удочкой. Они отдыхали порознь, как кому по душе.
– А тебя она с собой брала?
– Раз или два, в детстве. Горы вызывали у меня страх, какое-то предчувствие беды. Мама привозила из Коктебеля коллекции камешков, научила меня разбираться в минералах. Если бы она не была художником, стала бы геологом. – Лина тяжело вздохнула. – Я побывала на месте ее гибели… надеялась, что Сердоликовая бухта откроет мне свою тайну. Но камни не умеют говорить.
Артем ломал голову, как перейти к тому, что он собирался сделать.
«Скажу в машине, – решил он. – На обратном пути».
Когда они выехали на шоссе, пошел дождь. Крупные капли барабанили по стеклу, асфальт стал мокрым, скользким. Из-под колес проезжающих автомобилей летели брызги.
– Не гони, – сказала Лина.
– Ты веришь в судьбу? – спросил он, не сбавляя скорости. – В то, что люди встречаются не случайно?
Она посмотрела на него с недоумением.
– У нас есть семейная реликвия, – брякнул он. – Которая передается из поколения в поколение. Старинное кольцо! Когда мужчина хочет жениться на какой-нибудь женщине, он должен надеть это кольцо ей на палец. Кольцо подойдет по размеру только его истинной избраннице.
– Как хрустальный башмачок? – хихикнула Лина. – В сказке про Золушку?
– Вроде того. Так вот… я взял его с собой. Хочешь примерить? Такого кольца ты еще не видела.
Ее глаза стали большими, как озера. Они смеялись.
– Ты… делаешь мне предложение?
Вместо ответа он полез в карман, достал кольцо и, не разжимая ладони, протянул Лине.
– Да или нет?
– А если оно окажется мне велико… или мало?
– Давай проверим?
Он разжал ладонь, и Лина уставилась на кольцо. У нее вырвался сдавленный стон…
* * *
– Что ты делаешь? – крикнул Артем, выравнивая машину.
Лина схватилась за руль и сильно дернула к себе. Он не мог отцепить ее пальцы.
– Откуда у тебя это кольцо? – прокричала она ему в ухо. – Где ты его взял?
– Дома. Отпусти, сумасшедшая! Мы же разобьемся!
– Где ты взял кольцо?!
– Это реликвия…
Она снова дернула руль, и машину занесло. Казалось, Лина не дорожила ни своей, ни его жизнью.
– Не знаю, откуда оно у нас! – выпалил Артем, покрываясь испариной. Еще мгновение, и машина слетела бы на обочину. – Отпусти руль… дура! Клянусь, я не знаю, что это за чертово кольцо! Клянусь тебе!
Лина чуть ослабила хватку и перестала дергать руль.
– Ты убийца… – выдохнула она. – Убийца.
Он сбросил скорость, выбирая, куда бы съехать с дороги. Руки дрожали, в горле пересохло.
– Убийца… – твердила она. По ее лицу текли слезы.
– Хватит уже! Ты чуть не отправила нас на тот свет!
Артем притормозил, остановился на ровной площадке, заросшей одуванчиками.
– Это кольцо моей матери, – непослушными губами вымолвила Лина. – Она никогда его не снимала. Это наше фамильное кольцо…
– Ты бредишь? На нем буква «В»! А твоя мать, кажется, Ярцева… И звали ее Ирина.
– «В» относится не к имени, а к фамилии. Воронцовы – знаменитый дворянский род. Девичья фамилия мамы – Воронцова. Понимаешь ты или нет? Когда нашли ее тело, кольца на пальце не было.
До Артема плохо доходили ее слова.
– Его могло волной смыть… кто-то мог снять…
– Папа был вместе со спасателями, которые подобрали тело в бухте ранним утром. Подойти к берегу в том месте можно только с моря.
– Ну и что? Рыбаки какие-нибудь увидели человека, подплыли и сняли кольцо. – Он говорил ерунду и сам это понимал. – Или твоя мама в тот день забыла его надеть. Оставила в гостинице, например. Где она жила? Снимала комнату?
– Как оно к вам попало?
– Ты уверена, что это то самое кольцо?
– Уверена. Оно было сделано в единственном экземпляре. Так мама говорила.
Артему ничего не оставалось, как рассказать, при каких обстоятельствах кольцо попало к нему в руки.
* * *
Сначала они перерыли квартиру Лины, потом поехали в мастерскую. Артем молча выполнял ее приказания. Его голова была пуста – ни одной стоящей мысли.
Кольцо Лина надела на безымянный палец: оно подошло идеально. Но Артем уже забыл, какой смысл вкладывал в сей факт.
– Что мы ищем? – спросил он.
– Письма… фотографии…
– Какие письма?
– Если бы я знала!
В мастерской они методично перебрали все, обыскали каждую пядь небольшого пространства – перерыли шкафы и шкафчики, ящики, комод, коробки. Лина опустила руки.
На комоде стояла любимая мамина фотография в рамке – она на коктебельском пляже, на фоне гор, смеется.
За окнами стемнело. Артем сидел на потертом кожаном диване опустошенный, подавленный.
– Может быть, кольцо потерял кто-то из рабочих, которые делали у нас ремонт? – предположил он. – Упало в коробку с гвоздями и…
– Ты в это веришь?
– Думаешь, твою маму убили из-за кольца? Зачем она повсюду носила такую дорогую вещь?
– Никто не догадывался, сколько оно стоит. Даже я, – вздохнула Лина. – Кольцо казалось обычным. Она нарочно не чистила камешки.
Ее взгляд рассеянно блуждал по мастерской.
– Если бы мама что-то прятала, то не дома, а здесь.
– Что она могла прятать?
Внезапно Лина вскочила, схватила коктебельскую фотографию, вытащила из рамки… и с торжествующим криком подозвала Артема:
– Смотри! Я нашла…
Под снимком оказался еще один – мужчина и женщина, обнявшись, стоят на большом камне.
– Это мама… а это кто?
В мужчине Артем без труда узнал своего отца. Он смотрел не в объектив, а на Ирину Ярцеву – с такой бесконечной любовью, с таким обожанием, с каким ни разу в жизни не смотрел на собственную жену…
* * *
– Да, я убила их обоих, – едва взглянув на фотографию, призналась мать Артема. – Сначала ее, потом его. Я больше не могла этого выносить! Он думал, я ни о чем не догадываюсь. А я знала все. Я их выследила. Год за годом я терпела, но всему приходит конец. Даже терпению любящей женщины…
Я стала тенью этой его Ирины, изучила ее привычки. Куда она ходит, куда ездит, где проводит отпуск, когда, с кем. Я долго думала, как мне убить ее… долго все прикидывала, рассчитывала. Коктебель оказался подходящим местом. Ирина любила бродить по Кара-Дагу одна… эта страсть и погубила ее. Я стукнула ее камнем по голове, потом подтащила к обрыву и сбросила вниз… она ударилась о каменный выступ… и упала в море.
Лицо женщины казалось застывшей маской. Будто она говорила не о себе, а о ком-то другом.
– А кольцо? – спросил Артем. – Зачем ты его взяла?
– Кольцо-о… – нараспев повторила больная. – Я мечтала, как покажу его мужу… расскажу, что сделала с его любовницей. Но я… так сильно любила его… что все не решалась причинить ему боль. Он сам… наказал себя! Я спрятала кольцо… а он полез за гвоздями, уронил термос… Это убило его! Помнишь наш старый термос, Тема? – посмотрела она на сына. – Мы брали его на речку. Папа любил крепкий чай. Потом колба треснула…
