Света опустила голову. Кажется, она поняла, что спорить с милым бесполезно.
– Садись в машину! – это прозвучало скорее как приказ.
Похоже, и здесь начинается то же самое! Все, как с Полиной Зайцевой: приказы тоном, не терпящим возражения, потом пойдут угрозы, оскорбления, а там и до рукоприкладства недалеко… Бедная Света! Она еще не знает, куда вляпалась!
Девушка покорно села в машину, но выражение ее лица было таким, словно она вот-вот расплачется. Ну, не идиот этот Виссарион?! Или он от природы садист? Ему что, доставляет удовольствие измываться над слабыми девчонками?
«Хонда» тронулась с места, я быстрым шагом дошла до своей машины и прыгнула в нее. Попробую их догнать, хотя не уверена, что это у меня получится…
Мне повезло: «Хонда» проехала буквально пару кварталов, и не успела я потерять ее из виду, как она уже остановилась возле кафе-бара «У Ромы». Мне приходилось бывать здесь, и я не любила это заведение. Один раз мы с Алиной заглянули сюда – исключительно по делам. Кафе находилось в полуподвальном помещении, здесь были полумрак, теснота и вообще удручающая обстановка. Обслуживание тоже оставляло желать лучшего. Нас с подругой, помнится, тогда напоили дрянным кофе да еще беспардонно обсчитали, и мы решили никогда сюда больше не ходить. Но сейчас выбора у меня не было. Не могла же я подойти к Виссариону и сказать: давай поищем что-нибудь поприличнее! А то шпионить за вами в этой забегаловке мне как-то не с руки.
Между тем мои подопечные спустились по ступенькам в этот подвал, а я припарковала свою машину метрах в десяти от золотистой «Хонды», сняла черный парик, надела рыжий, вместо дымчатых очков нацепила на нос обычные с прозрачными стеклами, только без диоптрий, а поверх своего топика надела легкую зеленую кофточку с короткими рукавами. Потом я бросила камеру в сумку и тоже отправилась в кафе.
Парочка села за один из свободных столиков. Впрочем, их здесь было всего пять, и с приходом Виссариона и его подружки свободным остался только один ближайший ко входу стол. Но он показался мне далековатым от объекта наблюдения, и мне пришлось, спросив разрешения, подсесть к одному гражданину неопределенного возраста. Тот в гордом одиночестве скучал с рюмкой коньяка и парой бутербродов с икрой. Когда я опустилась на стул напротив него, он посмотрел на меня так внимательно, словно до этого никогда в жизни не видел шатенок. Подошел официант – молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и с бейджем на груди, и мне пришлось заказать чашку кофе и бутерброд с сыром. Официант, зачем-то сообщив мне, что кофе у них «фирменный», кивнул мне и удалился, а я достала мобильник и сделала вид, что собираюсь кому-то позвонить. На самом деле я повернула голову так, чтобы ухо мое было направлено в ту сторону, где сидел Виссарион со своей дамой сердца. До меня уже доносились обрывки их разговора:
– …Я люблю девчонок, которые меня слушаются… И вообще женщина должна быть покорной…
– …Не особо люблю кого-то слушаться. Мне нравятся отношения… взаимоуважительные…
– Все девчонки не особо умны… Поэтому они должны слушать тех, кто умнее и, главное, сильнее…
– Я считаю, что сила – это от недостатка ума…
– Кролик, не хами мне…
– Отношения должны быть чистыми… уважать друг друга… доверять друг другу… Когда один командует, а другой подчиняется – это отношения господина и раба…
– Вот именно… И мне это нравится!
– Виссарион! Ты меня пугаешь…
– И когда девушка боится – это тоже хорошо. Это правильно, потому что… сильный… а она слаба от природы…
– А ум…?
– И умом женщины слабее, это доказано самой жизнью. Вы без нас вообще пропали бы! Заметь: все великие деяния в истории совершали исключительно мужчины. Женщины, ну, разве что кроме Жанны Д’Арк…
– Виссарион, как ты можешь так говорить?!.. Просто Средневековье какое-то…
– А что, хорошее было время… И женщины тогда беспрекословно слушались мужчин… В истории много примеров… Развитие общества… Такие отношения двигали прогресс…
– Тебе самому не смешно это говорить?
Но Кинделия-младшему было совсем не смешно. Я краем глаза видела, что он смотрит на свою спутницу без тени веселья. Всю эту бредятину насчет Средневековья он нес на полном серьезе.
В это время мне принесли кофе и бутерброд. Я принялась потягивать напиток, хотя нашла его сваренным отвратительно. Но надо было просидеть здесь, чтобы послушать Виссариона и его подругу для получения полезной информации.
Вдруг я услышала, как Света сказала своему другу возмущенно:
– Виссарион! Ты же за рулем!..
Я навострила ушки.
– И что с того?
– Ты собираешься выпить? Пятьдесят граммов коньяка?!
– Не только собираюсь, я выпью его! Твое здоровье, Кролик! Опа! Видела?
– Как же ты теперь сядешь за руль?
– Так и сяду! На задницу! – Виссарион разразился таким задорным хохотом, что не только я, многие посетители оглянулись на него.
– А ты кушай, кушай пирожное, Кролик…
Я слушала диалог подопечных и одновременно наблюдала, как сосед по столику проявляет ко мне неподдельный интерес. Если сначала он просто пялился на меня своими неопределенного цвета глазами и хлопал ресницами для большего эффекта, то теперь уже перешел к более решительным мерам и начал ненавязчиво и аккуратно задавать мне вопросы:
– Дама, я, конечно, извиняюсь, но не желаете ли вы познакомиться с одиноким положительным мужчиной?
Вот только тебя мне не хватало! И почему это я дама? Нахал! Не мог разве сказать «девушка»? Или я так старо выгляжу в этом дурацком рыжем парике? А что, скорее всего, именно так и выгляжу, что назвать меня можно не иначе как дамой. Спасибо еще женщиной не назвал!
– Я не желаю знакомиться, – ответила я тихо сквозь зубы, не глядя на соседа. Я ловила ухом обрывки фраз, долетавших от стола Висариона.
– Почему? – спросил сосед, искренне удивившись, и, допив остатки коньяка, тут же заказал официанту еще рюмку.
Резонный вопрос. А действительно, почему?
Я давилась отвратительным кофе и удивлялась про себя, что Виссарион выбрал такое дурацкое заведение общепита. Не мог заглянуть куда-нибудь в более приличное место?
И тут я получила ответ на свой вопрос. В дверь размашистой походкой зашел Басмач. Он остановился на пороге, окинул взглядом зальчик, увидел Виссариона, кивнул ему и крикнул:
– Сари! Ща я свою кобылу в стойло определю, потом подойду к тебе!
Он вышел из кафе, а я услышала шепот Светы:
– Виссарион! Опять этот противный тип… Как ты можешь встречаться и, главное, общаться с ним?!
– Это мой друг.
– Это уголовник!
– И что с того? Каждый уголовник – чей-то друг…
– Но я боюсь его… Он такой страшный… У него взгляд голодного хищника…
– Не оскорбляй моего друга…
– Да с такими друзьями… Зачем он бреется наголо, как заключенный?
– Заткнись!
И снова все обернулись и посмотрели на Виссариона. А он далеко не джентльмен. Так разговаривать с девушкой да еще в общественном месте!..
Я видела краем глаза, как Света встала и попыталась уйти. Виссарион с силой дернул ее за руку, она шлепнулась обратно на стул. Девушка тихо вскрикнула.
– Сиди и не дергайся! – донеслось до меня.
– Виссарион, ты выпил…
– И что? Сиди, ешь пирожное-мороженое, сейчас Басмач подойдет, мне с ним перетереть надо… Потом поедем…
– Я никуда с тобой не поеду, ты выпил… Пьяный за рулем… Ты ведешь себя отвратительно…
Виссарион только криво усмехнулся в ответ.
Да, прямо скажем, некрасивая сцена. Между тем мой сосед все еще не оставлял попытки закадрить меня.
– Дамочка, я еще раз извиняюсь, вы не хотите на свежий воздух? А то здесь становится как-то… душновато.
Спрашивает! Еще как хочу! Только не могу: кто же тогда будет следить за «объектом»?
В это время в помещение зашел Басмач. Он двинулся прямиком к столику, за которым сидели Виссарион со Светой. Я осторожно покосилась в их сторону. Кинделия-младший сидел, развалившись, на лице его было написано: «Жизнь удалась!» Света сидела, вжавшись в стул, она была немного бледна и смотрела испуганно на подходившего Басмача.
– Так как насчет выйти на свежий воздух, дамочка? Я извиняюсь, конечно, но вижу, что вы скучаете…
Я посмотрела на своего соседа по столику. А ведь познакомиться придется, хотя бы потому, что сидеть здесь становится небезопасно. Вон одна молодая парочка уже поднялась со своих мест и, недовольно оглянувшись на Басмача, двинулась к выходу. То ли его бандитская рожа не внушила им доверия, то ли не понравилось обращение Виссариона со своей девушкой.
– Говорите, выйти на свежий воздух? – повернулась я к своему соседу. – Это можно…
