Но больше всего об "отставке" Навозова горевали "работяги". Им совершенно не было дела до того, что всего один человек за три или четыре года загнал в долговую кабалу почти тысячу человек. Загнал на десятилетия вперед. Для них имели значения только деньги. Здесь. Сейчас. Много.
– А вы-то, каким боком причастны к "делу Навозова"? – Искренне удивился Касюк.
– Так среди кредитных миллионов, которые Навозов взял в разных местах, есть и полмиллиона рублей из Сберегательного Банка.
– Но вы-то здесь при чем? Решение все равно же принимали не Вы?
– Не я. И даже не руководитель Колыванского отделения Сбербанка. Его, кстати, как и руководителей отделов, тоже уволили под эту "лавочку"…
Когда Навозов просил кредит, мы не давали. Тогда пришли из администрации, от главы района Пектухова, сказали, что нужно дать. Вот и все…
…А ты че заехал-то? Спросить что хотел?
– Да… Вот Серегу Быкова ищу. Нашел в его записной книжке вашу фамилию и ваш рабочий номер…
– А, это тогда Быков брал кредит у нас в банке – пять тысяч рублей, на три года. У него пару раз были просрочки – на день, на два… Я ему по-соседски иногда напоминал, когда приходило время платить кредит. Он тоже звонил, спрашивал, уточнял кое-какие вопросы. Например, как платить, если дата, указанная в договоре, выпадает на праздничный день.
– И как?
– Досрочно, конечно.
– А что случилось-то?
– Да, вот, пропал Серега. Нигде не могу найти…
– Тут я тебе не помощник. Единственное могу посоветовать – будь очень внимателен ко всякого рода мелочам. Однажды такая "мелочь" помогла мне раскрыть преступление.
– Расскажите, очень интересно.
– Ну, слушай. Дело было еще при Брежневе. Как-то раз, в колхозе имени Кирова, в Чаусе, рано утром, зимой, обнаружили, что из подсобки коровника исчезли шесть мешков зерна. Мы выехали на место. Замок сломан, мешков нет. Нет и никаких следов. Я отправил помощника – молодого следователя – делать подворный опрос – может, кто-то что-то и видел, а сам вышел на дорогу. Ночью прошел небольшой снег, следов не было никаких. Понять, куда могли поехать воры, было невозможно. Солнце было уже высоко, прямо передо мной, и в какой-то момент на запорошенной дороге – словно золотинка сверкнула. Я наклонился. На снегу – тоненькая дорожка из пшеничных зерен. Видно, что свежая. Я тогда подумал, что какой-то из украденных мешков мог быть с небольшой дырочкой.
Вот по этому золотистому следу мы, как по тропинке, и пришли к ворам, прямо домой. Захожу во двор. В углу – верхняя половина березы. Воры ее срубили в лесочке неподалеку, прицепили к трактору сзади и замели ею все свои следы.
Захожу в дом. В сенцах – шесть мешков с зерном. Открываю дверь в хату. За столом – двое мужиков. Разливают водку. Тот, который ко мне лицом, увидел меня; я по его мгновенно изменившемуся лицу сразу понял, что это он украли зерно. Вор наливает себе водки – полный стакан, и тут же залпом ее выпивает. Не закусывая. И не отводя от меня глаз. Второй меня пока не видит, он не понимает, что они уже попались, начинает что-то спрашивать. Потом поворачивается, видит меня… Берет со стола бутылку и залпом ее выпивает – до дна.
– Ну, и сколько им дали?
– Шесть мешков – шесть лет. На двоих. По три года – каждому.
Касюк попрощался, сел в машину. По дороге домой он все еще размышлял над гримасами Фемиды. Украл шесть мешков зерна – шесть лет тюрьмы; шесть раз украл акционерное общество – даже не оштрафовали…
Возвращаясь домой, Касюк покрутил головой, разминая затекшую шею. Метод "научного тыка" пока не дал положительных результатов. За день Игорь узнал много нового и интересного, но ни на вершок не продвинулся к пониманию того, что могло произойти с Серегой, куда он мог деться и где его нужно искать.
Неожиданно зазвонил телефон. Касюк посмотрел на номер. Он показался ему смутно знакомым.
– Алле! Касюк слушает!
– Здорово, Игорек! Это Володя Козликин. Мы с тобой сегодня общались в Нарымском сквере…
– Конечно, помню. Что-то хотел?
– Да. Есть тут одна мысль. Ты не подскажешь, какого числа и во сколько приехал в Новосибирск Быков?
– Подскажу! Он приехал фирменным поездом Красноярск – Новосибирск. – Касюк назвал дату и время.
– Спасибо! Я тебе завтра перезвоню!
Володя Козликин положил телефон на журнальный столик, вернулся к столу, за которым они сидели с Мишей Певзнером. Михаил, умотавшийся за день по своим адвокатским делам, вечером все же приехал к Вовчику и теперь они вдвоем, на кухне, относительно спокойно размышляли, куда мог исчезнуть Серега Быков, и какие меры нужно предпринять, чтобы его найти.
Первая же мысль, которая посетила обоих друзей пропавшего тренера – железнодорожный вокзал. Место, прямо сказать, не самое приятное для любого человека, оказавшегося там.
Рэкетиры, под видом "диспетчеров" набирающие и куда-то увозящие пассажиров, сутенерши, предлагающие не только квартиры, но и "девочек с апартаментами", таксисты – "бомбилы", частные и от каких-то фирм, бомжи, нищие… Все они "кормятся" здесь, каждый находит для себя "немножечко денег" на "кусок хлеба". Этот "кусок" иногда – черствая корочка, посыпанная солью. Но чаще – это белый ломоть, хорошо промазанный маслом, а у рэкетиров – еще и с большим толстым слоем икры.
"Нужно точнее отследить путь Сереги по привокзальной площади. – Решили Володя и Миша.– Возможно, это даст какие-то зацепки, концы ниточек, которые приведут к разгадке пропажи человека.
Михаил, как опытный оперативник, знал, что на Центральном вокзале Новосибирска существует хорошо отлаженная система скрытого видеонаблюдения за всеми "болевыми" точками железнодорожного вокзала. Для постороннего глаза она практически незаметна, но от этого она даже более эффективна.
Диски с записями с более чем трех десятков видеокамер хранят, как правило, не более месяца. Если за это время диск остается невостребованным, он стирается и используется заново, для новых записей.
Проблема была в том, как получить такой диск. Железная дорога – организация режимная, во многие помещения вход – строго по пропускам. Некоторую свободу давало удостоверение сотрудника МВД, но сейчас Михаил был адвокатом, и на послабления в режиме секретности рассчитывать не мог. Оставался Вовчик – с его огромными связями и потрясающим обаянием.
Вовчик весь вечер звонил в разные места и в конце концов каким-то образом узнал, что руководит все службой видеонаблюдения на Центральном вокзале его старый друг и однокашник по ВМШ. По телефону он долго пытал своих друзей, выискивая номер мобильного Гриши – так звали его одногруппника по математической школе. Наконец, кто-то вспомнил номер телефона его матери.
Мама Григория Володю узнала – он не раз бывал у Гриши в гостях; долго копалась в своих записях; наконец, нашла то, что искала.
– Записывай, Володя! – Сказала она и продиктовала номер телефона своего сына. – У него телефоны каждый месяц меняются, вот, еле-еле нашла его последний номер…
МТС-овский номер Григория долго не отвечал. Длинные гудки говорили о том, что мобильник включен, но его владелец по каким-то причинам не берет трубку – занят, или просто не слышит.
Наконец, гудки прекратились. Голос у Григория был бодрым, он почти сразу узнал Вовчика, долго расспрашивал о его делах, немного рассказал о своих. Козликин, чувствуя, что разговор может затянуться, предложил Грише перезвонить на домашний. Бывший однокашник охотно согласился.
– Гриша, у меня к тебе небольшая просьба! – Сказал, наконец, Владимир, после того, как они обменялись со старым другом всеми новостями.
– Какая? – Мгновенно насторожился Григорий. По опыту он знал, если начинают звонить старые друзья, которые не вспоминали о нем несколько лет, то, скорее всего, будут просить деньги. Денег Гриша давать в долг не любил, потому что характером обладал мягким, его заемщики об этом знали, возвращать взятые денежные средства не спешили. По истечении какого-то времени Гриша, понимая, что усилия по возврату денег, данных в долг, уже чересчур высоки, и проще забыть о них, чем ежедневно мучиться из-за того, что денег своих он больше не увидит никогда. Со времен Григорий стал более осмотрительным, денег в долг больше не давал, а если давал, то небольшие суммы, такие, которые не будет жалко, если их не вернут. Но деньги теперь почему-то возвращали без напоминания…
– Не бойся, денег просить не буду! – Рассмеялся Володя, услышав настороженность в голосе старого знакомого. Просьба такая: нужна копия запись с камер слежения за… – Владимир назвал дату. – С половины одиннадцатого до двенадцати часов дня. Место, которое меня интересует – привокзальная площадь и переходной мост.
– Это все?
– Нет не все. За копию, если ты сделаешь ее оперативно, до полуночи, я могу заплатить тебе немного денег.
– Сколько – немного?
– На твое усмотрение! А сколько попросишь?
