– А я нет, – сказала Селеста. – Я совсем не тренируюсь. Мадлен всегда пристает ко мне, чтобы я пошла с ней в спортзал. Она обожает эти занятия, а я терпеть не могу спортзалы.
– Я тоже, – с гримаской согласилась Джейн. – Эти здоровые потные мужики.
– Когда дети в школе, мы можем вместе гулять, – сказала Селеста. – По мысу.
Джейн улыбнулась мимолетной застенчивой улыбкой:
– Я бы с удовольствием.
* * *
Харпер. Вы знаете, что Джейн с Селестой стали хорошими подругами? Но, очевидно, не так уж все было гладко, потому что я случайно кое-что услышала на вечере викторин. Должно быть, это было за несколько минут до того, как все случилось. Я вышла на террасу, чтобы подышать свежим воздухом – ну, на самом деле выкурить сигарету, потому что у меня было кое-что на уме, – и там были Джейн с Селестой, и Селеста говорила: «Прости меня. Мне очень, очень жаль».
* * *
Примерно за час до встречи детей из школы позвонила Самира, начальница Мадлен из театра Пирриви, чтобы обсудить маркетинг новой постановки «Короля Лира». Перед тем как повесить трубку (наконец-то! Мадлен не оплачивали эти телефонные звонки, и если бы начальница предложила оплатить, она бы отказалась, но все же приятно было бы иметь такую возможность снисходительно отказаться), Самира обронила, что у нее есть «целая кипа» контрамарок на первый ряд «Диснея на льду», если Мадлен они нужны.
– На какое число? – спросила Мадлен, взглянув на настенный календарь.
– Гм, дайте посмотреть. Суббота, двадцать восьмого февраля, два часа дня.
Ячейка в календаре была пустой, но дата показалась ей знакомой. Мадлен взяла сумку и вынула розовый конверт, который ей утром вручила Хлоя.
А-пати Амабеллы была назначена на субботу, 28 февраля, на два часа дня.
Мадлен улыбнулась:
– Я бы с радостью пошла туда.
* * *
Теа. Сначала нам раздали приглашения на день рождения Амабеллы. А потом, в тот же день, Мадлен вручает нам бесплатные билеты на «Диснея на льду», словно она леди Мак.
Саманта. Эти билеты стоят целое состояние, и Лили ужасно хотела пойти. Я понятия не имела, что на этот же день назначен праздник у Амабеллы, к тому же Лили еще совсем не знает Амабеллу, но мне было немного неловко, совсем немного.
Джонатан. Я всегда говорил, что самое лучшее в работе на дому – это то, что остаешься в стороне от всех офисных интриг. А тут в первый же школьный день я попал в гущу конфликта между этими двумя женщинами!
Бонни. Мы пошли на праздник к Амабелле. Наверное, Мадлен забыла предложить нам билет на Диснея. Уверена, это просто упущение.
Сержант уголовной полиции Эдриан Куинлан. Мы говорили с родителями обо всем, что происходило в этой школе. Уверяю вас, не впервые спор по незначительному на первый взгляд поводу приводит к насилию.
За три месяца до вечера викторин
Селеста и Перри сидели на диване и смотрели третью серию «Ходячих мертвецов», попивая красное вино и заедая его шоколадными конфетами «Линдт». Мальчики крепко спали. В доме было тихо, не считая скрипа шагов, доносящихся из телевизора. Главный герой пробирался по лесу с ножом на изготовку. Из-за дерева появилась женщина-зомби с почерневшим полуразложившимся лицом и оскаленными зубами. Она издавала гортанные звуки, по всей видимости характерные для зомби. Селеста и Перри оба подскочили и вскрикнули.
Он нечаянно пролил вино на футболку.
– Я жутко перепугался.
Человек на экране вонзил нож в череп зомби.
– Ух ты! – воскликнула Селеста.
– Останови, пока я долью вина, – попросил Перри.
Селеста взяла пульт и поставила DVD на паузу.
– Эта часть лучше прошлогодней.
– Знаю, – сказал Перри. – Правда, после нее мне снятся кошмары. – Он принес из буфета бутылку вина. – Мы пойдем завтра на день рождения к кому-то из детей? – наполняя ее бокал, спросил он. – Сегодня в Каталинасе я наткнулся на Марка Уиттакера, и он думает, что мы пойдем. Он сказал, чья-то мамаша говорила, что мы приглашены. Рената… Фамилию не помню. Кажется, мы встречались с какой-то Ренатой тогда в школе?
– Да, верно, – откликнулась Селеста. – Нас пригласили на день рождения Амабеллы. Но мы не пойдем.
Она была не в состоянии сосредоточиться. В этом вся проблема. Не хватило времени подготовиться. Она наслаждалась вином, шоколадом и зомби. Перри вернулся меньше недели назад. После поездок он бывал таким любящим и бодрым, особенно если ездил за границу. Это как-то очищало его. Лицо казалось более гладким, глаза ярче. Пройдут недели, прежде чем им овладеет неудовлетворенность. Сегодня вечером дети донимали родителей ужасными капризами. «Мамочка будет сегодня отдыхать», – сказал Перри мальчикам, взяв на себя купание, чистку зубов, сказку на ночь, а она сидела на диване, читая книгу и попивая «Сюрприз Перри». Это был коктейль, давно им изобретенный. Шоколад, ликер-крем, земляника и корица. Любая женщина, которую он угощал этим коктейлем, приходила в восторг. «Я бы отдала детей в обмен на этот рецепт», – сказала однажды Мадлен Перри.
Перри налил себе вина:
– Почему мы не пойдем?
– Я веду мальчиков на «Диснея на льду». Мадлен достала бесплатные билеты, и мы идем группой.
Селеста отломила еще шоколаду. С утра она послала извинение Ренате, но не получила ответа. Поскольку детей отвозила в школу и встречала из школы в основном няня, Селеста не сталкивалась с Ренатой с первого школьного дня. Она понимала, что своим отказом связывает себя с Мадлен и Джейн, но да, она действительно связана с Мадлен и Джейн. И это всего лишь день рождения пятилетнего ребенка, а не вопрос жизни и смерти.
– Так меня не приглашают на это представление с Диснеем? – спросил Перри, отхлебнув вина.
Тогда она почувствовала это. Крошечный спазм в животе. Но его тон был таким небрежным. Шутливым. Если она поведет себя осторожно, то вечер еще можно будет спасти.
Она положила шоколад.
– Извини, – сказала она. – Я думала, тебе захочется немного побыть одному. Можешь пойти в спортзал.
Перри стоял над ней с бутылкой вина в руке. Он улыбнулся:
– Я был в отъезде три недели и снова уезжаю в пятницу. Зачем мне быть одному?
Он не казался рассерженным, но она почувствовала в воздухе электрические разряды, как это бывает перед грозой. Волоски у нее на руках встали дыбом.
– Извини, – повторила она. – Я не подумала.
– Я тебе уже надоел?
У него был обиженный вид. И он действительно обиделся. Она проявила легкомыслие. Могла бы и догадаться. Перри всегда искал доказательств того, что она его не любит по-настоящему. Словно он ожидал этого, а потом сердился, когда, как он считал, оказывался прав.
Она собралась встать с дивана, но испугалась, что это приведет к конфликту. Иногда, если она вела себя правильно, ей удавалось вернуть ситуацию в спокойное русло. Но сейчас она подняла на него глаза:
– Мальчики даже не знают эту девчушку. А я, по сути дела, ни разу не водила их на подобные шоу. Мне показалось, этот вариант лучше.
– Ну так почему ты не водишь их на такие шоу? – спросил Перри. – Нам не нужны бесплатные билеты! Почему ты не сказала Мадлен отдать билеты кому-нибудь, кто по-настоящему оценит их?
– Не знаю. Дело не в деньгах, правда.
Она не подумала об этом. Она лишила другую мать бесплатного билета. Ей следовало подумать, что Перри скоро вернется и захочет проводить время с сыновьями. Но он уезжал так часто, что она привыкла сама организовывать свою светскую жизнь.
– Мне жаль, – спокойно произнесла она. Ей действительно было жаль, но все было тщетно, потому что он никогда не поверил бы ей. – Вероятно, надо было выбрать детский праздник. – Она поднялась. – Хочу вынуть контактные линзы. Глаза чешутся.
Она хотела пройти мимо него. Он схватил ее за предплечье, вонзив пальцы в плоть.
– Эй, – вскрикнула она. – Мне больно.
Это было частью игры – возмущение и удивление как ее первая реакция, словно этого никогда не случалось прежде, словно он не понимает, что делает.
Он схватил ее сильней.
– Не надо, – попросила она. – Перри, не надо.
Боль разожгла в ней гнев. Гнев был в ней всегда: резервуар с горючим топливом. Она услышала свой высокий истерический голос. Визгливая вздорная женщина.
– Перри, это сущий пустяк! Не делай из мухи слона.
Ибо теперь речь шла не о детском празднике. Речь шла обо всех других случаях. Он сжал руку еще сильней. Возникало впечатление, что он принимает решение: насколько сделать ей больно.
Потом он довольно сильно толкнул ее, и она неловко покачнулась назад.
На шаг отступив, он вздернул подбородок и тяжело задышал, раздувая ноздри и уронив руки вдоль туловища. Он ждал ее реакции.
Вариантов было много.
Иногда она пыталась ответить как взрослый человек. «Это неприемлемо».
Иногда кричала.
Иногда уходила.
Иногда давала ему сдачи. Она колошматила и лягала его, как это делала когда-то со своим старшим братом. Несколько мгновений он не останавливал ее, словно именно это ему и было нужно, а потом хватал за руки. Не она одна просыпалась на следующий день с синяками. Она видела синяки на теле Перри тоже. Она была не лучше его. Такая же больная. «Не важно, кто это начал!» – говорила она детям.
