Быстро проехав по пустым ночным улицам, «Мерседес» остановился у нужного заведения. Угол не спеша открыл дверку и вышел на улицу. Еще раз, посмотрев на звездное небо, он отправился к ярко освещенному неоновой рекламой входу в казино. Он уже почти подошел к высокому крыльцу, на котором курил Гусь, когда сзади взвизгнули тормоза какой-то машины. Через мгновение мощный хлопок от выстрела помпового ружья расколол громким эхом ночную жизнь улицы.
Угол обернулся, интуитивно пригнувшись. Рядом с «Мерседесом», у которого выстрелом помпового ружья были разбиты передние стекла, стояла темная «девятка». Из неё по направлению к крыльцу казино выскочил киллер в вязаной шапочке с прорезью для глаз.
Автоматная очередь, выпущенная из «калашникова», разрезала тело вора практически пополам…
Когда на крыльцо один за другим выбежали местные бойцы, «девятки» уже не было видно. Гусь погиб сразу, а Угол еще какое-то время был в сознании. Когда его, окровавленного, кто-то из своих попытался поднять, чтобы внести в помещение, он вдруг показал окровавленной рукой на звёздное небо и еле слышно прохрипел:
— Я знаю, ночь будет морозной…
Это были его последние слова.
* * *
В девять утра Умелов уже был на ногах: гладко выбрит, причесан и опрятно одет. О вчерашней дружеской попойке уже ничего не напоминало. Какое-то время Мэри ещё дулась на него за вчерашнее плохое поведение, устроив ему небольшой молчаливый бойкот. Но Олег быстро нашел нужные слова, и теперь она весело щебетала, сидя с ним на кухне.
— Слава богу, завтра домой.
Мэри мечтательно прикрыла свои глаза.
— Тебе домой, а мне в гости, — поправил ее Олег.
— Я просто уверена, что тебе понравится Филадельфия.
— Надеюсь, — Умелов незаметно посмотрел на часы, что не ускользнуло от Мэри.
— Ты кого-то ждешь?
— Да, сейчас Мальцев должен за мной заехать. Мы часа на три отъедем.
Мэри сокрушенно вздохнула:
— Как всегда, я узнаю обо всем в последний момент.
— Ну не обижайся, солнышко.
Олег провел рукой по её щеке.
— Хорошо, не буду. Только ты постарайся вернуться побыстрее.
— Я постараюсь.
Телефонная трель в комнате известила о том, что машина Мальцева уже стояла внизу. Умелов быстро поднялся и вышел из кухни. Мэри слышала, как он сказал в трубку: «Привет. Я сейчас спускаюсь».
Быстро одевшись, Олег поцеловал любимую на пороге квартиры.
— Не скучай. Я скоро.
* * *
За рулем, стоявшей у подъезда машины, сидел сам Мальцев. Умелов огляделся по сторонам, ища автомобиль сопровождения.
— Ну, что головой вертишь? Садись, давай, — через приоткрытое стекло крикнул ему Игорь.
— Ты что сегодня один? — спросил Олег, усаживаясь на переднее сидение.
— Да.
— А если опять бандиты на хвост сядут?
— Не сядут. Им сейчас не до этого. Им к похоронам сегодня надо готовиться.
Мальцев повернулся назад и, взяв с заднего сидения свежий номер «Московского комсомольца», сунул его Олегу. На первой странице одна колонка внизу была обведена синими чернилами. Там было написано следующее: «Вчера, около двадцати трех часов, у входа в столичное казино „Оазис“ неизвестными был расстрелян некто Александр Красильников. По неподтвержденной информации — это известный в криминальных кругах вор в законе Угол. По словам очевидцев, киллеры подъехали на темной автомашине ВАЗ-2109 и открыли огонь сразу же, как только Красильников вышел из своего автомобиля. Огонь велся из автоматического оружия. Кроме самого криминального лидера погибли еще два человека, находившихся рядом. Это — водитель автомашины, на которой приехал погибший и посетитель казино, находившийся на крыльце в это же время. Следствие пока не располагает данными, кто эти двое. Очевидно, что с убийства одного из лидеров преступного мира начинается новый виток передела криминального пирога столицы».
— Игорь. Мне кажется, что для тебя это вовсе не новость. Скажи, ты имеешь к этому отношение? — Олег посмотрел на Мальцева.
— Ты хочешь правды?
— Да.
— Что ж, пожалуйста. Да, я действительно имею к этому косвенное отношение. Используя свои каналы, я через определенных людей сумел передать лидерам «ореховской» группировки информацию о том, что в ближайшее время в Москве должна состояться сходка воров в законе, на которой будет поделен центр столицы, в том числе и зоны, где уже имеется интерес «ореховских». А инициатором этой сходки, якобы, является Угол.
Умелов задумался.
— Что замолчал? Меня осуждаешь? — добродушным тоном сказал Мальцев.
— Нет, я же понимаю, что сейчас как на войне: или мы их, или они нас. Хотя я сам вряд ли смог так поступить. Но, как говорил, Д'Артаньян: «A la guerre comme a la guerre¹».
— Вот именно, — согласился Игорь.
— Мне только одно пока непонятно. Почему ты именно «ореховским» эту информацию слил?
— Понимаешь, Олег? У меня есть очень информированные друзья в столичном ГУВД, которые утверждают, что знают внутренние мотивы этих кровавых разборок. Сейчас этого нельзя доказать, но по их убеждению за всеми громкими убийствами в столице, которые произошли за последнее время, стоят эти ребята. Даже вчерашний расстрел Угла тому пример. Может быть, когда-нибудь сыщики сумеют размотать это кровавый клубок.
— Может быть… — задумчиво произнес Умелов.
— Ладно, хватит об этом. Надо и о деле подумать. Сейчас едем к генералу на дачу. Он хочет с тобой перед отлётом в Америку инструктаж провести.
— Надеюсь, мы ненадолго.
— Это, как получится. Ты же знаешь какой он в домашней обстановке хлебосольный.
* * *
Как и в прошлый раз, генерал Воронцов встретил друзей во дворе вместе со своей овчаркой. В доме вкусно пахло свежей выпечкой.
— Разувайтесь и вон в ту комнату Сегодня у камина посидим. Если хотите спиртного, я принесу. Сам я не буду, что-то давление сегодня поднялось, наверное, из-за смены погоды.
— Я тоже не буду. Я — за рулем.
— А я вчера свою месячную норму выполнил, — признался Умелов.
— Ну, вот и отлично. Обойдемся травяным чаем с варением, — кивнул генерал.
Пройдя в каминную комнату, собеседники расселись вокруг маленького кофейного столика в кресла из плетеного ротанга.
— Ты извини, Олег, что я тебя опять оторвал от невесты. Но мне необходимо с тобой пообщаться перед твоим отъездом в Америку.
— Валерий Петрович, я всё понимаю, — кивнул в ответ Умелов.
— Это хорошо, что ты все понимаешь. Но некоторые вещи, я бы хотел с тобой еще раз обсудить.
— Я слушаю, Валерий Петрович.
Генерал почесал мочку уха, видимо, решая с чего начать свой инструктаж.
— Я, конечно, могу тебя понять, свадьба — дело нужное и приятное, но прошу тебя не терять голову. Сам понимаешь: операцию, которую мы в этом году благодаря тебе на Курилах разыграли, в ЦРУ до сих пор на контроле держат. Я не исключаю возможности, что там уже готовятся к встрече с тобой. Поэтому, еще и еще раз хочу тебя попросить, чтобы ты был внимателен и разборчив в связях в Америке, особенно среди своих новых знакомых, которые наверняка у тебя там появятся.
Умелов внимательно слушал генерала, не пытаясь его перебить или возразить ему.
— Я не думаю, что после всего произошедшего¹, ЦРУ решится действовать нахрапом, как в Германии. Все-таки ты сейчас публичный человек и не имеешь того груза проблем, из-за которых тебя опять можно будет сломать или завербовать. Но, тем не менее, еще раз прошу тебя, Олег: будь внимателен и осторожен в общении именно с новыми людьми и знакомыми. И вот еще что. Как опытный журналист, тем более такого издания, как «Особо секретно», ты наверняка должен знать, что спецслужбы ищут подходы не только напрямую к «объекту», но и через его окружение. Поэтому внимательно присматривайся к контактам своей невесты. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да. Валерий Петрович.
— Хорошо. И давай договоримся: если с тобой что-нибудь произойдет по линии американских спецслужб, ты должен использовать канал связи, о котором мы договорились ранее. Надеюсь, ты его не забыл?
Генерал привстал с плетеного кресла, чтобы поправить в камине прогорающие поленья.
— Валерий Петрович, не беспокойтесь, я все помню.
— Вот и отлично. Ну, — обратился Воронцов к обоим гостям, — поскольку у вас нет новой информации по нашему расследованию, можно переключиться на более мирные темы и попить чаю.
— Почему нет новой информации? Есть, — сказал Умелов, сев поудобнее в своем кресле.
— Что же ты молчишь? — Воронцов выжидающе посмотрел на Олега.
— Я пока еще ничего, в общем-то, и не говорил.
Все это время молчавший Мальцев, сухо прокомментировал:
— Валерий Петрович, он теперь, как Шерлок Холмс, сначала в уме выстроит свою версию, а потом ее вываливает нам, как будто мы «доктора Ватсоны».
