— Но, Майкл! Я не могу этого понять. Ведь я ей действительно понравилась! — вспыхнула Филлис.
— Вполне возможно. При других обстоятельствах вы могли бы стать подругами. Но сейчас ей не терпелось от нас избавиться. По дороге в туалет я заглянул в ее спальню, Она как раз начала собирать вещи. Похоже, Джил приезжал предупредить, чтобы она готовилась смыться вместе с ним.
В темных глазах Филлис светилось любопытство и сострадание:
— Значит, ты думаешь, что эти убийства совершил Джил, а теперь он пытается скрыться?
— Он не скроется, если я смогу ему помешать, — отрывисто сказал Шейн.
Он нажал на акселератор, нащупал руку Филлис и слегка сжал ее.
— Жизнь порой обходится с людьми подло. Если бы я был богом, я бы все устроил по-другому. Но я не бог, а всего лишь частный сыщик и должен выполнять свою работу.
Филлис вздохнула и придвинулась поближе к широкому плечу мужа.
— Мне тоже ужасно жаль их обоих. Я не верю, что кто-нибудь из них видел в жизни хоть немного радости и покоя.
Глава 14
Если от трех отнять два, останется один
На следующем перекрестке Шейн не поехал в сторону Кокопалма, а свернул к берегу и очутился на улице, где стоял дом Эдвардса.
Перед освещенным домом стояла теперь только одна машина — ярко-голубой «седан». На переднем сиденье лениво развалились двое мужчин.
Шейн проехал мимо, не снижая скорости. В середине следующего квартала он вырулил на обочину и вышел из машины. Филлис открыла было рот, чтобы спросить у него, но Шейн заговорил сам:
— Отгони машину к гостинице. Оставишь ее перед входом, а ключи передашь дежурному. — Голос детектива стал хриплым, и Филлис заметила, как сжались его губы. Она послушно пересела за руль.
— Ладно. Не надо рубить мне голову, — наполовину серьезно сказала она. — Зачем ты здесь выходишь?
— Извини, милая. — Майкл погладил ее руку и указал в сторону голубого «седана». — Мне нужно зайти к миссис Эдвардс. Если встретишь возле гостиницы Билла Джентри или шефа Бойла, попроси, чтобы кто-нибудь из них за мной заехал.
— Но я сама могу подождать тебя, Майкл. Честное слово, мне это ничего не стоит.
Шейн погрозил жене длинным указательным пальцем.
— Не забывай, что ты обещала подчиняться моим приказам, когда я работаю! Езжай в гостиницу.
На лице Филлис появилось разочарование, но она послушно завела мотор и медленно выехала на дорогу.
Шейн выждал немного, чтобы убедиться, что она не вернется, потом глубоко засунул руки в карманы и насвистывая двинулся назад по затененной пальмами дорожке. Забавно, что мотив, который он насвистывал, был его собственной нескладной обработкой песни "Кемибеллы идут".
Подходя к «седану», Шейн увидел через боковое стекло огонек спички. Он вытащил из кармана сигарету, сунул ее в рот и шагнул с обочины к окошку "седана".
— Огонька не найдется?
Круглое юное лицо Мелвина дернулось. Он повернулся к сидевшему за рулем Хими и сунул руку под пиджак напарника. Но Хими оттолкнул его руку.
— Хочешь, чтобы он и мою пушку забрал? — проворчал он.
Шейн тихо засмеялся.
— Почему ты не расскажешь мальчику сказку, чтобы он успокоился?
Мелвин принялся тонким голосом выкрикивать ругательства. Из его глаз брызнули слезы злости и бессилия.
— Оставь его в покое! — потребовал Хими, — Матерь Божья, зачем ты его цепляешь все время? Мы же тебя не трогаем!
— Мне нравится, когда он плачет. — Шейн отвернулся и вошел во двор.
Миссис Эдвардс открыла дверь. Глаза ее покраснели, но она не плакала. На круглом лице женщины застыло выражение трагической покорности. Шейн догадался, что ее вконец измучило бесконечное ожидание несчастья. Сейчас в глубине души она, должно быть, чувствовала смутное облегчение от того, что ожидание наконец закончилось.
— Входите, мистер Шейн, — кивнула женщина, словно ждала его прихода.
Шейн вошел в гостиную и поздоровался с мистером Максом Самуэльсоном, лысая голова которого сверкала ровно, как смазанный маслом бильярдный шар. Адвокат сидел в том же кресле, где в прошлый раз занимался Томми.
Самуэльсон молча кивнул. Это был жирный человечек с круглой ямкой над многочисленными подбородками. Его кожа выглядела так, словно ее никогда не касалась бритва. Щеки были мягкими и розовыми, как ягодицы младенца. Забавные маленькие ножки едва доставали до пола, хотя он сидел на самом краю кресла. Драгоценные кольца вдавились в мягкую плоть пальцев, поигрывающих тяжелой золотой цепочкой, свисающей из жилетного кармана. Живот адвоката мягко подрагивал, словно кипящее в кастрюле желе. Он тяжело дышал, недовольно глядя на Шейна.
Детектив подождал, пока миссис Эдвардс вернулась в комнату и села на диван.
— Мне очень жаль вашего мужа, но я уверен, что ваши друзья смогли сказать об этом лучше, чем я.
Он замолчал и посмотрел на Самуэльсона, глаза которого из-под отвратительных пятнистых век следили за ним пристальным неподвижным взором змеи.
— Я решил зайти потому, что увидел возле вашего дома машину Макса, Я хочу поломать все его планы, касающиеся изобретения вашего мужа.
— Не нужно так говорить, Шейн. Если бы мы могли поговорить наедине… — Дыхание со свистом вырывалось из груди толстяка, и он говорил, сильно выделяя звук "с".
— Мы поговорим здесь, в присутствии миссис Эдвардс. Что он вам предложил? — спросил Шейн у вдовы.
Она устало подняла голову.
— Он предложил мне сотню долларов за то, что я откажусь от всех прав на фотокамеру и передам ему модель и все чертежи. — Она говорила тихо, взволнованно поглядывая на дверь, ведущую в спальню.
— Это забавно, Макси, — презрительно улыбнулся детектив. — Если она откажется от твоего щедрого предложения, ты, наверное, запустишь своих головорезов, чтобы они выкрали планы и модель.
— Нехорошо так говорить! — запротестовал Самуэльсон. — Я рискую, если потрачу на это хоть доллар. Фотоаппарат может оказаться неудачным. Может быть, кто-то уже запатентовал эту идею. Ничего нельзя сказать наверняка, пока не будет проведена настоящая экспертиза. — Он развел толстыми ручками, и в свете лампы сверкнули бриллианты на его пальцах.
— Пожалуйста, не говорите так громко! — умоляюще сказала миссис Эдвардс. — Не разбудите мальчика — он может испугаться.
— Извините! — пробормотал Шейн.
Снова повернувшись к Самуэльсону, он заговорил тихо и яростно:
— Почему ты примчался сюда со своими громилами, как только услышал, что Мэй Мартин хочет рассказать об изобретении?
В черных глазах Макса Самуэльсона мелькнула настороженность. Он протестующе поднял руки.
— Я думаю, этот вопрос нам лучше обсудить без миссис Эдвардс.
— А почему? Ты не хочешь, чтобы она узнала, что рассказала тебе Мэй?
Жирные подбородки адвоката затряслись от волнения. Он сполз на самый край кресла, и носки его маленьких лакированных туфель коснулись ковра.
— Ты хочешь, чтобы я сказал вслух, что я увидел в "Красной Розе" после того, как ты оттуда ушел?
— Конечно. Говори.
— Эта женщина была мертва! — с ужасом сказал мистер Самуэльсон. — Страшное зрелище! Весь пол ванной был забрызган кровью.
Миссис Эдвардс издала тихий стон и стала медленно валиться набок.
Шейн вскочил на ноги и подхватил ее.
— Это подлый номер — говорить такое при женщине, которая только что узнала, что ее муж убит! — сердито сказал он.
— Это правда! — упорно настаивал адвокат. — Но об этом я никому не рассказывал. ПОКА не рассказывал. И я надеюсь, ты тоже никому не скажешь, что она звонила мне незадолго до смерти и просила, чтобы я пришел к ней в номер.
Шейн старательно обмахивал своей шляпой потерявшую сознание женщину. Лицо ее стало вялым, морщинистые веки опустились. Вдруг губы миссис Эдвардс зашевелились, и Шейн поднес ухо к самому ее рту, чтобы разобрать почти неслышную речь. Видимо, образы, тревожившие ее подсознание, были так мучительны, что невольно формировались в слова, срывающиеся с губ вместе с едва уловимым дыханием.
— Мэй… и Бен… Джил… Джил… Он что… следующий? О, Боже!.. Неужели Джил…
— Что она говорит? — Макс Самуэльсон бесшумно прошел по вытертому ковру и склонился над диваном, пытаясь расслышать, что говорит женщина.
— Ничего интересного для тебя! — буркнул Шейн. — Ни слова об изобретении.
Он плечом отодвинул адвоката в сторону.
Веки миссис Эдвардс вздрогнули. Щеки слегка порозовели. Шейн выпрямился и шагнул к Самуэльсону, решительно вытесняя его из комнаты.
— Ты здесь лишний, Макси! Все, что связано с изобретением Эдвардса, для тебя закончилось. — Он подталкивал маленького толстяка к двери, продолжая тем же холодным решительным тоном:
— Это не значит, что я поверил твоей истории насчет Мэй Мартин. После того, как она позвонила, тебе нужно было совсем немного времени, чтобы добраться в "Красную Розу". Я не уверен, что, когда ты туда попал, она была уже мертва. А то, как выглядела ванная, сильно смахивает на представление Хими о том, как лучше от нее избавиться.
