Я улыбаюсь и оставляю ее наедине с Дженнифер Ли, которую интересуют различия вечеринок в Лас-Вегасе и Силиконовой долине.
* * *
Я направляюсь к бару, где Джесс ждет, пока ей нальют вина. Впереди меня проскальзывает сквозь толпу Эд Напье. Он не обращает внимания на гостей, лишь бы поскорее очутиться рядом с Джесс. Словно борзая на охоте, Напье почуял запах добычи и не может перед ним устоять. Оказавшись наконец подле красотки, он легонько касается ее плеча. Джесс оборачивается. Сцену отыгрывает безупречно: первое мгновение — раздражение (какой-то шут клеится), но затем она узнает Напье, после чего расплывается в улыбке.
Я достаточно близко и, хотя играет музыка, слышу их разговор.
— Я заметил, как вы шли к бару. Могу я предложить вам что-нибудь?
— Я буду вино, — отвечает Джесс.
— Если позволите, я закажу, — предлагает Напье, едва заметным жестом подзывая бармена. — Два бокала шардоне.
— Конечно, мистер Напье, — отвечает бармен.
Напье берет бокалы и отходит подальше от толпы у стойки. Кивком головы он просит Джесс подойти.
Теперь они в десяти метрах от меня.
— Кажется, я где-то вас встречал, — говорит Напье.
У него громкий голос богатого человека, который означает: я с тобой поговорю, а ты меня выслушаешь, хочешь ты этого или нет.
— Вряд ли, — сомневается Джесс.
— Эд Напье, — представляется он, протягивая ей руку.
— Джессика Смит, — отвечает она на его рукопожатие.
— Рад познакомиться, госпожа Смит. А чем вы занимаетесь?
— Маркетингом.
— А, — протягивает он, словно это объясняет и ее красоту, и ее присутствие здесь. — А в какой компании?
— В «Пифии».
— В «Пифии»? Никогда о вас не слышал. Чем занимается компания?
— Я могла бы вам рассказать, — сомневается Джессика. — Но тогда после этого мне придется вас убить.
— Ясно. И даже не намекнете?
— Скажем так, мы работаем в области параллельной обработки данных.
— Интересно. Инвесторов вы, случаем, не подыскиваете?
— А вы готовы им стать?
Напье пожимает плечами, словно речь идет о счете за обед.
— Конечно. Почему нет?
Джесс делает вид, будто только что меня заметила.
— А вот и Франклин, легок на помине. Эй, Франклин, — подзывает она меня. — Познакомьтесь, Эд, это мой партнер, Франклин Эдисон.
Я подхожу и жму ему руку:
— Здравствуйте.
— Мистер Эдисон, — говорит Напье, — мисс Смит не желает посвящать меня в детали вашего проекта, но звучит интересно.
Я с укором гляжу на Джесс.
— Она и так слишком много болтает.
Джесс опускает взгляд в пол.
— Но она вообще ничего не рассказала, — защищает ее Напье.
— Мистер Напье заинтересовался и готов поговорить о финансировании нашего проекта, — извиняющимся тоном объясняет Джесс, особо подчеркивая слово «финансирование».
— Правда? — удивляюсь я. — Джессика, можно тебя на минуту?
Не дожидаясь ответа, я, не особо церемонясь, хватаю ее за руку и отвожу метров на пять от Напье. Он наблюдает за нами.
— Мы как договорились? Никаких людей со стороны, — шепчу я ей.
— Но у него есть деньги.
— Не нужны они нам, — отрезаю я. — Пока не нужны.
На ее лице написано, что я не прав, но переубеждать меня бесполезно. По крайней мере, здесь и сейчас. Мы возвращаемся к Напье.
— Простите, — извиняюсь я. — У нас тут, похоже, недоразумение вышло. В данный момент мы не ищем инвесторов.
Напье пожимает плечами.
— Ладно. Если передумаете… — Он достает из кармана визитку и протягивает ее Джесс. — Звоните в любое время. Только обязательно представьтесь моему секретарю. Вас соединят со мной.
— Спасибо, — говорит Джесс.
— Прошу меня извинить, но, похоже, мне надо идти.
Он глядит в сторону музыкантов. Те перестали играть, а вокалист вытянул руку с микрофоном в сторону Напье.
Из толпы доносятся призывы к Напье сказать приветственную речь.
Напье пробирается к музыкантам. Он поднимается на сцену и берет микрофон. Два раза стучит по нему. «Тук-тук» — отдается в колонках.
— Здравствуйте, — говорит он в микрофон.
Его мягкий приятный баритон эхом разносится по ангару.
Напье улыбается. Публика приветствует его аплодисментами.
— Я очень рад, что вы пришли. Как я понимаю, когда я разослал приглашения, мой загадочный европейский конкурент тоже разослал приглашения на свою вечеринку, где выпивки на двадцать пять процентов больше, чем здесь!
Публика смеется.
Напье замолкает, разглядывая лица присутствующих. Потом продолжает:
— Но, похоже, хоть в чем-то я его обскакал.
В зале снова смех.
— Я обещал жене, что сегодня обойдусь без речей, — поясняет Напье. — Я хочу, чтобы сегодня все просто веселились. О моей компании, «Аргайл Партнерс», вы еще услышите в будущем. Лас-Вегас нам уже покорился, теперь мы покорим… простите, поднимем Силиконовую долину. Мы будем вкладывать деньги в великие компании. Компании, которые изменят мир!
Гром аплодисментов. Напье поднимает руку, сжатую в кулак. Затем возвращает микрофон музыкантам. Те берут первые аккорды песни «Когда придут святые». Интересно, неужели музыканты и все остальные не чувствуют иронию момента: в честь Напье — большого человека в игорном бизнесе Лас-Вегаса со связями в преступном мире — играют песню про святых. Или все же чувствуют, но бесплатный бар помогает закрыть на это глаза?
Напье весело спрыгивает со сцены и тут же оказывается в окружении поклонников. Достаточно иметь в кармане пару миллиардов долларов, и ты уже суперзвезда.
— Что дальше? — поворачивается ко мне Джесс.
— Наживку он проглотил. Теперь надо просто его обработать.
Но по ее взгляду я сразу же понимаю, о чем она думает. «Так просто не бывает. Когда все идет как по маслу — это знак. Знак, что пора уносить ноги».
Мы обустроили офис в промышленном районе у основания моста Дамбартон. В нашем распоряжении семьдесят пять тысяч квадратных метров площади. Вам может показаться, что семьдесят пять тысяч квадратных метров для компании, в которой работают три человека, — это многовато. Но ежели вы, друг мой, так думаете, значит, у вас нет того размаха, который необходим, чтобы изменить мир.
На полное обустройство офиса нам потребовалось семь дней. Это одно из местных чудес: существуют компании, которые занимаются лишь тем, что создают другие компании. Вам достаточно иметь счет в банке. Затем надо лишь позвонить и сказать: «Я хочу создать свою фирму». Через несколько дней у вас уже будет собственная фирма. Она возникнет внезапно, как огромный гриб после дождя.
Итак, агент по недвижимости подыскал нам место у моста. Раньше офис арендовала компания, занимающаяся биотехнологиями, но теперь они переехали в более просторное здание, которое в свою очередь освободила компания по продаже обуви через Интернет.
— А куда делась та компания? — поинтересовался я у агента, когда мы ехали смотреть наш будущий офис.
— Куда делась? — переспросил агент, словно я ему загадал неразрешимую загадку. — В каком смысле?
И в этом вся сущность различий между старой и новой экономикой. В старой экономике, гордым представителем которой являюсь я, не бывает победителей без проигравших. Если появляется новый арендатор, то старый вынужден уехать, испариться или умереть. В новой экономике проигравших нет. Ничто не конечно. Здесь можно урвать не только бесплатный обед, но и завтрак с ужином. И, конечно, чашечку капуччино.
На следующий день после подписания договора аренды и внесения платы за три месяца вперед привозят мебель: десять столов с перегородками, десять офисных кресел «Аэрон» (1400 долларов за штуку), пять металлических шкафов для документов, настольный футбол (800 долларов) и игровой автомат с «Пэкмэном» (495 долларов без доставки). Питер объяснил мне, что последние два предмета необходимы, если мы хотим нанять действительно серьезных программистов.
После мебели привозят компьютеры. Поскольку сроки нас поджимают, у нас нет времени на проведение интервью с соискателями. Но это не страшно: все решается одним телефонным звонком. Мы с Питером набираем номер агентства временного найма, директор которого, Бо Рингвальд, как он утверждает, «работает только с умнейшими людьми».
— Мне нужны пять специалистов в области информационных технологий, — заявляю я Бо Рингвальду. — Необходимо поднять компьютерную инфраструктуру с нуля.
— Пятеро компьютерщиков? Найдем, — отвечает Бо Рингвальд.
— Сколько это будет стоить? — интересуюсь я.
Бо Рингвальд смеется, словно я задал глупый и неуместный вопрос.
— А вам не все равно?
Он привык иметь дело с бизнесменами, только получившими первые сумасшедшие деньги от инвесторов. Разве можно в этом мире, где доходности уже никто не ищет, беспокоиться о затратах.
