По вертолету открыли огонь из счетверенного зенитного пулемета, оказавшегося на корме. Я заметил, как несколько крупнокалиберных пуль разодрали бортовую обшивку, и вертолет убрался с нашего горизонта. Яхта между тем, набирая скорость, уходила мористее.
А вечером мы, сидя в крохотном кубрике, поминали погибшую Инну. К тому времени тело ее, завернутое в полиэтиленовую пленку, уже покоилось на илистом дне Персидского залива…
…Тот телефонный звонок полностью вывел меня из душевного равновесия.
— Слушай внимательно, Телега! Дважды Батоно не повторяет. — Грубый мужской голос говорил с явным кавказским акцентом. — Нам нужен твой дружок Пашка и его телка. Если отдашь их, тебе ничего не будет… Ну, заплатишь сто тысяч зеленых за моральный ущерб, нанесенный нам твоим человеком. Но это так себе, мелочь. Завтра я с тобой свяжусь в это же время. Если не скажешь про тех, кто нам нужен, в тот же вечер сгорит один фирменный магазин в центре Москвы, торгующий какими-то глупыми сувенирами. Во второй…
— Постойте! Давайте договоримся по-хорошему… — начал я, но ответом мне были гудки отбоя.
«Начинается, — подумал я. — И что там опять этот Пашка натворил? Что тут думать! Так или иначе, необходимо обратиться за подмогой к “крыше”. А ею, как известно, командовал Алексей Федорович. Значит, необходимо внеочередное свидание с ним».
Я набрал номер телефона, который Хозяин велел использовать только в самом крайнем случае.
— Необходима встреча на высшем уровне, — сказал я электронному секретарю, стандартно отвечавшему: «Хозяина квартиры нет на месте. Оставьте вашу информацию на магнитофонной ленте после третьего сигнала».
Еще я добавил:
— Повышенная срочность!
Тем же вечером Хозяин позвонил мне по заранее условленному коду: три звонка, а затем еще два звонка. На третий раз я снял трубку.
— Это я, — сказал Хозяин. — Встречаемся в 22.00 у входа в ночное кабаре «На Тверской». Знаете, где это?
— Разумеется.
— Тогда не опаздывать!
В назначенное время я остановил свою «девятку» у переливавшегося рекламными огнями кабаре и огляделся вокруг. Машина Хозяина подъехала чуть раньше и стояла теперь в нескольких метрах от места моей парковки.
Выйдя из «Жигулей», я неторопливо, будто прогуливаясь, подошел к иномарке и, открыв заднюю дверцу, уселся на сиденье.
— Что стряслось? — нетерпеливо спросил Алексей Федорович, глядя на меня через зеркало заднего вида. Одет он был в шикарный черный костюм, видимо, готовился к встрече весьма основательно, да только не со мной.
— Опять Мозоль наследил. Перешел дорожку каким-то крутым кавказцам. Иначе как бы они смогли выйти на меня, вычислить мой телефон и всю систему нашего бизнеса?..
— Это становится любопытным. Посоветуйте официальному директору фирмы тряхнуть весь персонал на предмет связи с нацменами.
— Они грозятся завтра вечером устроить поджог нашего фирменного магазинчика на Котельнической набережной… Это для начала!
— Совсем обнаглели! Я попробую им помешать, но напоминаю поговорку: «На Бога надейся, а сам не плошай».
Поговорка в данном конкретном случае мне совсем не понравилась. Получалось, что Хозяин был не уверен в своих силах и открещивался от нас.
Говорить больше было не о чем, и я тут же откланялся. Ночь я провел в своей шикарной спальне без сна, но так ровным счетом ни до чего и не додумался, заработав лишь головную боль.
Выпив кофе без всякого аппетита, я поплелся на заранее договоренную встречу с американцем. Опять начнет давать разные дурацкие задания, размышлял я, вливаясь в поток уличного автотранспорта на своих «жигулях». Как же мне все это осточертело! Поневоле вспомнишь добрым словом золотые денечки моей прорабской житухи. Тоже, конечно, не мед, но такой головной боли никогда не было…
Джон Джонсон поджидал меня в центре ГУМа, у неработавшего фонтана.
— Почему не улыбаетесь, мистер Телегин? Надо улыбаться всегда, даже на электрическом стуле… — ощерился в вечном американском «чи-и-зе» Джонсон.
— Не до улыбок! Одни неприятности… — обреченно махнул я рукой.
— Тем более надо улыбаться. Что у вас случилось? Рассказывайте…
— Наехала на меня какая-то кавказская группа. Собирается весь бизнес порушить или взять под свой контроль.
— Конкретно! Кто?
— Если б знать! Звонивший мне сказал в самом начале: «Дважды Батоно не повторяет…» Точно! Их босса зовут Батоно!
— Но ведь так в Грузии обращаются к уважаемому человеку, насколько я знаю… Ладно, я попробую кое-что разузнать. Ждите моего звонка. Возможно, эти грузины просто не знали, что вы работаете на нас, а то бы не осмелились!
Что-то уж больно американец уверен в возможностях своей организации! Конечно, они могут многое, особенно теперь, но этих кавказских отморозков вряд ли можно задавить авторитетом даже такой могущественной организации, как ЦРУ. Ну да посмотрим. Надежда умирает последней… Черт возьми, что-то я одними пословицами и поговорками начал мыслить! Не к добру…
Не очень-то я поверил Джонсону, что он сможет помочь приструнить кавказскую группировку, но все же от его моральной поддержки стало как-то поспокойнее. Я даже смог продолжить занятия с Владом Стругом, которого решил подготовить на смену окончательно зарвавшемуся Мозолю.
Со Стругом я должен был увидеться во второй половине дня в той же пивной, в которой мы частенько беседовали с Пашкой. Туда я отправился на городском транспорте.
В метро я сразу почувствовал, что за мной наблюдают. Шел за мной, совершенно в открытую, молодой грузин в малиновом пиджаке. Он все время норовил держаться рядом со мной, нахально наступал на ноги, пихался, всячески вызывал на взрыв. Но я терпел…
На переходе на кольцевую линию я было решил, что мне удалось оторваться от плотной опеки, однако ошибся. На станции «Таганская» мой преследователь опять оказался рядом. В этот момент я как раз подошел к самому краю платформы и заглянул в тоннель, проверяя, не идет ли поезд. Когда я оглянулся, грузин стоял рядом и, издеваясь, уколол меня в зад острым концом пилки для ногтей. Больше я сдерживаться не мог. Хотел наорать на него, ударить, но тут послышался лязг приближающегося поезда, и я еще раз пересилил себя, подумав, что смогу избавиться от преследователя, выскочив из вагона перед самым закрытием дверей. К этому маневру мне, однако, прибегать не пришлось.
Поезд уже влетел на станцию и, замедляя ход, готовился к полной остановке, когда тот, на кого я раньше вовсе не обращал внимания, блондин невысокого роста, подскочил к грузину сзади и сильно толкнул его на железнодорожные пути, прямо под колеса первого вагона.
Визг тормозов, ужасный вопль, людское многоголосье — на все это я не обратил внимания, отыскивая взглядом блондина, но того уже и след простыл. Тогда я решил перейти на противоположную сторону станции и ехать до «Парка культуры» по более длинному маршруту. Так было надежнее.
Встречей со Стругом я остался доволен. Он устраивал меня, к тому же как на духу выложил всю подноготную о тех делишках Пашки, которые тот проворачивал без моей санкции. Так я узнал о хищении парадного кителя с наградами у генерала Пономарчука. Жаль, что Пашка находился далеко, а то бы я его и грузинам выдавать не стал, просто пристрелил, как собаку. Ну да его счастье, что не попал мне под горячую руку…
Вечером мне опять позвонили. На этот раз говорил другой голос, более интеллигентный.
— Господин Телегин? Мы больше не имеем к вам претензий. Просим извинения за доставленное беспокойство… Всего доброго!
Вот так-так! Похоже, господа американцы слов на ветер не бросают и действительно многое могут в нашей стране.
В последующий час никаких новых находок оперативниками сделано не было. Именно тогда следователь Стороженко еще раз предложил хозяину добровольно сдать то, чего пока еще не нашли. На это Телегин только пожал плечами и развел руками. Он оставался верен тактике, избранной в самом начале, которую можно было сформулировать следующим образом: «Все, что найдете, ваше!»
— Ничего не поделаешь! Придется поднимать паркет, ломать стены, уродовать потолок… А что делать? Вы сами вынуждаете нас… — как бы невзначай проговорил следователь, ожидая ответной реакции подозреваемого. Не дождавшись, приказал: — Поднимайте паркет!
Тут же в руках у усатого опера и двух его коллег откуда-то взялись ломики, и они начали действовать прямо в гостиной, подняв целый столб пыли.
— Стойте! Погодите! — возопил хозяин, не выдержав зрелища разгрома своей жилплощади. — Я все скажу, что знаю, про те чертовы ордена… Надо было мне с ними связываться!.. Жадность!
Стороженко мановением руки приостановил ретивых помощников и предложил им пока перекурить. Затем пододвинул бланк протокола допроса, приготовившись писать.
