– Я достал ваш проклятый карабин, – прошипел он, – самое обидное, что я не имею к этому убийству никакого отношения, и вы это прекрасно знаете. Нужно было заставить прыгать того, кто его туда бросил.
– Я как раз сейчас пытаюсь это выяснить, – успокоил его Дронго. – Идите наверх в мою спальню. Там вы сможете высушиться до приезда полиции. Карабин вы положили на столик?
– Конечно.
– Хорошо, – кивнул Дронго. – Идите сушитесь.
Затем он вошел в гостиную. Увидев его, Самедов поднялся со стула.
– Сейчас приедет полиция, – сообщил он, – они уже два раза перезванивали, уточняли, где находится вилла. Судя по всему, они действительно недовольны. Сегодня у них выборы, и их сняли с дежурства.
– Они думают, что мы нарочно устроили убийство в день выборов? – устало спросил Дронго, усаживаясь на стул.
– Айтен, принесите нам чай, – попросил Самедов. – Эка даже не спросила у нас, что именно мы хотим. И принесла всем кофе. А я не пью кофе, тем более сладкий. У меня диабет. Зачем вы снова пошли к бассейну? Я видел, как вы туда уходили с Николаем. Думаете, что там остались какие-то следы?
– Ничего не думаю. Скоро приедет полиция, и я просто хотел все еще раз проверить.
– Я уверен, что стрелял Резо. Или его нервная супруга, – сказал Керим Агаевич, – напрасно вообще мы с ними связались. Они какие-то чокнутые. Его выгнали с работы, и он всерьез решил, что был незаменимым чиновником. А она даже выкрасилась в красный цвет, чтобы шокировать всех окружающих. Так о них говорили мне в Тбилиси.
– Не всегда нужно верить слухам, – посоветовал Дронго, – будет лучше, если вы не станете излагать свои версии турецкой полиции. Пусть они сами ищут.
– Вы советуете мне скрыть правду? – прямо спросил Самедов. – Неужели вы думаете, что они не спросят, кто именно вчера стрелял из этого карабина? И как мне ответить? Сказать, что я не знаю? Но это глупо и неправдоподобно. Нас было трое. Один убит. Какой же я охотник, если не помню, кто и с каким оружием вышел вчера на охоту. Я просто не смогу соврать, они меня не поймут.
– Я говорю не про вчерашнюю охоту, а про ваши нынешние подозрения, – пояснил Дронго, – не нужно ничего им подсказывать. Они сами должны все проверить. Говорите только правду. И только факты. Так будет лучше для всех.
– Хотите их спасти? – добродушно усмехнулся Самедов. – Я видел, как вы разговаривали с этой красной кошкой. Может, она вам понравилась и вы хотите ее спасти? А заодно и ее мужа?
– Не нужно так говорить, – поморщился Дронго, – больше уважения к дамам, Керим Агаевич, еще вчера вы пили за здоровье Эки Джанашвили и Елены Квитко. А сегодня вы готовы их размазать, обвиняя в каких угодно грехах. Некрасиво.
– А я себя спасаю прежде всего, – заявил Самедов, – у меня свои дети имеются. Кого будет подозревать полиция? Миллионера Квитко? Никогда в жизни. Тем более что у него есть такой свидетель, как вы. Другого миллионера – Резо Джанашвили? Который был коллегой турецких полицейских и у которого наверняка сохранились многочисленные связи со здешними офицерами и руководством МВД? Тоже никогда. Остается один. Несчастный мелкий бизнесмен, который владеет несколькими процентами акций в компании и мечтает увеличить свой пакет. Они сразу узнают, что я тайком скупал некоторые акции через подставных лиц. Им наверняка расскажут, что мною был недоволен Сарвар Максудов, что я был мелким вкладчиком, который боялся разоблачения и в конце концов решился на преступление и застрелил руководителя компании. Все факты против меня. Так почему я должен молчать?
– Именно поэтому, – ответил Дронго, – они не должны подозревать кого-то из присутствующих. Будет лучше, если мы все будем настаивать на версии, что на виллу кто-то проник и застрелил хозяина дома. А потом скрылся.
– Каким образом? На воротах установлена камера.
– Перелез через ограду, – спокойно парировал Дронго, – и не нужно больше ничего придумывать. Вы ничего не видели и ничего не знаете. В момент выстрела вы находились в кабинете. Расскажите всю правду, не высказывая своих предположений, и, возможно, тогда ваши ответы удовлетворят турецкую полицию и прокуратуру.
– Постараюсь, – кивнул Самедов, – что там с Резо? Он действительно плохо себя чувствует?
– Пока не знаю. Через несколько минут его осмотрят врачи. Но возможно, он действительно вчера отравился. Хотя непонятно каким образом.
– А Николай? Что он говорит? Он видел убийцу?
– Нет. Только руку убийцы. Он считает, что это был мужчина.
– Тогда убийца один из нас двоих. Либо Резо, либо я. Других мужчин на нашей вилле просто не было.
– Не нужно так категорично. Потом пришел повар. Поэтому, кроме вас, были и мы двое. В общем, не нужно ничего подсказывать следователям. Они сами все найдут и обо всем догадаются. Ваша задача как можно меньше говорить.
Раздался звук полицейской сирены, и вскоре в открытые ворота въехали два автомобиля.
– Вот и кавалерия подоспела, – невесело произнес Дронго, выглянув в окно, – сейчас начнется самое сложное.
Из двух автомобилей вышло сразу пятеро или шестеро сотрудников полиции. Из них двое были в штатском. Один был постарше – лет пятидесяти. Коренастый, седоголовый, с щеткой жестких, уже поседевших усов, резкими, грубыми чертами лица. Он вошел в дом, и его помощник сообщил, что сам господин старший инспектор Яшар Акпинар приехал сюда, чтобы разобраться в случившемся.
Для начала старший инспектор потребовал освободить гостиную, а затем стал приглашать по одному человеку для беседы. С ним был помощник, который владел русским языком. Первым он вызвал Керима Самедова.
Остальные собрались в кабинете. Здесь были Резо со своей супругой, Николай, уже успевший обсохнуть, Малика, нашедшая в себе силы спуститься вниз, и Дронго. Прислуге разрешили остаться на кухне. Беседа старшего инспектора с Керимом Самедовым явно затягивалась. Дронго беспокойно ходил из угла в угол. Если Керим Агаевич начнет высказывать свои подозрения сотрудникам полиции, это затянет расследование на несколько недель или месяцев, в течение которых они не смогут покинуть Турцию. У них просто отберут паспорта.
– Что вы так нервничаете? – не выдержал Николай. – Ходите из угла в угол. Вы могли бы первым встретиться с этим полицейским комиссаром и все ему объяснить.
– Он не комиссар, – пояснил Дронго, – это старший инспектор.
– Какая разница? – пожал плечами Николай. Он достал телефон и набрал номер своей сестры.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Не знаю, когда мы будем. Ничего не знаю. Сейчас всех допрашивают. Если захочешь есть, закажи себе еду прямо в номер.
Он убрал телефон. Взглянул на собравшихся.
– Вы ей уже сообщили о смерти Максудова? – тихо спросил Дронго, чтобы их не услышала Малика.
– Конечно. И она была очень расстроена. Даже заплакала. Она к нему очень хорошо относилась.
Керим Агаевич наконец вернулся в кабинет. Он был явно доволен состоявшейся беседой.
– Идите, – почти ласково сказал он Дронго, – они вас ждут. Я им рассказал, что среди нас есть выдающийся эксперт по вопросам преступности и лучший сыщик Европы. Правда, господин старший инспектор никогда о вас не слышал. Но это и не удивительно. Он, по-моему, вообще не знает, кто такой Шерлок Холмс или комиссар Мегрэ. Для него это всего лишь иностранные фамилии.
– Я бы удивился, если бы он меня знал, – пробормотал Дронго, выходя из кабинета.
В гостиной Яшар Акпинар сидел за столом. Рядом находились переводчик и молодой человек, который записывал разговор на диктофон. Еще один сотрудник полиции дежурил у дверей.
– Здравствуйте, – поздоровался старший инспектор, не вставая с места и не протягивая руки, – садитесь, – он показал на стул, стоявший напротив него.
Дронго сел. Очевидно, старший инспектор принадлежал к тем сотрудникам полиции, которые были уверены, что во всем могут разобраться без посторонней помощи.
– Говорят, что вы главный свидетель, – недовольно начал Яшар Акпинар, – и вы все видели. Я забыл вас спросить. Вы понимаете по-турецки?
– Конечно, господин старший инспектор, – вежливо ответил Дронго, – можете спокойно продолжать. Если понадобится, я попрошу уважаемого переводчика помочь мне. Но надеюсь, что я пойму вас и без переводчика.
– Мне сказали, что вы все видели. К тому же вы эксперт по вопросам преступности. Значит, можете дать квалифицированное заключение о том, что произошло. Расскажите, что вы видели.
– Мы с господином Квитко сидели у бассейна. В этот момент из дома начал выходить господин Максудов. Он как раз беседовал со своей домработницей. И когда он вышел, раздался выстрел. Стреляли из-за угла из карабина, который я сразу узнал. Господин Квитко бросился к раненому, чтобы ему помочь, а я побежал за убийцей. Но никого не нашел, только дымящийся карабин лежал на земле. Я принес карабин к бассейну и снова решил обойти дом. Но убийцы нигде не было. Я думаю, что убийца мог сбежать. Но не через ворота, где установлена камера наблюдения, а через забор, в каком-нибудь другом месте.
