Глава ХV
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
- C того случая и вожу в машине парадный костюм, - благодушно рокотал, будто говорил в какую-то трубу, Колобок. - Вот и пригодился он сейчас. Выгляжу, как на прием собрался. Но ничего, ведь разговор у нас серьезный.
Ларик с Петичем радостно переглянулись. Да настоящий разговор, получается, ещё и не начинался! Пока Колобок сходил к машине, пока переоделся... Прошло, наверное, не менее получаса.
- Нет-нет, - прогудел в наушниках голос Кит Китыча, - я кофе вечером не пью. Не усну, знаете ли, а завтра съемки с утра. Или, - он помолчал, вы хотите сказать, что съемок может и не быть?..
Колобок держал паузу. Долгое молчание, тяжелый вздох. И наконец спокойная, отчетливая фраза:
- Это зависит от вас, Никита Никитыч.
Кит фыркнул:
- Конечно, зависит. Некоторым образом... Но я другое имею в виду. Если вы прекращаете финансирование, о каких съемках может идти речь?
- Конечно, ни о каких. Конечно, ни о каких съемках не может быть и речи... - нарочито растянуто пропел Колобок. - Но мы сейчас с вами разложим наши обстоятельства по полочкам. И все станет ясненько.
Колобок замурлыкал какую-то мелодию. Может, специально он так кривлялся, на нервы действовал Кит Китычу? Слышно было, как неспокойно скрипит под режиссером кресло. А оно так скрипело только тогда, когда Кит Китыч был вне себя от возмущения. Но по его голосу чувствовалось, что он ещё держит себя в руках.
- Давайте, давайте, дорогой Олег Петрович, по полочкам, - усмехнулся Кит Китыч. - Время позднее, сегодня был нелегкий день. Устал я. Лезть в ваши дела я не собираюсь. Объясните, что вы от меня хотите, и дело с концом.
Петич толкнул Ларика. И шепнул:
- А Вилька говорила - порядочный... Слышишь, как заискивает перед лысым?
- Да он устал просто, - защитил Ларик Кита. - Слышишь, какой голос? И очень хочет фильм свой доснять. А Колобок, видно, грозит, что не даст больше денег. Он же продюсер, все деньги у него.
Петич прижал к губам палец. Мол, что зря догадки строить? Слушать надо.
Колобок стал говорить ровно, словно читал вслух газету:
- Один очень богатый и влиятельный человек, как их сейчас принято называть, олигарх, очень любит предметы старины. Музейные ценности, так сказать. Вот он и финансирует наше с вами кино. Удивляетесь, Никита Никитович? Нет? И абсолютно правильно делаете. Какое вам дело, откуда я беру деньги, правда? Вы режиссер, человек чистого искусства, не бизнесмен какой-нибудь вонючий...
- Зачем вы так, Олег Петрович? - перебил Кит Китыч. - Я не умею в таком стиле... Вы знаете, что я с уважением отношусь ко всякому труду. Сам я не понимаю в финансах, а вы в них специалист. Каждый должен заниматься своим делом. При чем здесь какие-то вонючие бизнесмены? Не надо паясничать, Олег Петрович. И не темните. Что вы хотите?
- Я темню? - удивился Колобок. - Я хочу, чтобы всем было хорошо. Чтобы вы сняли фильм... Кстати, почему вы не обратили внимания на маленькую деталь? Наш банкир любит музейные ценности и дает деньги на фильм - какая здесь связь?
- Объясните, - вздохнул Кит Китыч. - Объясните, какая здесь связь. Только без лишних слов. А я послушаю. Не обижайтесь, Олег Петрович, но у меня уже разболелась голова.
Минуту было тихо. Ларик покосился на Петича. Не случилось ли чего с подслушкой? Но лицо Петича оставалось спокойным - значит, аппаратура работала нормально.
"Только почему-то очень чешутся ноги", - подумал Ларик.
Зря он не надел носки. Хорошо, что мама не заметила, как он вышел в кроссовках на босу ногу. Наверное, насыпался песок.
Тут Ларик взглянул вниз и задергался, как пораженный током! Его ногу там, где между штанами и кроссовками виднелась кожа - нюхала огромная крыса! Заорать бы, конечно... Ларик с трудом удержался от крика. Мало того: зажмурив глаза, он подфутболил мерзкое животное. Кружась в воздухе, крыса шмякнулась об пол.
- Да ты что?! - зашипел Петич. - Нашел место для игр! Чуть наушник не оборвал.
Ларик молча показал пальцем. В эту минуту нервы у Петича оказались слабее. Увидев, как перевернулась и вскочила на лапки крыса, он ойкнул и подпрыгнул. Наверное, Петич хотел зависнуть в воздухе, а не опускаться на пол. Но не получилось. Перебирая ногами по полу, как при беге на месте, он жалобно заскулил.
- Что, боишься? - шепнул Ларик. - Как Вилька?
Знал Ларик, чем успокоить друга! К счастью, в этот момент крыса скрылась за дверью, шмыгнула в оставленную щель.
- Ничего не боюсь. Я просто брезгливый, - скривился Петич.
- Ну а если брезгливый, больше так на стенку не плюй, ладно? Я тоже брезгливый.
И Ларик показал на мокрое пятно под присоской.
- А чем бы ты приклеил? - шепнул Петич.
Он хотел что-то добавить, но вовремя замолчал. Наверное, такое хотел добавить, что самому неприятно было бы слушать. Из-за брезгливости.
Наушники опять ожили.
- Хорошая примета, - захохотал Колобок. - Так говорит наш банкир, когда я ему жалуюсь на головную боль. Хорошая примета! Голова болит перед принятием очень правильных и мудрых решений. А человек этот, Никита Никитыч, всегда принимает правильные решения. Даже если дает деньги вперед. В долг.
Ларик с восхищением взглянул на подслушку. Этот неказистый на вид аппарат в точности передал все оттенки тяжелого вздоха Кит Китыча. Слышно было, что нервы у режиссера на пределе.
- В долг? Теперь я понял, - тихо произнес Кит Китыч. - Я понял, почему вас так интересуют старинные вещи. Вы что-то пообещали своему банкиру. За то, что он финансирует съемки.
- Правильно поняли, - издевательским тоном произнес Колобок. - Только не моему банкиру, а нашему. Нашему с вами банкиру.
Под Кит Китычем опять заскрипело кресло.
- Но что вы здесь собираетесь приобрести? - спросил он. - О каких самоварах, скульптурах вы говорили? Здесь же ничего нет. От музея остались лишь голые стены! Вы же сами говорили, что все ценности были эвакуированы в первые дни войны, но поезд попал под бомбежку и уничтожен.
- Да. Это так. - Колобок говорил короткими уверенными фразами. - Но банкир-то об этом не знает. Никита Никитыч, может быть, на ваш взгляд, я поступил легкомысленно, но я ему действительно многое пообещал.
- Да что вы могли обещать, странный вы человек! - как на съемках, воскликнул Кит Китыч. - То, чего не существует? Вымысел? Фантом? Что?! И как он мог вам поверить?
- Я показал ему довоенный каталог музея. Для такого любителя старины этого было достаточно. Описание коллекции оружия, перечень картин, посуды, старинной мебели привел его в восторг. Понимаете, он сказал, что если даже уцелела десятая часть, то это бесценное богатство! А я убедил его, что отнюдь не десятая, а гораздо большая часть сокровищ спрятана на территории усадьбы. И что за время съемок я их обязательно найду.
- Но ведь это явный обман! - воскликнул режиссер. - Нет же здесь никаких сокровищ!
- Обман. Но что делать? Фильм-то надо снимать. В конце концов, не убьет же он меня, если я не найду этих сокровищ. Фильм выйдет в прокат, запишем на видео - окупим мы все затраты, Никита Никитыч. И с прибылью останемся, как бизнесмен вам говорю. Без всяких прилагательных.
Наверное, режиссер не мог так сразу поверить в исренность последних слов Колобка. Чтобы он так беспокоился о фильме?..
- Не верится мне, чтобы банкир мог так легко поддаться на ваши обещания, - твердо сказал Кит Китыч. - Да и что вы ему предлагали, если вдуматься? Стать соучастником преступления. Ведь ценности эти не вам, а государству принадлежат. Если бы, конечно, они существовали...
Колобок расхохотался:
- Наивный вы человек, Никита Никитыч! Кто сейчас различает - мое, государственное... Не о том разговор ведете! Нет же их, сокровищ-то. Так что нет никакого преступления. А искать мне все равно придется. Искать самым серьезным образом. Знаете, почему? Чтобы банкир знал: я прямо землю рою в поисках. Чтобы знал: не зря он деньги потратил. Пока идут поиски идут съемки. Вот так, дорогой Никита Никитыч, вот так я нашел деньги для фильма. И мне обязательно нужна ваша помощь.
- Моя помощь? - удивился Кит Китыч. - В чем? В этих мифических поисках? Оставьте, Олег Петрович. Я режиссер, а играть такие роли... Я даже вам бы советовал, пока не поздно, прекратить этот обман. Не надо вам так рисковать, жертвовать во имя... - Кит Китыч иронически хмыкнул. Искусства!
По интонацмм было понятно, что Кит Китыч вместо "искусства" собирался произнести совсем другое слово. Наверное, он хотел сказать, что нельзя так жертвовать собой во имя денег.
- Никита Никитыч, ваша помощь - не в поисках. Даже наоборот. Вы снимайте свой фильм, и пожалуйста, не торопитесь. А я буду искать. В смысле, делать вид, что ищу. Я не мешаю вам, вы - мне. И получится, что мы помогаем друг другу.
Опять пауза. Только тихо-тихо шуршит что-то в наушниках.
"Наверное, таракан ползет домой, - подумал Ларик. - Вот топот поднял!"
- Ну что ж... - тихо проговорил наконец Кит Китыч. - Я должен вас благодарить, Олег Петрович. Хоть мне вся эта ваша затея абсолютно не по душе. Но что делать... Я ведь давно хотел приступить к съемкам именно этого фильма, и именно здесь. Вам это, разумеется, неинтересно, но в этом парке, в этом дворце мой отец в сорок первом году снимал "Дубровского". Когда меня ещё на свете не было. То есть я вот-вот должен был появиться. Отец успел снять только несколько эпизодов. Шестнадцатого октября сорок первого года немцы оказались в нескольких километрах отсюда... Не до съемок стало. Вскоре отец ушел в ополчение и погиб. Впрочем, это вам тоже неинтересно. Кит Китыч долго молчал. Потом негромко, но уверенно сказал: - Вот поэтому я обязательно должен снять этот фильм.
