Питер сжал плечо сестры и поцеловал ее. Потом проделал то же самое с пораженной Аннемари.
— Кто-то же должен следить, чтобы соблюдался закон, — сказал он и вышел.
Жюли посмотрела вслед брату и сказала:
— Временами мне хочется, чтобы кто-нибудь принял закон против него.
Ван Эффен, одетый для посещения «Охотничьего рога» точно так же, как и накануне, припарковал свою машину — на этот раз это был не «пежо» — на боковой улочке в трех кварталах от ресторана и остальной путь прошел пешком. Он решил войти в ресторан с черного хода. Поскольку ресторан располагался в довольно беспокойном районе, задняя дверь его была постоянно на замке, но у лейтенанта имелся свой ключ.
Войдя в ресторан, ван Эффен оказался в полутемном коридорчике, и едва успел запереть за собой дверь, как что-то твердое ударило его по пояснице.
— Не двигаться!
Ван Эффен не шевельнулся, но спросил:
— Кто это?
— Полиция.
— А имя у вас есть?
— Поднимите руки! Сзади зажгли фонарик.
— Жан, смотри-ка, у него пистолет!
Чьи-то руки обшарили куртку лейтенанта и достали пистолет из кобуры у него под мышкой. Ван Эффен спросил:
— Итак, я поднял руки. Пистолет вы забрали. Могу я повернуться:?
— Да.
— Очень хорошо! — Ван Эффен повернулся. — Сержант Коенис, разве так нужно искать оружие? — говоря это, он извлек из кобуры на лодыжке «лилипут»: — Включите верхний свет!
Включили свет. Мужчина с пистолетом сказал:
— Господи Боже мой, лейтенант ван Эффен! Извините, сэр!
— Не за что извиняться. Хорошо, хоть не продырявили меня, сержант. Здесь полутемно, я стоял к вам спиной. Мой костюм, шрам и черная перчатка не были видны. И, конечно же, вы не ожидали, что я войду в эту дверь. Я рад, что вы и ваши люди столь бдительны.
— Я даже не узнал ваш голос.
— Я несколько изменил форму щек. Это слегка меняет голос. Сколько людей у вас здесь, сержант?
— Пятеро, сэр. Двое с пистолетами.
— А снаружи, на улице?
— Еще пятеро. Из них двое с автоматами.
— Очень неплохо. Приятно видеть, что полковник так ценит своего лейтенанта. — Ван Эффен повернулся к молодому полицейскому, державшему в руке пистолет.
— Как вы считаете, я могу получить назад свое оружие?
— Да, сэр, конечно. Извините. — Полицейский был очень смущен. Больше я так не ошибусь.
— Надеюсь, что не ошибетесь. Пойдите спросите Генри, не может ли он зайти сюда. Генри — это грустный человек за стойкой бара.
Появился мрачный, как всегда, Генри.
— Я слышал, что вас тут взяли на мушку? Должно быть, это для вас довольно необычная ситуация. Это моя вина. Я забыл сказать сержанту, что у вас есть свой ключ. Не думал, что сегодня вы придете этим путем.
— Ничего страшного. Как посетители? Сколько их?
— Только трое. Постоянные клиенты. Еще несколько человек вошли, когда вы разговаривали. Я буду держать их подальше. Никто не сможет услышать, о чем вы будете говорить.
— Кроме вас, конечно. Генри почти улыбнулся.
— Кроме меня. Джентльмен, который заходил сюда, сказал, что ваши друзья не найдут микрофон, даже если станут искать. Он попросил меня поискать, и я ничего не нашел. Ни на столе, ни под столом, ни здесь, за стойкой. Ваш человек считает вполне возможным, что люди, с которыми вы встречаетесь, захотят проверить везде.
— Я тоже так думаю. Переключите на запись, как только они войдут. Я сейчас уйду, как пришел, а вскоре самым благопристойным образом войду в парадную дверь. Приятели Васко, скорее всего, поставят кого-нибудь наблюдать.
Ван Эффен сидел за столиком в ближайшей к двери кабинке, когда в зал вошли трое. Первым шел Ангелли. Ван Эффен встал и пожал ему руку. Ангелли выглядел таким же дружелюбным, как и в прошлый раз.
— Очень рад снова встретиться с вами, мистер Данилов, — сказал Ангелли. — Хельмута, вы, конечно, знаете. А это мой брат, Леонардо.
Леонардо Ангелли протянул руку ван Эффену. Он был совершенно не похож на своего брата — невысокий, коренастый, с густыми кустистыми бровями. Несмотря на свою некрасивость, Леонардо вовсе не выглядел агрессивным. Подобно его брату, по внешнему виду Леонардо нельзя было сказать, что он принадлежит к преступному миру. После того как присутствующие были представлены друг другу, ван Эффен сел. Ангелли и двое других остались стоять.
Ромеро спросил:
— Это ваш любимый столик, мистер Данилов? Ван Эффен слегка озадаченно посмотрел на него.
— У меня нет любимых столиков. Просто этот расположен подальше от остальных посетителей. Я подумал, что вам, может быть, захочется поговорить без лишних ушей.
— Конечно, конечно. Но вы не против, если мы сядем за другой столик?
Ван Эффен так же озадаченно нахмурился.
— Вовсе нет. Но могу я узнать, в чем дело? Минутку! Я понял! Скрытый микрофон. Прекрасная основа для взаимного доверия.
— Вы специалист по взрывам, — извиняющимся тоном заметил Ангелли. Такие люди обычно понимают толк в электронике.
Ван Эффен встал, вышел в проход и махнул рукой в сторону пустого стола:
— Тысячу гульденов тому, кто найдет там микрофон, который я, потратив на это уйму времени, якобы установил под заинтересованными взглядами хозяина и его клиентов. Тысячу гульденов за несколько секунд работы. Я человек щедрый.
Ангелли рассмеялся.
— В таком случае, я думаю, что мы можем не беспокоиться.
Он сел и жестом пригласил сесть своих спутников.
— Вы не присоединитесь к нам, мистер Данилов?
— Во время разговоров я…
— Конечно, мы все возьмем пива. Ван Эффен сделал заказ и сказал:
— Ну, джентльмены, ближе к делу.
— Конечно, — улыбнулся Ангелли. — Мне бы этого тоже хотелось. Мы доложили своему шефу, и он одобрил наш выбор.
— Я надеялся увидеть его сегодня утром.
— Вы увидите его сегодня вечером. В королевском дворце, часть которого мы собираемся взорвать с вашей квалифицированной помощью.
— Что? — Ван Эффен пролил немного пива из кружки, которую только что взял. — Королевский дворец? Вы, в самом деле, сказали «королевский дворец»?
— Да.
— Вы сошли с ума. Вы совершенно сошли с ума, — убежденно произнес ван Эффен.
— Мы так не думаем. И мы не шутим. Вы это сделаете?
— Черт меня побери, если я это сделаю! Ангелли охотно улыбнулся.
— У вас что, приступ праведности? Вы вдруг стали законопослушны?
— Ничего подобного. Но вы должны понять, что, хотя я действую главным образом, незаконно и мое прошлое далеко не безупречно, я во многих отношениях — обычный человек. Голландия мне нравится и, хотя я не так давно здесь живу, я привык уважать королёвскую семью и даже восхищаться ею.
— Ваши чувства делают вам честь, мистер Данилов. Поверьте мне, я их разделяю, но не думаю, что это истинная причина отказа. Вы вчера сказали, что не будете участвовать в операции, в результате которой могут пострадать люди. Это так?
Ван Эффен кивнул.
— Уверяю вас, что сегодня вечером ничего подобного не случится.
— Тогда это значит, что вы хотите произвести взрыв' во дворце, но так, чтобы никто не пострадал…
— Именно.
— Но зачем вам нужен этот взрыв?
— Пусть вас это не волнует. Как вы догадываетесь, этот взрыв будет иметь чисто психологический эффект.
— Откуда мне знать, что этот взрыв ничего не разрушит?
— Вы сможете в этом убедиться, когда придете на место. Взрыв произойдет в пустом подвале. Во дворце их великое множество. Мы достали ключи от нужных дверей. Над тем подвалом, где мы собираемся взрывать, расположены пустые помещения. Так что никакой опасности для людей не будет.
— Но есть опасность для нас. Дворец усиленно охраняется. Охрана сначала застрелит незваных гостей и только потом начнет задавать вопросы. Моя неприязнь к убийствам распространяется и на меня самого.
— Что вы, мистер Данилов! Мы не такие уж простачки. Разве я похож на человека, который начнет такую операцию без подробной проработки?
— Уверен, что нет.
— Тогда будьте спокойны — проблем не будет. Чтобы оказать посильную помощь, я и наш шеф, оба будем с вами. Мы не меньше вас дорожим своей жизнью.
— Скажите, у вас тоже были проблемы с полицией?
— Были или нет, но любому не поздоровится, если его поймают со взрывчаткой на территории дворца.
— Совершенно верно, — невесело произнес ван Эффен. — Только вы знаете, что у меня были проблемы с полицией, а я о вас ничего не знаю.
— Это едва ли меняет дело, не так ли?
— Так это или нет, но я, похоже, узнаю об этом, когда уже будет слишком, поздно. Что у вас за бомба?
— Я не знаю, — улыбнулся Ангелли. — Я не эксперт по взрывам. У меня, скорее, организаторский талант. Насколько мне известно, эта бомба весит около трех килограммов и начинена толом.
— А из чего сделаны подвалы?
