Марина Серова - Клад белой акулы

– Мы готовы озвучить результат наших размышлений, – начала Лера.

– Давайте.

– Задача сложная, поэтому рассуждаем от противного. Я никому не говорила, Нина тоже.

– Это правда. Даже муж не знает, – подтвердила сестра.

– Наша мама в курсе всего, и знал отец, но сказать они никому не могли. Дядя тоже. За остальных присутствующих здесь родственников, – Лера покосилась на Светлану, – не поручусь.

– Я никому не говорила! – тут же резко взвилась женщина.

– Ладно, мы верим, успокойтесь. Лера, будь добра, продолжай, – сочла я нужным погасить конфликт в зародыше.

– Оля, думаю, молчала. Катя даже не знала ничего. Дальше. Раевских мы исключаем, несмотря на твои, Женя, сомнения. Они за кладом охотиться не могут, так как давно в ином мире все. А знали или нет и тем более говорили ли посторонним или молчали, тут выяснить что-либо сложно. По той же причине.

– Хорошо. Что еще?

– Бабушка Валя в этом смысле была кремень.

– Она только один раз в жизни прокололась: рассказала о кладе деду, – ввернула Нина.

– Ну, ты, Женя, историю их жизни в подробностях слышала. Так что повторяться не будем. Дедушка в этом плане является слабым звеном. Что и кому он мог сказать, мы не знаем и, боюсь, не узнаем никогда.

– Вы никого из родни не забыли?

– Нет. Еще о кладе знали сестра бабушки, Мария, и, вероятно, ее муж. Но они погибли во время Второй мировой войны, и если и могли кому-то о кладе проболтаться, нам этого тоже никак не узнать.

– Попробуем подытожить, – предложила я.

– Получается какая-то ерунда у нас, – заявила Нина, – проболтаться никто не мог, а злодеи по двору шныряют ночами в поисках семейных ценностей. И нам никак не выяснить источник утечки.

«Нет ничего тайного, что рано или поздно не становилось явным. Эти товарищи, поскольку живо интересуются кладом, когда-нибудь себя проявят. И мы сможем их задержать и допросить. Вот тогда и выяснится источник утечки. А сейчас гадать и вправду бессмысленно», – подумала я, но предпочла промолчать, соглашаясь с мнением Нины.

Прошло еще несколько дней. Сестры продолжили поиски. Я им помогала, одновременно пытаясь свести и проанализировать список вероятных подозреваемых. Он, кстати, получился весьма внушительным. И, чтобы разобраться, иногда, прямо во время поисковых работ, мне приходилось обращаться к Ольге за пояснениями.

Например, такими.

– Оля, скажи, тут упомянуты Кривицкие: Марина, Лена, Саша. Это кто?

– Родня со стороны мамы. Они сейчас в Германии живут. Года два как уехали. Но раньше мы довольно часто общались. А ты просила всех упоминать, кого может знать Ричик, – поясняла девушка.

– А дядя Вася – это кто?

– Старик, на соседнем участке живет, с правой стороны. Раньше он у нас часто бывал. А теперь, после инсульта, почти совсем из дома не выходит. Я проведывала старика пару раз. Но мы с внуком его, Сашкой, не очень дружны. В последний раз парень дал понять, что не особо рад визиту, так что…

– Понятно, а с соседями с левой стороны вы общаетесь?

– Ну, так, только здороваемся при встрече. И, в общем, не знаем их особо. Раньше там Царики жили, бабушкины друзья, кстати. Потом старики умерли, а дочь продала дом.

– Давно?

– Примерно полгода уже прошло, может, чуть больше. Мы в гостях у них не были и к себе не звали. Рич этих людей совсем не знает.

– Ладно, – вернулась я к теме, что не полностью исчерпала себя, – а этот Сашка? Его в списке не было. Он заходил к вам по-соседски?

– Кажется, ни разу не бывал. Когда Ричик молодой и невоспитанный был, он убежал со двора и носился по дороге. Тут внучок соседский куда-то шел, ну Рич его и тяпнул за ногу. Сашка хотел в суд подавать, его дядя Вася еле отговорил. Так что с нашим псом у молодого соседа взаимная и стойкая вражда. Одно время мама боялась, что он Рича отравить попытается. И просила кинолога, чтобы он, воспитывая пса, провел специальный тренинг, когда животное приучают брать пищу только у хозяев.

– Последние события показывают, что ничего не вышло из этого, – саркастично вставила Нина, на миг прерываясь, опираясь на лопату и вытирая пот со лба.

– Ага, почему-то не получилось. Хотя Ричик не глупый и остальные команды прекрасно усваивал.

– Тренировать его примерно когда начали? – хмыкнула я.

– В полгода, может, месяцев в восемь. А что?

– Это поздно. Некоторые рефлексы и привычки сформировались уже. Подобный тренинг нужно проводить практически с рождения. Вернее, в месяц-полтора от роду животного.

– Кинолог мог этого не знать? – медленно проговорила Оля.

– Нет, – широко улыбнулась я, – это знает каждый специалист по подготовке животных. Он просто вас «забыл» ввести в курс. А что? Собаки ведь говорить не умеют. И с кинолога взятки гладки, он ведь учил? Учил. Чья ж вина, что пес ничего не усвоил? Кто знает, может, он глупый у вас? А, нет, они говорят так: «своенравный и трудно поддающийся дрессуре».

– Вот же гад! Я столько денег отдала! За каждое занятие платили дороже, чем самому крутому репетитору по иностранным языкам!! – возмутилась девушка, рассерженно втыкая лопату в то, что раньше было глиняным полом.

– Не расстраивайся, деньги – дело наживное, – попыталась утешить сестру Лера.

– Хочешь, съездим, припугнем его? – в авантюрном порыве предложила я. – Как паренька зовут? И где, кстати, он тут у нас в списке?

– Ой, а мы его, кажется, не вспомнили, – обескураженно пробормотала Оля.

– Ну молодцы! Я же просила: всех.

– Забыли мы.

– Очень даже зря. Того, кто его тренировал, пес обязательно запомнит и будет слушаться как хозяина, даже лучше, до конца своих дней. Как зовут кинолога?

– Денис Мельниченко, офис его находится на проспекте Стачки. Там же и тренировочная площадка, недалеко от стадиона. Только Рича он дома тренировал, сказал, что официально договор сложно будет подготовить, и что-то еще про породу.

– Федеральным законом от 2011 года собаки породы американский питбуль в числе других бойцовых пород признаны опасными. И содержание их имеет свои ограничения. Вот, к примеру, если бы сосед Сашка написал заявление в полицию, вы бы вряд ли отделались просто штрафом. Даже если бы смогли доказать, что он сам спровоцировал пса.

– А кинолог тут при чем?

– Он не имел права тренировать Рича официально. Контора просто могла лишиться лицензии.

Как я и опасалась ранее, затея с проработкой списков не стоила времени, потраченного на ее воплощение. Если находился знакомый Облонских, что часто бывал в доме и вполне вписывался в искомые параметры, то, как правило, после проверки оказывалось, что гражданин кристально чист. Имеет безупречную репутацию или не имел физической возможности участвовать во вторжении на территорию усадьбы и диверсиях.

Так что я с чистой совестью на некоторое время забросила нудное и малопродуктивное изучение соседей, друзей и дальних родственников Облонских и занялась тренировками с Ричиком. Ведь для воплощения задуманной авантюры требовалось привить псу некоторые навыки.

Если позволяло время, обитатели усадьбы вместе или по отдельности следили за процессом учебы. И, как водится, относились по-разному. Нина считала, что я зря трачу время. Оля – что Ричик станет послушнее, значит, затея хорошая. Света – что я окончательно испорчу пса, а Катя – что с Ричиком скоро можно будет выступать в цирке. Только Валерия избегала высказывать свое мнение и улыбалась загадочно, как сфинкс.

Наконец, я сочла, что Ричик готов. И попросила Ольгу позвонить кинологу и встревоженным голосом назначить встречу, причем ни за что не соглашаться на его приезд. Перед тем как отправиться на проспект Стачки, я дала несколько практических советов Оле и настоятельных рекомендаций подопечным, которые оставались дома. Советы последним относились к мерам безопасности. А Олю я уговорила надеть видавшие виды брюки со спортивной курткой, которые было не жалко порвать или испачкать, и объяснила, какой линии поведения она должна придерживаться.

По дороге к тренировочному центру мы договорились насчет возможных и обязательных фраз, тайных знаков, а также немного порепетировали. все должно пройти замечательно.

Денис Мельниченко проводил занятие на полосе препятствий, кроме него, на площадке работали еще три кинолога. Чуть в стороне, на деревянной скамье, сидели владельцы собак.

– Прекрасно, – подмигнула я Ольге, – у нашего представления будут зрители.

– Мне уже можно начинать? – выдохнула девушка.

– Нет, погоди минут пять, подбегай прямо к нему. И веди к нам. Ну, как договорились.

– Хорошо.

Мы с Ричиком тихонько отошли к краю площадки, чтобы возможные зрители многое видели, но не все. И уж точно слышали далеко не каждую фразу. Я расстегнула намордник на собаке, но не стала снимать. И погладив его, прошептала:

– Ты уж потерпи, дружок. И заранее прости за строгий ошейник.

Тем временем Оля подбежала к кинологу. До меня долетела только часть ее фразы: «Денис, это катастрофа!! … после этого… он совершенно вышел из подчинения! Сделайте что-нибудь, срочно!! … это немыслимо… Все так ужасно!!»