– Какая, на фиг, удача?!
– Самая простая. Либо повезет, либо нет. А если хочешь каких-то гарантий – вообще не высовывайся из дома.
– Допустим… Ну а в доме что?
Похоже, участвовать в игре все же придется. Услышать весь ее план Максим даже не надеялся, ему хотелось лишь приблизительно понять, к чему готовиться – если подготовиться будет хоть один шанс.
– А в доме – то, что меня развлечет. Это место было создано не для тебя, ты сам сюда напросился. Будешь играть со всеми остальными! Ровно столько, сколько я позволю. Постарайся, чтобы мне было интересно, братик. Когда мне неинтересно, я завожу новых питомцев. А старых… Старых отвожу на эвтаназию – если они потеряли тягу к развлечениям, нужно пожалеть их и отпустить в мир иной! Там будет веселее. До связи. Уверена, тебе здесь понравится!
Он ждал дополнения, но его не было. Голос Нины затих, и звать ее сейчас было бесполезно.
Максим обернулся к своей спутнице. Весь разговор Ева слушала с прежней невозмутимостью, не спрашивала, не комментировала, вообще никак свои эмоции не выдавала. На ее кукольном личике застыла пластиковая скука живой игрушки.
А что с нее взять – сумасшедшая!
Выходит, он оказался среди двух огней. Одна психопатка задает правила игры, другая заперта с ним в одном доме. Сам расклад призывал сдаться без боя, однако к этому Максим пока был не готов. Отец бы не одобрил! Нужно попытаться…
Уже сейчас он, при всем оптимизме, понятия не имел, на сколько дней в этой клетке хватит его сил.
* * *
Поддаваться депрессии он не собирался. Бывало и хуже. Правда, пока что Марк не мог вспомнить, когда именно было хуже, но… это не значит, что он позволит сломить себя так просто!
Изначально компания Лисицына пребывала в весьма неплохом состоянии. Полную ревизию он не проводил, не успел просто, но бегло документы просмотрел. Поэтому и мог сказать, что среди обнаруженных пропаж хватало и того, что реально было. Ладно бы по халатности не составили, или Нина умыкнула с собой… Так нет же, имелся в наличии полный пакет документов! А сейчас они словно испарились…
Это еще не грозило неприятностями лично ему, да и компания не дошла до критического состояния. Но сам факт! Его авторитет уже подорван. Его изначально воспринимали с настороженностью, а уж после этого ни о каком уважении и речи идти не может.
– Продумываете дальнейшие ходы?
Беликов вошел в кабинет без стука. Секретаря в этом винить не приходилось: время позднее, все разошлись. Да и сам Марк вернулся лишь потому, что телефон умудрился оставить.
Увидеть здесь источник своих проблем он никак не ожидал, круче было бы, если бы появилась Нина собственной персоной! Хотя и Беликов хорош. Проверку инициировал именно он, он же выбирал аудиторов.
Но радовать его открытым конфликтом Марк не собирался. Не дождется!
– Продумываю. Если есть недочет, его нужно исправлять. Только и всего.
– Как? Фальсифицировать документы?
– Попрошу воздержаться от необоснованных обвинений. Тут уже клеветой веет! Документы – это не конфетные фантики, есть лица, которые за них ответственны, есть архивы и копии. Все можно восстановить.
– Но в том ли виде, в каком они были?
– На что вы намекаете?
– Я? Всего лишь выражаю соболезнования по поводу кончины Максима Лисицына. Какая неожиданность! Такой молодой человек!
Понятно, на что этот клоун указывает. Якобы Марк убрал Максима, а теперь изготовит новые документы таким образом, что его позиция в компании лишь укрепится. Здесь и правда без фальсификации не обойтись! Но она отходит на второй план, если обратить внимание на то, что его обвиняют в убийстве.
– Вероятно, вы не в курсе, но в этом пожаре погибла и моя племянница…
– Действительно! Очень сочувствую. Это, конечно же, ставит вас вне всяких подозрений.
Он знал, что Ева жива… А вспоминать тот момент, когда не знал, было слишком тяжело. Но даже притворяться, что это не так, оказалось задачей не из легких. А тут еще какая-то офисная плесень будет намекать ему, что он мог двоих детей сжечь черт знает ради чего?!
Марк подавил вспышку гнева. Это неправильное поведение, усталость сказывается. Беликов – откровенный провокатор, да еще и не самый умелый. Было бы унизительно попасться в его ловушку.
– Не думаю, что подозрения являются вашей работой. Знаете, я надеялся пересечься с вами пораньше. Все-таки сегодняшний несчастный случай напрямую связан с тем филиалом, которым заведуете вы.
Это происшествие чуть не стало последним ударом, той самой соломинкой, которая ломает спину перегруженного верблюда. Увидев окровавленную площадку и искалеченных строителей, Марк вообще хотел отказаться. Хотел этого. К черту компанию Лисицына, лучше с Эриком работать!
Но теперь уже нельзя. Это не просто бизнес, речь идет о жизни Евы!
– Я бы хотел поехать, но у меня были очень важные переговоры.
– Да? И какие же?
– Не думаю, что это вас касается, – нахмурился Беликов.
– Может, и так. Но вы ведь любите затрагивать вопросы, которые вас не касаются! Почему бы мне не взять пример со старшего коллеги? Хотите вы этого или нет, придется участвовать в расследовании. Есть предположение, что это не такой уж несчастный случай.
– А что тогда?
– Теракт.
Такая версия еще не стала официальной, но следователь уже сообщил Марку, что она наиболее вероятна. Бетонные блоки не взрываются сами по себе, без видимой на то причины. Сработало взрывное устройство…
Марк догадывался, откуда оно там взялось. В этом случае слово «теракт» не совсем уместно. Потому что приравнивать Нину к террористической организации пока рановато.
– И почему это начало происходить прямо сейчас?! – картинно всплеснул руками Беликов.
Этот недоделанный пенсионер начинал надоедать Марку.
– И правда – почему? Скорее всего потому, что появился я и теперь изо всех сил пытаюсь захватить то, что по праву принадлежит Максиму! Других-то причин быть не может! Вмешательство Нины Лисицыной, которая разом потеряла всю власть и солидную долю состояния? Нет, не может быть! Даже то, что она в розыске, что факты издевательств над людьми доказаны, что она уже покушалась на своего брата, ничего не меняет! Зла Максиму желал только я!
– Обвинять в своих проблемах женщину-инвалида? Это ваш выход?
– Нет, – Марк застегнул куртку и направился к двери. – Мой выход – через дверь. Всего вам доброго, завтра не выключайте телефон – вдруг следователь поговорить захочет!
Беликов оскорбленно поджал губы, но возражать не стал, да и препятствовать тоже. Он посторонился, пропуская Марка к выходу.
Ночная прохлада несколько успокоила. О полном успокоении не шло и речи, он ни на секунду не забывал, что Ева не ждет его дома – она вообще неизвестно где! И все-таки на морозе, под мерцающими звездами, стало спокойней.
Он уже знал, что новостей от Эрика нет: они договаривались созвониться, когда что-то станет ясно, а звонка не последовало. И все же Марк спешил домой. Мысль о том, что Вика оставалась одна гораздо дольше, чем он предполагал, не радовала. Не хватало еще, чтобы и с ней что-то случилось!
На этот раз, правда, реального беспокойства о девушке не было, он чувствовал, что с ней все в порядке. По пути домой он думал не о Вике, а о Романе Беликове.
Очень любопытно… почему проверки начались тогда, когда они способны нанести самый большой вред, и откуда взялась такая забота о «женщине-инвалиде»?
– И как часто ты заводишь секреты от супруга?
– Он мне не супруг пока, – напомнила Вика. – Но дело не в этом. Это для его же блага.
Вспоминать, в каком состоянии Марк вернулся домой, не хотелось. Ничего особенно плохого не случилось, и кому-то незнакомому показалось бы, что все хорошо. Но она-то не была незнакомой! Она видела его насквозь.
Он устал. Неизвестность относительно судьбы Евы изматывала его, ему приходилось изображать одно горе, скрывая другое. Да еще и работа все силы высасывала! Слишком тяжело, слишком много навалилось…
Он заснул почти мгновенно, едва голова коснулась подушки, спал беспокойно, да и утром казался бледным и измученным. Но в офис все равно вернулся. Так надо… И умом Вика это понимала, а сердце все равно болело.
Поэтому, когда позвонил Эрик и назначил встречу, Вика отправилась туда одна. Марк обидится, если узнает… и это еще минимум! Но она уже выяснила, что ничего существенного отцу Евы обнаружить не удалось, а так – это лишние волнения.
Поэтому в тихом темном ресторане, все еще украшенном к Новому году, они сидели вдвоем.
– С этих слов начинается большинство супружеских измен, – отметил Эрик.
– С кем измена? С тобой, что ли? Давай не будем развивать этот театр абсурда и перейдем к делу!
– Мог бы оскорбиться, но получил за дело, – рассудил мужчина. – Как я и предполагал, Нина слишком умна, чтобы попасться так просто. Похитители засветились кое-где на камерах, но они в масках были, так что нам от этого радости никакой.
