— Кто? Если Артур, то наверное. Если Вадим Евгеньевич, то вряд ли. Он вообще не любил рисковать. Ни в жизни, ни в бизнесе. Был вполне уравновешенным человеком. Всегда продумывал свои действия. Но боюсь, что где-то все же ошибся, чего-то не сумел предусмотреть.
— Почему вы так думаете?
— У меня такое внутреннее ощущение.
— Вы были близким человеком Стрекавина, говорят, что даже его «правой рукой». Неужели у вас нет никаких предположений, что именно могло с ним случиться? Почему он так неожиданно вернулся в Москву, почему остался один в ресторане? Может, у него были какие-то срочные дела? Я слышала про неприятности из-за какого-то котлована. Прокуратура возбудила уголовное дело. Может, его срочное возвращение было связано с этим?
— Не знаю. Он бы мне сказал. Котлован рыли для нового делового центра «Москва-Сити», это очень солидный проект, в который вложены миллиарды долларов. Из-за него Стрекавин мог вернуться обратно.
— Его могли убрать из-за этих денег?
— Теоретически да, но практически — нет. Мы не были замешаны ни в каких делах. Проект только начался, нам перевели деньги на устройство котлована, которые мы передали субподрядчикам. От Стрекавина ничего не зависело. Я думаю, вы ищете в неверном направлении. Людей, причастных к исчезновению Вадима Евгеньевича, нужно искать среди его окружения.
— Что вы хотите сказать?
— То, что сказала. Стрекавин был умным и независимым человеком. Его внезапное исчезновение не могло произойти без предательства. Он не сел бы в чужую машину, не доверился бы незнакомым людям.
— Тогда скажите, кого именно вы подозреваете?
— Я никого не подозреваю, я лишь высказываю мою точку зрения.
Ее менторская манера говорить начала вызывать у меня раздражение. Тогда я спросила прямо, хватит играть в поддавки:
— Среди окружения Стрекавина были люди, заинтересованные в его устранении?
— Вы хотите, чтобы я назвала вам имена убийц? — так же прямо ответила Берта Иосифовна. — В таком случае вы слишком многого от меня хотите. Я не уверена, я лишь обращаю ваше внимание, где, по-моему, следует искать злодеев. Вы знаете известную поговорку «Рабы всегда мечтают станцевать на могилах своих хозяев»?
— Не нужно говорить намеками. Так кого вы подозреваете? Скажите мне конкретно, кого?
— У меня нет для этого никаких оснований, но Вадим Евгеньевич был не совсем тем человеком, образ которого вы можете себе сейчас представить. Вы с ним раньше встречались?
— Нет.
— Значит, вам это будет сложно понять. Он был начитанный, грамотный, образованный человек. В наше время это большая редкость. Деньги дают ощущение власти и приглушают любую интеллигентность. Но у него не приглушили. Он дарил цветы сотрудницам на день рождения, был внимательным, тонким человеком. — Она вздохнула, или мне так показалось.
Неужели у нее все-таки были с ним какие-то отношения? Никогда в жизни не поверила бы. У Стрекавина такая красавица жена, такие секретари — и вдруг эта женщина, без возраста и пола. Но, с другой стороны, мужчины способны совершать некоторые безумства. Может, ему надоели красивые куклы и он хотел иного? Нет, нет и нет. Эта женщина никогда в жизни не могла бы стать его любовницей. Представить ее в постели с мужчиной просто невозможно.
— Вы его любили? — даже не знаю, почему я задала такой вопрос.
— По-своему да. Но не в том обычном смысле, какой вы вкладываете в эти слова. У нас не было никаких физических отношений, но он знал, что я отношусь к нему очень хорошо. Как к сыну. Или как к племяннику. Мы ценили наши отношения. Очень боюсь, что произошло худшее и мы его больше никогда не увидим. — Берта Иосифовна достала носовой платок и вытерла глаза.
Неужели она к нему так относилась? Любовь женщины в зрелом возрасте к своему молодому руководителю. Но в таких случаях не плачут. Я подумала, что она не говорит мне всей правды и что-то скрывает.
— Вы хотите мне что-то сказать и не говорите, — я посмотрела ей в глаза, пытаясь вызвать на откровенность. — Скажите, наконец, что здесь происходит?
— Не скажу. Хорошо, что вы сами поняли. Но именно вам я не скажу.
— Почему?
— Позвольте мне не объяснять причины. Мне и так достаточно тяжело. Я была излишне откровенна с вами. Что касается Артура, то мне кажется, что он знал какую-то тайну, из-за которой его и убили.
— Кто?
— Этого я не знаю. Но думаю, что прокуратура и милиция смогут выяснить, кому могло понадобиться внезапное исчезновение Вадима Евгеньевича и убийство его телохранителя.
— А вы это знаете и не хотите сказать. Вам не кажется, что ваша позиция несколько безнравственна?
— Если бы вы только знали, как вы неправы! — загадочно отреагировала Берта Иосифовна. — В первую очередь я как раз беспокоюсь о нравственности моей позиции.
Ну как можно добиться истины от такой закомплексованной дамы? Нужно сообщить Рындину, что она знает истинного убийцу. Пусть он с ней мучается. Два сапога пара. Ей нравится играть в эти загадки, а ему — их разгадывать. Вот пусть встретятся и устроят совместный бег на длинную дистанцию. Только без меня. Мне надоели ее загадочные фразы.
— Я сейчас уйду. — Моя собеседница вызывала у меня уже раздражение. Такая жеманная дама с претензией на оригинальность. Старая дура! Не может нормально мне все объяснить. — Но я хочу, чтобы вы поняли, Берта Иосифовна. Вы же говорите, что любили Вадима Евгеньевича. У него остались жена, маленькая дочь. Неужели вы не хотите помочь им его найти? Хотя бы из нравственных побуждений? Ваша позиция сфинкса, возможно, и удобна, но при других обстоятельствах, а не сейчас.
Берта Иосифовна смотрела на меня и молчала. Долго молчала. Я терпеливо ждала. Ну должна же она наконец что-нибудь из себя выдавить!
— Хорошо, — наконец проговорила финансистка, — побеседуйте с Николаем Антоновичем, братом супруги Стрекавина. Может, он вам что-нибудь еще расскажет. Но учтите, он ненавидел Артура.
— Вчера ночью вы звонили Мишарову, — я не спросила — я точно знаю, что она звонила.
— Откуда вы знаете? — Берта Иосифовна удивилась.
— Прокуратура проверила все звонки на его аппарат. Среди них был и ваш звонок. Зачем вы ему звонили?
— Хотела уточнить некоторые вопросы. Вадим Евгеньевич ему слишком доверял, а я узнала, что он держит ключи от квартиры на Чистых прудах у себя и никому их не отдает. Я позвонила спросить: почему?
— Вы считали себя вправе задать ему такой вопрос? Могли предложить ему отдать ключи жене.
В ее глазах что-то мелькнуло. Тень сомнения? Или уверенность в своей правоте?
— Нет, — отрезала Берта Иосифовна. — Я предложила ему поступить несколько иначе. Он обещал подумать.
— Как иначе? Не отдавать ключи супруге. Тогда кому?
— По-моему, я и так сказала более, чем следует.
— Он сообщил вам, что собирается со мной встретиться?
— Меня не интересовали его личная жизнь и его деловые встречи. Он не обязан был передо мной отчитываться. Извините, но я не на допросе. Больше я вам ничего не скажу. До свидания. — Она поднялась и вышла из кабинета, застучали ее каблучки.
Я осталась сидеть словно оглушенная. Неужели все-таки Николай организовал похищение своего родственника? И убийство Артура? С его мозгами он еще может кого-то ненавидеть? Мне захотелось встретиться с ним до того, как я увижу его сестру.
Я вышла в приемную. Эсмира испытующе посмотрела на меня, словно хотела угадать, что рассказала мне Берта Иосифовна.
— Ну, вот мы и поговорили, — сообщила я, вспоминая, что именно Эсмира несколько минут назад посоветовала мне побеседовать с Бертой Иосифовной. Значит, Эсмира может знать и намеки, которые сделала мне финансистка. — Она сказала мне, что Николай Антонович не любил Артура. Это правда?
Я обращалась к Эсмире, но та молчала. Вместо нее вмешалась неугомонная Лена:
— Как ей не стыдно! Человека убили, а она вспоминает ту историю в ресторане.
— Какую историю? — спросила я Лену, не отводя глаз от Эсмиры.
Но она спокойно смотрела на меня и по-прежнему ничего не говорила.
— Они были вместе в ресторане, где Николай Антонович позволил себе немного перебрать, — пояснила Лена. — А там были гости, жены наших клиентов. Вот он и начал к одной из них приставать. Ничего страшного, но Николай Антонович вел себя не очень красиво, и Вадим Евгеньевич сделал ему замечание. Николай Антонович начал огрызаться, тогда Артур взял его за шиворот и вытащил из ресторана. Николай Антонович очень обиделся. После этого случая он несколько месяцев с Артуром не разговаривал. И вообще старался его не замечать, даже не здоровался, когда приходил сюда и видел Артура. И мусор заставлял его выбрасывать. Специально везде сорил, а потом громко требовал, чтобы Артур весь мусор убрал, как будто мы не могли этого сделать. В общем, он его очень не любил.
