глотками.
И надо полагать, Виктор понял, что никто не покушается на его личное пространство и не собирается лезть с нежелательными вопросами, поэтому, дожевав колбасу и запив её вишневым соком, сказал:
– Живу помаленечку.
Обрадовавшись, что контакт состоялся, Борис произнёс:
– Рад, что ты пришёл.
В ответ Виктор ничего не сказал, положив себе в рот новый кусок колбасы.
– Слышал, ты женился? – вежливо поинтересовался Борис, чтобы продолжить беседу.
– Да, в прошлом году, – неторопливо ответил Виктор, закончив жевать.
– А потомством обзаводиться не планируете?
– В мае, – спокойно ответил Виктор, подкладывая новую порцию оливье в свою тарелку.
– Ого! Да ты – молодец! – искренне удивившись и порадовавшись, заметил Борис. – Это очень хорошая новость! А с работой у тебя как?
– Нормально, – словно нехотя, ответил Виктор, не желая делиться подробностями.
И Борис понял, что тот ещё не готов вести душевные беседы с бывшими одноклассниками, и не следует на него давить и заваливать лишними вопросами.
– Думаю, нам стоит как-нибудь пересечься и продолжить наше общение. Можем посидеть в кафе вместе с нашими жёнами, – предложил Измайлов, стараясь вежливо завершить разговор.
– Может быть, – неопределённо ответил Виктор, принимаясь поедать свой салат.
Было очевидно, что Ананьин пришёл на вечер встречи отнюдь не с агрессивными намерениями. И это было главное, поэтому Борис решил, что сейчас самое время ретироваться, чтобы ненароком не разозлить излишней назойливостью парня, отсидевшего пятнадцать лет за решёткой. Так что Измайлов отставил в сторону стул и вернулся на своё место, чтобы немного перевести дух и подкрепиться, пока есть такая возможность.
Вскоре народу надоело танцевать, и все потихонечку начали возвращаться за столы.
– Когда будем запускать видеоролик про Женьку? – подсаживаясь рядом, поинтересовалась Вика у Бориса.
– Не уверен, что это хорошая идея, – прожевав салат, ответил Измайлов.
– В смысле? – округлив глаза от удивления, произнесла Вика. – Это – традиция! На каждом вечере встречи мы всегда вспоминаем Женьку!
– Может, сегодня нам стоит завести другие традиции? – глядя прямо в глаза однокласснице, сказал Борис.
– С какой это стати? Мы делали это двадцать лет! Так зачем что-то менять? Из-за Виктора?
– Да, из-за Виктора, – кивнул головой Борис.
– А я говорила, что не нужно было его приглашать на этот вечер! – с апломбом проговорила Виктория.
– Нужно или не нужно, уже неважно. Он здесь, и это главное, – продолжал Борис спорить с Викторией. – И если мы сейчас запустим видеоролик о Женьке Разумовском, это может спровоцировать конфликт. А мне совершенно не хочется, чтобы этот вечер превратился в разбор полётов и выяснение отношений о том, кто прав, а кто виноват. Давай лучше выпьем с тобой мартини! – меняя тему разговора, предложил Борис и, не дожидаясь согласия девушки, взял со стола бутылку и налил в чистый бокал мартини, который придвинул Виктории.
Однако она не стала пить. Сузив глаза, она недовольно посмотрела на Измайлова и поднялась из-за стола. А Борис, пользуясь возможностью, снова вернулся к еде. Но ненадолго. Буквально через пару минут к нему подсела Алиса Лунёва.
– Борис! – обиженным тоном произнесла она. – Я тут узнала, что ты решил сегодня не вспоминать о Жене. По-моему, это неправильно!
– Милая Алиса, – отодвигая в сторону свою тарелку и вытирая рот салфеткой, ответил Борис. – Я с тобой полностью согласен. Как бы мы не старались веселиться на этом вечере, наш долг – не забывать о человеке, который был нашим одноклассником. Возможно, самым лучшим из нас. И если бы не трагическая случайность, он бы сейчас сидел вместе с нами в этом зале, пил шампанское и рассказывал о своих успехах на Уимблдоне. Но, к сожалению, случится это, вероятно, лишь в другой жизни. И сейчас мы должны думать о другом человеке, который совсем недавно начал жизнь с чистого листа.
– Ты говоришь о Викторе? – обеспокоенно уточнила Алиса.
– Именно о Викторе. Я только что узнал, что он недавно женился, и его жена беременна. И сегодняшний вечер – это его шанс снова войти в наши ряды и обрести прежних друзей. Он уже заплатил за содеянное, и не нужно продолжать стыдить его, и, словно нагадившего щенка, тыкать мордой в собственную лужу. Никто не говорит, что мы должны забыть Евгения. Он навсегда останется лучшим учеником нашего класса и будет продолжать жить в наших сердцах. Но я против того, чтобы мы сейчас запускали видеоролик о Жене.
– Не ожидала от тебя, Борис! Отказаться вспоминать Женю – это всё равно, что предавать память о нём! – гневно произнесла Алиса, поднимаясь со стула.
И хотя Борису не понравился ответ одноклассницы, он не стал принимать его близко к сердцу, так как вообще не имел привычки беспокоиться о вспышках женского гнева, надеясь, что возмущение Алисы через несколько минут утихнет само собой. Но не тут-то было.
– Раз-два-раз, – услышал Измайлов голос Виктории, которая взяла в руки микрофон.
И стало очевидно, что миролюбивым намерениям Бориса в этот вечер не суждено осуществиться.
Голоса в зале тотчас стихли, и все приготовились слушать очередное объявление или тост, который собиралась произнести Виктория. Но только им предстояло услышать совершенно другое.
– Друзья! – начала свою речь Виктория. – Как сказал ранее Борис, сегодня необычный вечер. Сегодня – наш юбилей. Двадцать лет со дня окончания школы. И все эти двадцать лет мы с вами регулярно собирались вместе, чтобы не только поделиться своими успехами и радостями, но и вместе погрустить, так как всех нас объединила общая беда, случившаяся с нашим товарищем двадцать лет назад. Гибель Жени Разумовского подкосила каждого из нас, заставив повзрослеть раньше времени. Женька был лучшим из нас, и, если бы он был сейчас жив, я уверена, не только мы, но и вся страна с гордостью произносила бы его имя. И потому мы не имеем права забывать этого человека. И хотя у некоторых возникла мысль изменить наши традиции, – тут Виктория укоризненно посмотрела на Бориса, который в ответ строго погрозил ей пальцем, – мы не будем этого делать. И сейчас мы все наполним бокалы, чтобы помянуть нашего товарища, и в очередной раз посмотрим видеоролик о Евгении Разумовском, чтобы вспомнить, каким он был.
После этого Вика обратилась к Максиму Кадееву, который смотрел по очереди то на Бориса, то на Вику, не зная, чью сторону выбрать.
– Максим, будь добр, включи снова компьютер, и позволь нам вспомнить нашего погибшего товарища.
Не отреагировать на подобную просьбу Максим не мог и потому снова подошёл к компьютеру, и запустил изображение.
В ту же секунду Борис тревожно посмотрел на Виктора, опасаясь его реакции, но Ананьин сидел на своём месте так, словно Виктория только что озвучила
