Жюльен заколебался. Секретарша должна быть уверена, что записка оставлена в субботу вечером. Он добавил: «…Погода во время уик-энда, похоже, будет теплой. Я надену плащ. Он у меня в машине».
Прикрепив записку к пальто, он вышел.
Но тут же вернулся назад, захлопнув дверь: в конце коридора появилась целая группа уборщиц, направляющихся к кабинету, где только что закончились малярные работы. Жюльен прислушивался к их шагам, голосам. Когда, по его расчетам, они уже были в комнате, он вышел опять и устремился к лифту. Тут же передумал: чересчур опасно. Он начал на цыпочках спускаться по лестнице. До него доносились голоса уборщиц: они говорили громко, чтобы перекричать шум пылесоса.
Жюльен добрался до третьего этажа, когда раздался страшный крик. Боргри! Он изо всех сил вцепился в перила, чтобы не поддаться панике.
Снизу донесся голос привратника:
— Что случилось?
С двенадцатого этажа последовал ответ:
— Скорей сюда, месье Альбер!
— Но в чем дело?
— Несчастье! Страшное несчастье!
Пылесос замолчал. Наверху послышались восклицания, громкий разговор. Внизу Альбер ворчал на уборщиц за то, что они пользуются лифтом, чтобы попасть на нужный им этаж. Кабина опускалась с еле слышным шелестом.
Жюльен мысленно похвалил себя, что не воспользовался лифтом. Он стиснул челюсти, его нервы напряглись до предела. Он выжидал.
Спустившись вниз, кабина тут же снова пришла в движение. Это поднимался Альбер. Путь был свободен.
Жюльен буквально вылетел на улицу. На углу у кафе в двух шагах от своей машины он остановился потрясенный. С ужасом он прочел чуть размытые слова, написанные мелом на тротуаре полуметровыми буквами: «Бог ищет тебя!»
Жюльен заметил, что стоит на другой надписи, начертанной более мелко, и отступил. Под призывом Армии спасения какой-то бродяга написал: «Я в соседнем кафе».
Но Жюльену это не показалось смешным. Он вздохнул, лишь усевшись за руль. Стал перебирать в памяти все, что произошло. Не забыл ли он чего-нибудь?
Бумаги?.. Обращены в пепел.
Боргри?.. Покончил с собой.
Лифт?.. Никаких следов.
Отпечатки пальцев?.. Повсюду стерты.
Пальто?.. Будет отдано в чистку…
Жюльен поежился от утреннего холода, протянул руку к заднему сиденью, взял плащ и надел его. Он нажал на стартер, включил первую скорость, повернул направо, затем налево и очутился перед надписью: «Бог ищет тебя!» Жюльен пожал плечами. Скорей бы удалиться от этого проклятого здания! Он сделал круг по кварталу, чуть не попал на ту же улицу, спохватился в последний момент и поехал вдоль бульвара Осман.
Вдруг он понял, что едет не в том направлении, повернул назад, сделав большой круг. К счастью, улицы в этот час еще были пустынны. Жюльен изо всех сил сжимал руль, чтобы унять дрожь в руках.
Жанна вздрогнула во сне от телефонного звонка и тут же сняла трубку, как будто и не спала.
— Алло? Да?
Рядом с ней Жорж тер глаза.
— Кто это?
Жестом она дала понять, что не знает.
— Кто вам нужен, месье?
Жорж выхватил у нее трубку.
— В чем дело? Нечего будить людей в такое время! — раздраженно прокричал он.
Увидев, как на лице Жоржа появляется удивленное выражение, Жанна заволновалась:
— Плохие новости?
— Живраль? Но что вы хотите? — спросил Жорж.
— Что случилось, Жорж? Плохие новости? Насчет Жюльена?
Он жестом велел ей молчать и, окончательно проснувшись, внимательно слушал.
— Послушайте, старина, — сказал он наконец, — неужели вы меня разбудили только затем, чтобы спросить, нет ли у меня чего-нибудь нового!
— Именно, именно, — ответил Живраль. — Должен же я проверить, правда?
— Держу пари, что он нашел его! — вмешалась Жанна.
Жорж прикрыл трубку ладонью и повернулся к жене:
— Дашь мне наконец дослушать? Нет, говорю тебе, нет, он его не нашел! Алло! Вы не могли дождаться более удобного времени для проверки?
— Что поделаешь? Меня тоже подняли с постели!
— Это не довод!.. А? Вас подняли с постели? Почему?
— Я знала, знала… — простонала Жанна. — Они нашли его, но не хотят тебе говорить!
— Что это значит — вас «подняли с постели?»
— Ничего. В связи с другим делом…
Жорж в раздражении состроил жене гримасу: ну вот, мол, видишь?
Жанна не верила:
— Он все придумывает. Я уверена, что он звонит из морга. Спроси у него, спроси…
Жорж терял терпение:
— Прошу тебя, Жанна, я ничего не слышу… Нет, это я говорил жене. Объясните, Живраль, что происходит?
— Да ничего, повторяю вам, месье Журлье. Просто я хотел узнать, не объявился ли Куртуа. Кстати, мадам Куртуа еще у вас?
— Конечно… Она здесь… Подождите…
Он слегка подтолкнул жену:
— Иди посмотри, у себя ли Женевьева. Быстро…
Жанна нашарила тапочки и вышла, набрасывая пеньюар. В прихожей она столкнулась с горничной.
— Что-нибудь случилось, мадам?
— Нет. Мадам Куртуа не уходила?
— Я не знаю…
Жанна открыла дверь. Натянув одеяло до самого подбородка, Женевьева спокойно спала.
«Вот дрянь! — мысленно возмутилась Жанна. — Во всем доме только она и спит».
Она чуть не хлопнула дверью, но увидела горничную, в недоумении смотревшую на нее, и попыталась улыбнуться.
Вернувшись в спальню, она услышала, как муж настойчивым тоном произносит:
— Подождите, инспектор, я не совсем понял смысл…
Живраль терпеливо повторил:
— Записные книжки, что сейчас у вас… Тайная бухгалтерия Жюльена Куртуа…
— Да…
— Вы по-прежнему собираетесь возбудить дело против мужа вашей сестры, не так ли?
— Разумеется…
— Ну вот, все очень просто… Вам не придется беспокоиться. Мой коллега зайдет к вам и заберет их. Дормаль. Вы не забудете имя? Дормаль.
— Хорошо, Дормаль. Но чего я не понимаю, это… — Он увидел Жанну и прервал фразу. — А, вот жена вернулась! Сейчас она нам скажет, здесь ли мадам Куртуа.
Жанна пожала плечами.
— Здесь. Спит сном праведника.
— Ну, я же вам говорил, инспектор. Она спит. Она не выходила из дома. Не объясните ли вы мне теперь…
— Спасибо, — ответил Живраль.
— Алло! Алло!
Открыв от изумления рот, Жорж смотрел на трубку с таким видом, будто собирался выяснить у нее причину подобной неучтивости.
— Ты представляешь, он повесил трубку.
— Он что-то от тебя скрывает, — сказала Жанна, вновь укладываясь в постель.
— Ну что он может скрывать? Что обнаружил его в морге? Тогда бы ему не нужны были записные книжки.
— Какие записные книжки?
— Бухгалтерия Жюльена. За ними придет полицейский.
— Ты по-прежнему собираешься разорить его?
Жорж развел руками:
— Не знаю, дорогая, ну что тебе сказать?
Жанна сделала над собой усилие, чтобы заговорить спокойным тоном:
— Во всяком случае, если б он что-то обнаружил, он не стал бы звонить и спрашивать, есть ли новости у тебя.
Жорж закашлялся:
— Возможно. Теперь спи, еще рано.
Натянув одеяло, он стал ворочаться с боку на бок, испуская глубокие вздохи:
— Черт побери!
— К чему бы этот звонок? — спросила Жанна.
— А я знаю? Ради удовольствия разбудить ни свет ни заря порядочных людей.
— Он ничего не сказал тебе, пока я ходила смотреть, здесь ли Женевьева?
— Ничего, кроме того, что ты слышала или поняла. Много бы я дал, чтобы схватили этого мерзавца!
— Да, разумеется. Ведь во всем виноват только он один! А твоя святая сестрица тут ни при чем? Не она довела его до этого, не она так или иначе толкала его на все эти обманы! Из-за этой вздорной бабенки весь свет перевернулся вверх дном, а за бедным парнем, который ничуть не хуже других, гонится полиция, как за преступником.
— Он и есть преступник! Если б ты знала, сколько он у меня украл!
— Ах нет! Прошу тебя, не начинай снова. Подумать только, она сама, его жена, которая утверждает, что любит мужа, отдала тебе эти документы! Твоя сестра — подлая женщина!
Жорж в изумлении смотрел на жену:
— Да что в конце концов тебе сделала Женевьева?
— Мне — ничего. Не мне, а нам, Жюльену.
— Это несчастная женщина, совершенно не приспособленная к жизни.
— Из тех несчастных, которые не в состоянии жить самостоятельно, но зато умеют очень хорошо портить жизнь другим, если только другие не вертятся вокруг них!
Он хотел возразить, но Жанна жестом велела ему замолчать:
— Ладно. Спи. Нет смысла спорить на эту тему.
Жорж не стал настаивать. Когда у Жанны такой голос и этот взгляд, лучше промолчать. Повернувшись друг к другу спиной, они старались уснуть.
— Ты спишь? — тихо спросил Жорж через некоторое время.
Жанна лежала с открытыми глазами, но не ответила мужу.
Фред чуть похрапывал.
Тереза, закинув руки за голову, рассматривала потолок своей комнатки. Кое-где штукатурка облупилась. Тереза вздохнула. Ей нравилась эта комната. Каждый уголок здесь был украшен с любовью и изобретательностью стесненных в средствах людей. Даже после беспорядка, который внес сюда Фред, все было чисто, прибрано. Диван-кровать у стены, встроенная кухня в углу: рядом с крошечной мойкой стол из белого дерева, на котором газовая плитка; окошко под самой крышей и цветы…
