- Прямо от черного хода в лес идет узкая дорога, - сказал старик. Много лет назад там был слюдяной рудник, и одна из каменоломен может оказаться вполне подходящим местом для машины. Там её никто никогда не увидит.
- Сможем мы там проехать?
- О, наверняка. Это очень неплохая дорога. - Старик заговорщицки подмигнул. - А до завтра все следы смоет. Видите, об этом тоже стоит подумать.
- Очень хорошо, Самбо, - сказал Эрл. - Поехали.
- Черт возьми, ты слышишь какой дождь? Давай подождем, пока прекратится этот потоп.
- Я слышу, - спокойно сказал Эрл. В наступившей тишине стало слышно, что дождь словно злобным цепом молотил по крыше. Он взглянул на Ингрэма. Сколько у тебя денег, Самбо?
- Точно не знаю, долларов сорок - сорок пять.
- Положи их на стул.
- О чем ты говоришь? Ты думаешь, здесь в округе можно что-нибудь купить?
- Делай, как я сказал, Самбо. Положи деньги на стул. - Эрл достал пистолет из кармана и подвинулся на край дивана. Усилие привело к тому, что он снова облился потом, но пистолет в руке смотрел безжалостно и твердо. Эрл внезапно возвысил задрожавший от дикой ярости голос. - А потом раздевайся. Снимай куртку, рубашку, брюки. Слышишь, Самбо?
- Ты спятил?
- Просто я хочу быть уверен, что ты не сбежишь. Не могу понять, какие мысли крутятся внутри твоей курчавой башки. Но не хочу предоставлять тебе никаких возможностей. Вдруг ты решишь, что сейчас самое подходящее время смыться. - Глаза Эрла сверкнули горьковатой иронией. - Я сейчас как мертвый якорь - ранен, и не могу тронуться с места. А ты...
- Ты сошел с ума, - испуганно воскликнул Ингрэм. - Мы должны держаться вместе. Иначе у нас не останется никаких шансов.
- У тебя есть деньги, у тебя есть машина, - возразил Эрл. - Ты можешь выбраться на шоссе и отправиться своей дорогой. Бросив меня здесь с пулей в плече.
- Эти мысли крутятся в твоей башке, - закричал Ингрэм. - Это твоя идея, а не моя.
Глаза Эрла сузились от напряжения.
- Начинай стриптиз, Самбо. Если захочешь, сможешь улизнуть, но в костюме Адама далеко не уйдешь. Ты не сможешь остановиться, чтобы заправить машину или купить поесть. Если ты не вернешься сюда, то замерзнешь. Потому ты вернешься. Не за мной, а чтобы спасти свою жизнь.
- Клянусь, я ни о чем таком не думал. - Ингрэм старался скрыть свой страх, но не мог, голос его дрожал, как у испуганного ребенка. - Я замерзну на улице. Я там умру.
- Давай, раздевайся, - рявкнул Эрл, и старик рассмеялся, сотрясаемый мелкими судорогами.
- Не позволяй ему обмануть тебя, - закричал он, глядя на Ингрэма горящими от возбуждения глазами. - Заставь играть строго по правилам.
- Заткнись! - буркнул Эрл. - Слышишь? Заткнись!
Ингрэм достал деньги из кармана и положил их на стул. Дальше спорить не было смысла; Эрл достаточно сумасшедший, чтобы его пристрелить. Тогда он остался бы совсем один, раненый и беспомощный, но так далеко Эрл не заглядывал. Ингрэм стащил мокрую куртку, затем рубашку и брюки, и сложил их в мокрую кучку поверх денег. Холод пробирал его до костей, вызывая острую боль, он почувствовал, как на голых руках и ногах побежали мурашки. Зубы его застучали, и когда он поднял ключи от машины, они обожгли ему пальцы, как кусочки льда.
Старик тихонько хихикал, извиваясь под грудой наваленных сверху грязных стеганых одеял.
- Только дурак выходит наружу в такую ночь, - повторял он.
Из радиоприемника продолжала раздаваться веселая музыка, в обстановке этой комнаты невероятная и неуместная, как колибри, летящие сквозь зимнюю бурю. Ингрэм покраснел от стыда, когда старик рассмеялся, глядя на него с жестоким и циничным любопытством. Эрл резко и зло отвернулся от худого тела Ингрэма, грубым хриплым голосом бросив:
- Все в порядке, иди. И не задерживайся там.
Он не поворачивал головы до тех пор, пока порыв холодного воздуха не ворвался в комнату и не стало слышно, как входная дверь с явным усилием захлопнулась, преодолевая сопротивление штормового ветра. После этого он взглянул на кучу мокрой одежды на стуле и позволил себе медленно и устало перевести дух. Теперь боль охватила все его тело, становясь все сильнее и требовательнее, но казалось, она не имела ничего общего с раной в плече. Эрл подумал, что Ингрэму не понадобится много времени, чтобы избавиться от машины. Поездка будет короткой...
Танцевальная музыка неожиданно прервалась на полуслове и мягкий спокойный голос произнес:
- Мы прерываем программу, чтобы ознакомить вас с экстренным сообщением полиции штата. Сегодня вскоре после восьми часов вечера во время неудачной попытки ограбления банка в Кроссроуде один человек был убит, а другой ранен.
Старик приподнялся на локте, тяжело дыша от возбуждения, Эрл придвинулся поближе к радиоприемнику.
- Личность бандита полицией пока не установлена. Шериф Томас Бернс из Кроссроуда был удивлен поведением людей, покидавших банк, и приказал им остановиться, но те открыли огонь. В перестрелке на главной улице городка один грабитель убит на месте, а его сообщник - серьезно ранен. Раненый грабитель скрылся на голубом автофургоне марки "понтиак" с калифорнийским регистрационным номером QX 1897-I, повторяю номер QX 1897-I, направившись на юго-запад от Кроссроуда. Водитель ранен и вероятнее всего вооружен. Рост его примерно шесть футов, вес - от ста семидесяти до ста восьмидесяти фунтов, черные волосы и темно-голубые глаза. В последний раз его видели в темном плаще и коричневой фетровой шляпе с узкими полями. Полицией штата выставлены посты на дорогах, и всех водителей просят немедленно сообщать обо всех подозрительных просьбах о помощи. Мистер Чарльз Мартин, президент банка Кроссроуда, сообщил, что все средства, похищенные во время налета, возвращены. Оставайтесь на волне нашей радиостанции...
Эрл приглушил раздражающе безразличный голос и с горечью посмотрел на пистолет в руке. Никаких упоминаний об Ингрэме. Только о нем. Ранен, опасен, нуждается в помощи врача. Это про него, все правильно. Как про зверя в клетке. Не подходите близко, он злой и кусается 1. 0 Но ни слова про Ингрэма. Все получилось именно так, как говорил Новак. Цветных никто не замечает.
- Так они убили одного из ваших? - спросил старик. - И с деньгами тоже не вышло. Похоже, попытка оказалось неудачной, верно?
Эрл не ответил. Он все ещё думал о том, что говорил ему Новак. Цветные могут входить и выходить, и никто их не видит. Чернокожий с подносом в руках или в рабочем комбинезоне может пройти куда угодно. Белые просто не замечают, кто приносит им кофе, или чистит ботинки, или сметает их окурки в водосточную канаву. Это была главная часть их плана. Ингрэм, проникающий в банк, как струйка дыма...
"- Великолепный план, - подумал Эрл с усталым недоумением и злостью. Ингрэм чист. Новак чист. Даже Барк теперь чист. Он мертв и навсегда вышел из игры. Они хотят поймать только меня, как раненого зверя. Вот за кем они охотятся."
Старик улыбнулся, довольный тем, что узнал тайну.
- А как оказался замешанным в дело цветной? - спросил он. - Как получилось, что о нем не сказали по радио?
Эрл молча посмотрел на него.
- Странно, не правда ли? - повторил старик. - Говорили только про тебя. Как ты считаешь, черномазый знает, что он их не интересует?
Эрл медленно поднялся и доковылял к постели старика.
- Пусть это станет нашим общим секретом, папаша. Ты меня понял?
- О, конечно. Я не собираюсь ничего ему говорить. Но странно, верно?
- Нет, - возразил Эрл. - Ничего странного тут нет. Просто это следует забыть. Ты же хочешь насладиться теми днями, которые тебе осталось прожить, не так ли, папаша?
- Нет, я устал от жизни. - поспешно ответил старик.
Лицо Эрла испугало его; каждая минута или час жизни были для него столь же драгоценны, как для этого громилы деньги. Он жадно смаковал время, каждый раз открывая глаза и с гордостью ощущая, что старое сердце продолжает слабо, но уверенно биться в его тщедушной груди. Но теперь рядом находился человек, который одним движением руки мог отобрать все его сокровище.
- Конечно, конечно, - снова повторил он, - это наш секрет, мистер. Я ничего ему не скажу.
- Запомни это, - сказал Эрл.
Глава двенадцатая
Только в десятом часу шериф Бернс покинул банк и вернулся в свой кабинет. Повесив мокрый непромокаемый плащ, он приказал Моргану отправиться к банку, чтобы проследить за уличным движением. На главной улице уже образовался затор из-за зевак, вовсю делившихся самыми невероятными версиями случившегося; съехавшиеся отовсюду автомашины только усиливали суматоху.
- Заставь их всех разъехаться, - сказал шериф Моргану, - я хочу, чтобы улица очистилась. Если прибавятся ещё грузовики, затор протянется до самого Мидлборо.
Когда Морган ушел, шериф принялся изучать большую карту округа, висевшую позади его стола. Он сделал все, что положено, успокоил людей в банке и записал их показания. Раненый зарегистрировался в отеле как Фрэнк Смит. Шериф обыскал его номер и не нашел ничего, кроме смятого плаща и мягкой фетровой шляпы. Судя по всему, они принадлежали чернокожему. Труп поместили в морг похоронного бюро Макферсона. Крепкий мужчина лет пятидесяти, может чуть меньше. Это и все. Ни одежда, ни содержимое бумажника не помогли установить его личность. Все оказалось совершенно обычным. Теперь началась самая трудная часть работы - охота за негром и человеком, назвавшимся Фрэнком Смитом.
