Тут Джемма ткнулась холодным влажным носом Яне в руку. Милославская потрепала ее по спине, на минуту отвлекшись от дома, за которым вела наблюдение, но собака была чем-то встревожена. Она тихонько поскуливала, глядя в сторону дороги. Яна посмотрела туда и увидела качающийся свет фар, прорезавших ночной мрак. Какой-то большой автомобиль – Яна не могла различить его марку на таком расстоянии – медленно подъехал к дому и его фары осветили ворота. В их свете Яна заметила, как из машины вышел высокий мушчина. Он подошел к забору, подтянувшись на руках, заглянул внутрь двора и, удовлетворенно кивнув, снова сел в автомобиль, фары которого тут же погасли. Как раз в это время из дома вышел Ваксмахер и направился к своему «мерсу». По-видимому, он не заметил ничего подозрительного, потому что спокойно, насколько это было возможно после ссоры с брюнеткой, сел за руль и запустил двигатель.
Дав команду Джемме следовать рядом, Яна двинулась вдоль забора к воротам, туда, где застыла неизвестная машина. Милославская понимала, что приехавшие на ней ждут появления Ваксмахера, и решила поинтересоваться, чего именно они от него хотят. Несколько раз она едва не упала, в темноте споткнувшись о кочки, но благополучно добралась почти до самых ворот. Теперь в слабом свете луны она смогла рассмотреть, что приехавшая машина была джипом, в плавных обводах которого она узнала «Тойоту Лендкрузер». Рискуя быть замеченной пассажирами «Тойоты», Милославская прокралась вдоль забора и спряталась за стволом огромного клена, росшего почти у самых ворот. Она успела присесть, обхватив Джемму рукой за шею, до того как включился электродвигатель, открывающий ворота. Джип рванул с места, и пока Ваксмахер начал что-либо понимать, уже стоял, почти упершись мощным бампером в передок «мерседеса». На «Тойоте» зажглись все огни, вкоючая те, что были закреплены на специальном кронштейне на крыше, и во дворе стало светло как днем. Милославская заглянула туда и увидела, как высокий мужчина и еще один поменьше ростом, но плотный и шустрый, выскочили с двух сторон из салона джипа и подбежали к «мерсу», перекрыв Ваксмахеру пути отступления. Высокий рванул левую дверку «мерина», но она оказалась заблокированной. В это время «мерседес» дал задний ход, и парни, державшиеся за ручки дверок, едва устояли на ногах. Но деваться «мерседесу» было все равно некуда, так как в воротах громоздилась «Тойота», сдвинуть которую с места, легкому «мерседесу» было как минимум проблематично. Ваксмахер и не стал этого делать, но из машины не вышел.
Парни, зная свое преимущество, спокойно достали из-за поясов один пистолет ТТ, другой – израильский УЗИ, подошли к машине Ваксмахера и направили стволы на водителя.
– Вылезай, гнида, – громко приказал тот что был пониже, – и заглуши двигатель. Ну, живо!
Ваксмахеру пришлось подчиниться. Он открыл дверцу, вышел на улицу и тут же получил стволом пистолета в солнечное сплетение. Он согнулся пополам, глотая ртом воздух, словно рыба выброшенная морем на берег, но не успел отдышаться, как высокий добавил ему коленом в лицо. Удар сперва распрямил Ваксмахера, но потом он упал на колени, схватившись руками за голову. Парни спокойно ждали, пока Ваксмахер очухается.
– Где? – спросил тот, который был пониже, когда Ваксмахер поднялся на ноги.
– Что? – непонимающе уставился на него Михаил.
– Объясни ему, Колян, – приказал низкий, который, судя по всему, был старшим, высокому.
Колян, не заставляя себя упрашивать, сунул УЗИ за пояс и, схватив Ваксмахера рукой за шею, кулаком другой снова ударил в живот. На этот раз он не дал ему упасть, держа за шиворот.
– Эй, что вы делаете? – на крыльцо выскочила брюнетка.
Она была почти полностью одета, только кофточка на груди была застегнута не на все пуговицы.
– Зайди в дом, – низкий направил на нее ствол пистолета, – и не высовывайся, если не хочешь, чтобы тебя поимели во все дырки. Ну, быстро, – прикрикнул он на нее.
Дрожа от страха, брюнетка спряталась в доме и захлопнула за собой дверь.
– Ну как, вспомнил? – старший повернулся лицом к Ваксмахеру, которого Колян держал сзади за горло.
– Гарик, – Колян тряхнул как следует Михаила и посмотрел на старшего, – может, ему еще выписать?
– Погоди пока, – отозвался Гарик, пытаясь заглянуть Ваксмахеру в глаза. – И поверни его к свету, чтобы его рожу было лучше видно.
Колян развернул Михаила Анатольевича лицом к «Тойоте», продолжаяя сжимать его шею.
– Ну как, – Гарик приставил ствол ТТ к щеке Ваксмахера, – будешь говорить?
– Буду, – Михаил сглотнул кровь, которая натекла в рот из разбитой губы.
– Замечательно, – удовлетворенно хмыкнул Гарик. – Тогда я жду.
– Того, что вы ищете, у меня нет, – покачал головой Ваксмахер, – но я постараюсь достать… дня через три-четыре.
– Бля буду, врет, – Колян сдавил горло Ваксмахера, отчего тот захрипел, тщетно пытаясь высвободиться.
– Если врет, ему же хуже, – пожал плечами Гарик. – Да отпусти ты его, он же задохнется, – приказал он Коляну.
Тот повиновался, отшвырнув Ваксмахера на капот его же «мерседеса». Гарик подошел к нему сзади и, перехватив пистолет в левую руку, правой ударил по спине. Когда Михаил Анатольевич упал, он принялся бить его ногами.
«Черт побери, – пронеслось в голове Милославской, – они ведь могут убить его! А если убьют его, то не оставят в живых и брюнетку, которая видела их». Возможно, конечно, что эти двое не собирались убивать Ваксмахера, потому что хотели от него что-то получить, но Милославская уже решила действовать.
– Джемма, фас, – шепнула она собаке, которая стояла у ее ноги.
Джемма в несколько прыжков преодолела расстояние до Гарика и вцепилась в руку, в которой он держал оружие. Взвыв от боли и неожиданности, тот выпустил пистолет и упал на землю, пытаясь вырвать руку из пасти. Колян был ошарашен не меньше своего начальника и в первый момент просто стоял с раскрытым ртом, наблюдая, как собака терзает вопящего Гарика. Потом он все-таки выхватил из-за пояса УЗИ, но стрелять не решался, боясь попасть в своего приятеля. Оставив на время поверженного противника, который уже перестал сопротивляться, Джемма бросилась на Коляна. Он снял оружие с предохранителя, но выстрелить не успел. В тот момент, когда он уже почти надавил на курок, Джемма всей массой ударила его в грудь и сбила с ног. Ночной воздух прошила длинная очередь. Яна подбежала к месту сражения, когда почти все уже было закончено. Она собиралась поднять пистолет, выроненный Гариком, но увидела его в руках у Ваксмахера, сидевшего рядом с капотом своего «мерседеса», с удивлением глядя на непонятно откуда взявшуюся Милославскую.
– Добрый вечер, – произнесла она и пояснила: – Это моя собака.
– Не такой уж он и добрый, – Ваксмахер сунул ТТ в карман пиджака, тыльной стороной ладони вытер кровь с лица и посмотрел на корчащегося под Джеммой Коляна, плашмя лежащего на земле. УЗИ валялся в двух шагах от него. – Как вы здесь оказались? – Ваксмахер поднял УЗИ и сунул его за пояс.
– Решила прогуляться на ночь глядя, – ответила Милославская. – Кто эта девушка в доме?
– Ольга. Дочь Якова Григорьевича, – Михаил Анатольевич открыл багажник «мерседеса» и достал оттуда кусок провода.
Яна с интересом наблюдала за его действиями. Он действовал методично, как запрограмированная машина. Связал сначала Гарику руки за спиной, потом тоже самое проделал с его подчиненным. Потом приказал им подняться и выйти за ворота. Затем, оставив их на попечении Джеммы, сел за руль джипа и выгнал его со двора. Яна приказала Джемме охранять, а сама вернулась к дому вместе с Ваксмахером. Он вошел в дом и вышел оттуда вместе с Ольгой.
– Ну что, поехали? – сказал Михаил, после того как представил женщин друг другу. – Вас подвезти, или вы на машине? – повернулся он к Милославской.
Несмотря на небольшие внешние размеры, внутри «мерседес» оказался довольно вместительным. Ольга села на заднее сиденье, а Яна устроилась рядом с Ваксмахером. «Мерс» плавно выкатился за ворота, осветив живописную группу. Гарик с Коляном отдыхали на траве спинами друг к другу, рядом со своим джипом, а Джемма с независимым видом сидела рядом, широко раскрыв пасть и поглядывая на приятелей. Михаил Анатольевич не выходя из машины, закрыл с пульта ворота и высунулся в окно. Он бросил оружие рядом с машиной, на всякий случай протерев его тряпкой.
– Больше не попадайтесь мне на глаза, придурки, – крикнул он бандитам. – Когда развяжетесь, можете забрать свои пушки.
Гарик открыл было рот, чтобы ответить, но тут же передумал, когда увидел рядом со своей головой оскаленную собачью пасть. Милославская позвала Джемму, и собака с видимым сожалением и радостью бросилась к машине. С сожалением, что ей не дали дальше позабавиться с этими кретинами, и радостью от близости с хозяйкой. Она устроилась на коврике и засопела, тычась мордой Яне в ноги.
