— Хочешь выпить? — спросила, доставая из серванта початую бутылку водки.
— Потом. Я пришел по делу, Лидочка, — сдержанно сказал Преснецов. — Вчера у меня был Валя Чесноков. И мы пришли с ним к выводу, что убийство Вити было организовано. И организовано этой шайкой, Пастуховыми.
Глаза Лидии расширились и почернели.
— Что ты несешь?.. — прошипела она.
— Сядь и слушай. И ты поймешь, насколько мы правы. Месяца полтора-два назад, когда Борис уже сидел, ко мне заходила его жена, Людмила. У ее сестры есть икона семнадцатого века, и Людмила, проведав о моем хобби коллекционера, предлагала ее мне. Я отказался. Из соображений этики. Но почему вдруг Людмила решилась продать икону, которая в их семье переходила из рук в руки по наследству как единственная реальная ценность? — Он фантазировал вдохновенно. Чувствовал, Лидия ему верит. — Ну почему она решила продать эту реликвию, а?..
— Потому что деньги нужны, — пожала плечами Лидия. — Дураку ясно.
— Хорошо. Усложним условия задачки. Деньги явно были нужны, но не на жизнь. Людмила и работает, и в кафе неплохо подрабатывает. Эти деньги были нужны, чтобы дать взятку, взятку следователю! И она эту взятку дала. Вот тебе причина, по которой Пастухова освободили, а твоего мужа обвинили во всех смертных грехах. Ну а чтобы его невиновность не вскрылась, его попросту убили.
Лида откинулась на стуле и закрыла глаза. С сухих губ сорвалось:
— Я убью Люську...
— Дело не в Люське. Дело в полковнике Быкове. Он тебя допрашивал? Ну и как, видела, каков фрукт?
— Рассказал-то ты все красиво. Только мы ничего не докажем. Никто не подтвердит дачу взятки. Тем более улика против Виктора была. И уж я-то знаю, как все обстояло ... — Она фыркнула презрительно. — Нашли они ту заветную балакинскую накладную. Леха, сволочь, ее собственными руками Быкову дал.
— А как же эта накладная у Лехи оказалась? — недоверчиво спросил Федор.
— Случайно. Виктор с ним расплачивался и впопыхах вместе с деньгами...
— Не говори глупости, Лида! — притворно возмутился Преснецов, суеверно покосившись на урну. — Я давно и хорошо знал Витю, знаю, как он был деловит и аккуратен. Не мог он так небрежно обойтись с документом! А вот эта шайка Пастуховых и могла дать накладную Лехе, я уверен, они дали и еще заплатили прилично. А такое сокровище, как Леха, за деньги все, что хочешь, сделает. А теперь вот нам с тобой нужно найти человека, который способен за деньги добровольно сесть в тюрьму.
— Феденька, это я с перепоя, а ведь ты — трезвый. Виктор виноват, и мы это знаем. Все. Точка. Пастуховы ни при чем, не думаю, чтобы...
— Ты меня слушай. Дачу взятки мы действительно не докажем, — резко перебил он Лидию. — Но мы обязаны реабилитировать Витю. Почему ты плохо думаешь о нем? Да как ты смеешь! Он чист, и доказать его чистоту — наш святой долг! — Федор указал на урну и увидел, что Лидия сейчас зайдется в рыданиях, поэтому поспешил снизить патетический тон и добавил буднично: — Нам нужно скомпрометировать Быкова. Следствие поведет другой человек, истина восторжествует... Ну хотя бы обелим Витю, и ты будешь спокойна за свое имущество... Его у тебя не конфискуют. Посмотри сюда, — он протянул Лиде «Неделю». — Вот как они ведут следствие. Вот их уровень. Дали фоторобот: опознавайте, граждане... Да под этот фоторобот кто хочешь подойдет!.. В общем, послушай меня, — и он раскрыл перед ней свой хитроумный план.
Лида молча взяла «Неделю», включила верхний свет, долго рассматривала снимок.
— Довольно стандартная внешность... — наконец сказала она. — И знаешь, у меня есть один знакомый. Только он запросит много.
— Пять тысяч за посадку, пять по освобождении... — сказал Преснецов. — Я вхожу в долю. И кроме того, я дам тебе в долг, пока с Витюшиных вкладов не снимут арест.
— Спасибо, — сказала Лида. — Но с тем человеком я буду говорить сама. И тебя с ним знакомить не стану.
— Как угодно, — быстро согласился Федор. — Мне, собственно, и не нужно...
— Учти, у этого человека есть стопроцентный повод свести с Киреевым счеты. — Холодный тон Лидии, то, как она назвала мужа по фамилии, потрясли Преснецова куда больше, чем ранее — испитое Лидино лицо и урна с прахом на обеденном столе. «Как он мог с ней жить?» — вдруг отрешенно подумал Федор.
Через день Преснецов, изменив на всякий случай голос, позвонил по указанному в «Неделе» телефонному номеру и сообщил, что человека в японской куртке он видел в воскресенье в Измайловском парне — этот человек продавал чеканку.
Лейтенант Сиволодский немедленно связался с кооперативом художников, устраивающим на Измайловских прудах выставки-продажи, и по регистрационному листу и описанию внешности установил, что в убийстве Киреева можно подозревать Ильина Сергея Михайловича, художника-любителя, лаборанта одного из заводов.
Следователь по особо важным делам полковник милиции Быков допрашивал этапированного из лагеря осужденного гражданина Треухова. Они были знакомы давно — следствие над «отцами» столичной торговли шло почти три года.
Быков помнил этого человека выхоленным и вылощенным, в костюме британской фирмы «Золотой лев» — кто бы мог подумать, что вот этот, с отросшей щетиной, тот самый Треухов.
Этапированный явно не понимал, к чему клонит следователь. Но он изучил Быкова неплохо и держался настороженно. Маленький крен — и дело может быть пересмотрено ввиду открытия «новых обстоятельств», как говорят юристы. А тогда... Двадцати пяти лет теперь не дают...
Леониду Аркадьевичу было и жутко, и любопытно: скорее бы полковник до главного дошел, прямо сказал, что еще собирается «подвесить». А эти обсуждения, почему он, Треухов, удовлетворял все ходатайства на получение автомобилей, если они подписывались Виктором Киреевым, — это разговор в пользу бедных.
— Вячеслав Иванович, — заговорил Треухов тем вкрадчивым голосом, которым давал понять директорам торгов, что без определенных отчислений с их стороны в его личный карман он им не даст возможности выполнить план (а что следует за невыполнением, они и сами знали), — все эти письма настолько обсосанный леденец, что, должно быть, не стоит им услаждаться. Мы с вами люди конкретные и деловые. Что вас интересует?
— Меня интересуют связи Киреева, все связи, — Быков выделил голосом последние два слова.
Треухов усмехнулся:
— Это не моя информация, и вы это знаете. Я встречался с Киреевым как с журналистом, не более того.
— У кого же были дела с Киреевым?
— Задайте этот вопрос ему.
— К сожалению, не могу. Он убит.
Лицо Треухова вытянулось. Он помолчал, потом спросил:
— Давно?
— Около двух недель назад.
— Печально...
— Да. Тем более он был убит накануне ареста. Однако инкриминировалось ему, как он мог думать, не слишком тяжкое обвинение. Можно предполагать, что Киреева убрали те, кто боялся каких-то куда более серьезных показаний с его стороны.
— В этом есть своя логика. И вы считаете, я смогу помочь вам?
— Я уверен в этом.
— Так-так... — Леонид Аркадьевич задумался. — Связи Киреева... С кем Киреев вел свои дела... Вы, конечно, догадываетесь, что за ходатайства, которые я подписывал, Киреев брал?
— И делился с вами.
— Сегодня это не слишком существенно, не так ли? Это признание моей судьбы уже не изменит. Да?
— В принципе, да.
— Вы человек с железной логикой. Как вы полагаете, только ли за деньги Киреев «делал» автомобили целому ряду лиц?
— Знаю, не только. И за некоторые услуги.
— Вам говорят что-либо имена — Балакин, Преснецов?
— Да. Балакин привлечен нами к ответственности. Ну а что вы скажете о Преснецове?
— Ничего. Я могу лишь выразить удивление, что я в тюрьме, другие люди, связанные со мной групповыми махинациями ради личного обогащения, в тюрьме, а этот средний, хотя и главный, инженер рядового хладокомбината на свободе. — Треухов сардонически улыбнулся. — Уже несколько лет нигде не работает, но живет, ни в чем себе не отказывая. Содержит жену-домохозяйку, коллекционирует антиквариат. Вам не кажется все это странным?
— Леонид Аркадьевич, следствие не располагало материалом против Преснецова. У меня этого материала нет.
— У меня тоже нет. И я думаю, этот-то материал и унес с собой в могилу наш общий знакомый Киреев.
— Тогда давайте вместе подумаем, что это мог быть за материал, какие общие дела могли найтись у журналиста и, как вы говорите, заурядного главного инженера заурядного хладокомбината.
— Я не знаю. А в документах вы вряд ли что-либо отыщете. Скорее всего, Киреев был посредником. А вот между кем и кем... Не представляю. Могу посоветовать поинтересоваться конкретикой у Балакина. Это же одна компания. Преснецов, Балакин, Киреев... И учтите, Преснецов — очень ловкий человек.
