— Ну, где вся эта дребедень про его военные подвиги?
Порывшись в сумочке, она нашла какой-то клочок бумаги; но уронила его. Наклонилась подобрать и, к своему удивлению увидела дядю Сагамора с накладными седыми волосами, прилипшими к его руке.
Ее собственные волосы оказались жгуче-черными. Потянувшись за бумажкой, она толкнула микрофон. Он упал на землю. Потом она потеряла свои дымчатые очки. Черт возьми, это была Кончита Маклеод! «Ну да, это и должна была быть она», — подумал я.
Выпрямившись, она стала читать про подвиги Кудрявого на войне, хладнокровно не обращая внимания на царивший вокруг бедлам. Из равновесия ее вывести было не так-то легко. Разумеется, без микрофона никто не слышал ни слова. Толпа улюлюкала.
Все это длилось не более трех секунд. Дядя Сагамор решил, что больше нет нужды возиться с ее волосами, раз она из-под лих выскочила, и поспешил на помощь папаше. Тот попросил воды для Кудрявого — запить пилюли. Но поскольку они там все толкались, Кудрявый, похоже, вылил стакан на себя. Он вытащил из кармана большой розовый платок, чтоб утереться. Оттуда выскочили игральные кости и забренчали по трибуне.
При виде его платка миссис Хорн взвизгнула:
— Отдай его мне! — и забрала, к себе в сумочку.
Тут что-то стало летать в воздухе и шлепаться на трибуну. Это были помидоры дяди Сагамора, те, что он намеревался продать. Кудрявый отшатнулся. Из его нагрудного кармана вывалились пистолет и бутылка виски. Никогда бы не подумал, что все это могло там поместиться. Идти он явно не был способен. Виски разлилось, и папаша запричитал:
— О Господи, это ж его лекарство! Придется заказывать опять… Тут позади раздался крик. На трибуну взбиралась мисс Мэлоун в своем невозможном одеянии. Протягивая руки к Кудрявому, она завопила:
— Милый! Слава Богу, я тебя нашла! Теперь мы сможем пожениться!
Только он стал от нее отбиваться, как на трибуну ворвалась Беби Коллинс с краснолицым мужчиной. Она завизжала:
— Вот он, Пол! Вот этот, в белом костюме!
Шум стоял страшный, трибуна была забрызгана помидорами. Один попал дяде Сагамору в затылок, другой угодил Кудрявому в грудь. Он бросился в бега под градом помидоров. Папаша получил в ухо. Кто-то заорал:
— Держи вора!
И я даже на миг испугался, как бы их не линчевали. А в самом центре трибуны, среди всего этого гама красовался шериф. Над головой он держал две пинтовые бутыли, рот его открывался и закрывался, но из-за шума ничего нельзя было разобрать. Бугер и Отис возились с микрофоном. Через минуту все было готово. Шериф проорал:
— Тихо всем! Прекратить! Сагамор Нунан арестован!
Настала мертвая тишина.
— Я его поймал! Я все раскрыл! — орал шериф, держа бутыли. Слезы катились у него по щекам. — Я достал аппарат Сагамора Нунана! Глядите!
Толпа обернулась вослед его жесту и увидала машину, в которой лежали небольшой котел, бензиновая плитка, водяной чан и остальные посудины. Бугер и Отис надели на дядю Сагамора наручники. Тот стоял совершенно покорно, опустив голову.
— Скипидар! — выкрикнул шериф. — Он был возле аппарата! Он добавлял его в каждую бутыль, чтобы люди думали, будто он вытекает из этого чертова скипидарного аппарата, и чтоб мы не искали настоящий! И чтобы Минифи выиграл, выборы, а я проиграл! Аппарат был в низине, в зарослях папоротника, в полумиле от дома! Он думал, я попался на его удочку и не стану больше искать! Но я оказался похитрее!
— Черт бы его побрал! — воскликнул я. — Это Харм ему все открыл.
— Ну да, — отозвался Мёрф. — А ты не думаешь, он не заслуживает немного поэтической вольности после того, что перенес?
Толпа опять взревела. Я взглянул на шерифа. В руках у него на этот раз была белая ковбойская шляпа.
— Там найден еще один предмет, — объявил он. — Может, кто знает, кому это может принадлежать? Тут есть инициалы:
Дж. Л.М. Пусть владелец обратится в полицию, мы с радостью вернем ему его вещь!
Толпа вновь взревела. Раздались крики:
— Он этого заслуживает! Пускай занимает свой кабинет!
У шерифа слезы продолжали течь по щекам. Он обратился к публике:
— Я знал, что когда-нибудь этот день придет! Я знал, что Господь не даст роду человеческому свернуть с цивилизованного пути и не загонит его обратно на дерево!
Толпа снова взвыла. Все потонуло в криках. Люди стали подниматься по ступенькам и трясти шерифу руку.
Почти все разошлись. Мы с Мёрфом и с мисс Мэлоун сидели в открытом автомобиле, а дядя Финли разбирал трибуну себе на ковчег. Я чувствовал себя скверно. Да, дядя Сагамор не мог выиграть против них обоих. Этого паршивого Кудрявого он высек, а вот шериф достал его самого. И папашу арестовали — наручники на него не надели, но увезли.
— Но, послушайте, — обратился я к Мёрфу, — если аппарат не убирали, зачем Харм сказал Кудрявому, что убрали?
— Для того чтобы провести собрание, естественно. Харм работал на Сагамора.
— Ну да?
— Конечно, все это время. Они с Сагамором подрались из-за разбитых четырех бутылей только для отвода глаз.
— Тогда почему же Харм в конце концов рассказал шерифу, где был аппарат? Почему он повел двойную игру?
— Ничего он не повел, он строго следовал инструкциям. Слушай, Сагамор поставил восемьсот долларов на выборах десять к одному. За восемь тысяч баксов можно наладить производство…
— Так их же арестовали!
— Завтра они будут дома, Билли, — сказала мисс Мэлоун и закурила.
— Как?
— Ну конечно, — ответил Мёрф. — Я стал догадываться об этом, когда ты рассказал, сколько там было бутылей и где аппарат. Это ведь не на Сагаморовой земле. Помнишь, ты перелезал через изгородь? Так вот, это земля Кинкэйда. — Мёрф потряс головой и вздохнул:
— Ох, Кинкэйд! Во всяком случае, это находилось не во владениях Сагамора. Когда они всё нашли, Сагамора там и близко не было. На этот случай у него припасено пять тысяч свидетелей. Никаких признаков того, что он все это когда-нибудь видел.
— Но Харм рассказал ему…
— Шериф уже объявил во всеуслышание, что сам все обнаружил. Тут, верно, есть еще что-то. Но подождем до завтра.
Я испустил глубокий вздох:
— Господи, хоть бы они больше не ввязывались в политику!
А почему вы спрашивали, сколько там бутылей и какие у них крышки?
— Это когда я понял, что Сагамор никакого самогона не гнал, виски не делал.
— Что?
— Дней восемь назад я ему купил двадцать четыре пинты в Поттере. Когда ты мне рассказал, я сложил всё с теми четырьмя, что Сагамор разбил, да еще с одной, что была у Кудрявого, да с той, что забрал Бугер у пьяницы. Вышло как раз двадцать четыре. Так что Сагамор ничего не делал. А запрятанный аппарат — просто надувательство.
— Вот это да! Чтоб мне пропасть!
— Думаю, завтра они вернутся поздно вечером.
— Почему?
— Ну, шериф все же человек честный и Сагамору многим обязан. Чтобы история никуда не просочилась, он не отпустит их, пока не закроются избирательные участки.
Мёрф был прав. Они вернулись лишь поздно вечером на следующий день.
На другой день приезжала миссис Хорн с девочками, и дядя Сагамор заплатил им за все их труды. Они остались весьма довольны и просили дать им знать, если он решит еще раз ввязаться в политику.
Но большинству людей в округе этого, видно, не хотелось. Всем дан был хороший урок, и все решили не связываться с ним. Я думаю, он только рад — он политикой особо никогда не интересовался.
Через два дня вернулась домой тетя Бесси. Это было здорово, хоть нам и пришлось снова перейти на вегетарианскую пищу. Такой уж у нее обычай: она решает, что вы должны есть, несмотря на то, больной вы или здоровый.
Между прочим, они нашли неисправность в своем аппарате, когда повезли его в город. Помните ту медную трубку, что шла понизу водяного бака? Оказалось, это просто латунный выступ.
Выборы? А, ну да! За Кудрявого подали семь голосов. Все даже удивились, пока не поняли, что это голоса отсутствовавших. Они проголосовали неделей раньше. До того собрания то есть.
Сагамор — вождь племени; крупная шишка (англ. — инд.). (Здесь и далее примеч. перев.)
