– Миш, у меня такое ощущение, что достаточно поймать этих Шульгиных, и все.
– Ну, найдем мы их. И что дальше, что ты им предъявишь? – Миша сел на кровати и обнял любимую. – Старушка покончила с собой на почве маразма старческого, Татьяна вряд ли будет давать показания, а даже если и расскажет, как все было, то доказательств нет никаких, кто же ей поверит. Наверняка существует и официальная причина смерти Нелли Павловны Абросимовой. Маринка тоже все вроде как делает по своей воле. В чем ты собираешься обвинить добропорядочных граждан Шульгиных?
– Неужели ничего нельзя сделать, а, Миш? – в отчаянии воскликнула Яна. – Надо же Маринку спасать и эту дурочку Ольгу.
– Давай собирайся, я сейчас позвоню Антону, встретимся в офисе, помозгуем, не верю я, что они такие умные и нигде не прокололись ни разу, – хмуро предложил Корчагин и начал одеваться.
За завтраком Миша вдруг сказал:
– Я понимаю, сейчас не лучшее время, но нам нужно обсудить судьбу Митрича. Даже Бобик и тот живет теперь под крышей дома своего, а бедный старик мерзнет на улице. Днем еще так-сяк, он с нами обедает, носится по всяким поручениям за кусок хлеба, а ты видела его глаза, когда мы начинаем разъезжаться по домам? Я больше так не могу, чувствую себя каким-то монстром, уродом прямо.
Совещание в Янином кабинете началось с организационного вопроса. Присутствовали: Яна, Михаил, Антон и, само собой, Митрич. Он теперь всегда старался быть рядом с агентством. Незаметно, ненавязчиво, но не отставал от ребят ни на шаг. Первой взяла слово Яна:
– Ребята, проанализировав нашу работу, я поняла, что мы не все предусмотрели. Услуги детективного агентства могут потребоваться населению не только с десяти до восемнадцати, когда открыты наши двери, но и в любое другое время суток. А уж когда идет расследование, в агентстве всегда должен быть человек, к которому бы круглосуточно могла стекаться информация.
– Ян, к чему ты клонишь? – заинтересовался Антон, не посвященный в их планы.
– Я, как бухгалтер предприятия, предлагаю взять на оклад еще одного работника, который в своем лице совмещал бы должности сторожа и секретаря, неотлучно находясь на посту днем и ночью, – продолжала развивать свою мысль Яна.
– И где ты планируешь отыскать такого многостаночника? – саркастически ухмыльнулся Скворцов.
– Такой человек у меня на примете есть, – серьезно ответила девушка. – Не знаю только, согласится ли он на столь ответственную и хлопотную работу. А, Митрич, будешь с нами трудиться вместе?
Мишка с энтузиазмом похлопал старика по тощим плечам:
– Соглашайся, дед, комнату выделим свободную, появится у тебя кабинет свой, телефон поставим, диван. Будешь на нем ночную вахту нести.
При взгляде на Митрича на глаза наворачивались слезы. Он стоял как громом пораженный, губы его беззвучно шевелились. Наконец удалось различить и отдельные слова:
– Я... кабинет... не может быть... спасибо за доверие... – Старик резво выбежал из комнаты, видно, чтобы скрыть волнение.
– Здорово придумали, молодцы! – Антон даже хлопнул в ладоши пару раз. – Я, признаться, и сам уже по своим каналам начал пристраивать старика. В дом инвалидов или еще куда. Но у вас классно получилось. Вон даже Бобика пожалели и приютили, а тут человек.
Яна с Мишкой переглянулись и дружно рассмеялись, вспомнив свой разговор за завтраком.
Отсмеявшись, они все же приступили к обсуждению сложившегося положения. Ситуация запутывалась все больше, а расследование пока не давало никаких ощутимых результатов.
– Знаете, ребята, – задумчиво признался Антон. – Как только я услышал историю несостоявшейся «убийцы» Татьяны Шишковой, в душе моей поселилось смутное беспокойство. Как будто я видел или слышал уже нечто подобное... Только вот когда и где – никак вспомнить не мог. Мучился даже, все голову ломал, что бы это такое могло быть...
– Ну не томи, – взмолился Корчагин. – Я уже понял, что ты вспомнил...
– Вспомнил, – согласно кивнул Антон. – Не сразу, конечно. Пришлось в архиве полдня проторчать... Вот, посмотри. – Он протянул листок бумаги. – Не уверен, что это нам хоть чем-то сможет помочь, даже вряд ли это имеет отношение к делу, но совпадений много...
– Что это? – нетерпеливо выдернула Яна листок из рук Скворцова.
– Это ксерокопия заявления одного странноватого товарища. Я специально для вас снял, – пояснил Антон. – Год с лишним назад, почти два, когда меня только на должность следователя назначили, начальство поручило мне разобраться... Ну, все оказалось бредом, и мы с чистой совестью списали дело в архив.
Яна торопливо читала неровные рукописные строчки:
«В отдел внутренних дел Советского района от Веселова Михаила Юрьевича
ЗАЯВЛЕНИЕ
Я, Веселов Михаил Юрьевич, хочу добровольно признаться в том, что явился хоть и невольным, но виновником взрыва жилого дома на улице Академика Павлова. Вернее, не виновником, а соучастником. Хочу заявить, что, когда помогал грузить мешки совершенно незнакомой мне женщине, я абсолютно не подозревал, что в них находится. Мне сказали, что это сахарный песок. Я не скрываю, что был там накануне взрыва, о чем вы, вероятно, знаете из показаний многочисленных очевидцев, оттуда и мои отпечатки. Признаю, что я поступил трусливо и, возможно, глупо, сбежав от объяснений с представителями правоохранительных органов. Просто я не был уверен в их непредвзятости и беспристрастности, тем более что пролить свет на личность женщины я не могу. Я видел ее лишь раз в жизни, когда она около рынка попросила меня помочь ей перевезти два мешка сахара. Сейчас я, узнав, что являюсь единственным подозреваемым, решил поставить вас в известность, что вы ищете совсем не того человека. Объявляться я пока не собираюсь, но если я узнаю, что вам удалось задержать эту женщину, то готов дать против нее свидетельские показания. А до тех пор отсижусь в укромном месте, так как не хочу рисковать понапрасну.
Хочу также дать описание женщины. Красивая брюнетка, около тридцати лет. Волосы длинные, слегка вьющиеся, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров или близко к тому. Одета модно. Голова не покрыта, и руки голые, так что даже мысли о чеченцах или других восточных народах не возникает. Да и черты лица у нее вполне европейские. Кажется, все. Больше ничего припомнить не могу. Боюсь, мое описание вряд ли вам поможет, ведь никаких особых примет у злодейки не было. А может, и ее так же, как меня, обманул кто-то третий. Я очень прошу вас разобраться в этом вопросе, иначе мне придется продавать квартиру и скрываться еще более основательно, а мне бы этого не хотелось.
Дата. Подпись».
– Что-то я не слышал ни о каком взрыве на улице Академика Павлова два года назад... – задумчиво протянул Миша.
– Ну чего ты придуриваешься, Корчагин, – нетерпеливо перебила Яна. – Ясно же, что не было никакого взрыва! Я права? – Она вопросительно посмотрела на Антона.
– Само собой, – отозвался Скворцов.
– И вы сразу, без колебаний и сомнений, выбросили бумажку в отстой?
– Что же вы, ребята, так плохо о родной милиции думаете?
– Как заработали, так и думаем, – проворчал Михаил.
– Да ладно вам пререкаться, – вступила в спор Яна, увидев, что Антона не на шутку оскорбили эти слова. – Я надеюсь, ты не так глуп, чтобы обижаться на ерунду, а ты, Миш, помолчи немножко и дай человеку рассказать. Я чувствую, эта история имеет к нашей неуловимой Тамаре самое что ни на есть непосредственное отношение...
– Или просто этот Миша Веселов обычный псих, страдающий манией преследования... – из вредности спорил против очевидного Корчагин. – Напридумывал историй темной летней ночью и сам в них поверил...
– Да никакой он не псих, – перебил Антон. – Я все тщательно проверил. Нормальный мужик, инженер. Не старый еще, права, между прочим, имеет, а у нас ненормальным водить машину не разрешается...
– Антон, не вредничай, расскажи все по порядку, а я запишу, если что-то покажется интересным.
Яна взяла с полки чистую тетрадь, написала на обложке «Веселов Михаил Юрьевич». Открыла первую страницу и приготовилась слушать. Она всегда на каждого нового клиента или серьезного фигуранта заводила новую тетрадь, для некоторых толстую, для других тоненькую, ученическую. Корчагин вечно подтрунивал над подругой из-за ее технической отсталости. Он считает, что в век всеобщей компьютеризации пользоваться бумагой и ручкой глупость. «Все твои тетрадки и листочки, вся эта тяжесть и сборище пыли с легкостью поместятся на одной дискете. Ее можно положить в самую маленькую дамскую сумочку, и на полке места она почти не занимает». Яна не то чтобы с ним не согласна, но она как-то не слишком доверяет новомодным технологиям, опять же, со всех сторон только и разговоров про вирусы, сбои программ... Или если в офис залезут самые банальные воры, то на тетрадки они даже не глянут, а вот системный блок унесут наверняка... Да даже и не в этом дело, по большому счету. Яне просто нравится делать все по-своему, как удобно лично ей, а не так, как считается удобным.
