– Я уверена, что Табуреткин никого не убивал, – настаивала Ритка, гипнотизируя Стаса взглядом.
Да, похоже, этот политикан здорово ее зацепил. Обычно она не особенно доверяет мужикам. Вот Казанова с мандатом!
– Даже когда нам кажется, что мы хорошо знаем человека, это не означает, что мы на самом деле знаем его, – с умным видом изрек Стас.
Но Ритка не сдавалась:
– Я совершенно точно знаю, что он не нападал на Регину.
– Почему?
– Потому что я и он…
Но ей не дали договорить. В коридор больницы с воплем вылетел здоровенный мужик с забинтованной головой. Размахивая грелкой, как мухобойкой, он преследовал молоденькую медсестру, которая едва успевала уворачиваться от него. Прямо безобразный Сатир, преследующий нимфу в белом халате.
– Убью! Прикончу! Всю вашу шарашку разнесу! – орал разъяренный пациент.
– Неужели ему во время операции что-то не то пришили?
– Скорее уж, что-то не то отрезали… – обменялись мы мнениями.
– Гражданин, прекратите безобразия вытворять! – строго потребовал Стас. – Мы из милиции. И можем применить спецсредство – наручники.
Медсестра немедленно спряталась за спину стража порядка.
– Я не виновата. Мы же не знали, – бормотала она.
– Объясните толком, что произошло? – произнес Павел Сергеевич.
– Да эти эскулапы проклятые! – Преследователь потряс в воздухе грелкой. – Всю жизнь мне испоганили…
– Мы же не знали, – пискнула девушка в халате.
– Представляете, я только вчера на свою лысину волосы пересадил. В специальной клинике. Столько денег отдал, что на горных лыжах в этом году не покатаюсь. Зато выглядят, как родные. Вечером с друзьями мы это дело отметили. Ну и выпил я лишнего. Упал на ступеньках ресторана, голову расшиб. «Скорая» приехала, меня сюда привезла. Они стали рану зашивать и побрили мне половину головы. А я без сознания валялся, не остановил. Не уверен, что волосы опять вырастут. Это только в рекламе они «растут всю жизнь». У меня на такую поросль «зелени» не хватило. Я сделал процедуру наращивания попроще и подешевле. Черт возьми, скупой платит дважды! Что ж мне теперь, как двуликий Янус ходить: тут густо, тут пусто? Да я их теперь разорю. Я – адвокат и такой иск им вчиню…
– Но мы не знали, мы же вашу жизнь спасали, – снова подала голос медсестра.
– Какая жизнь у лысого? Девушки не любят, макушка мерзнет, голуби норовят пометить. Эх…
– Что за пессимизм! Не в волосах счастье, – влезла я. – Вместо того чтобы орать, лучше пригласили бы девушку на свидание. Смотрите, какая молодая и симпатичная вам медсестра досталась. Подошли бы к ней не с грелкой, а с душой, глядишь, она бы вами заинтересовалась, а не шевелюрой вашей. И вообще, говорят, лысые очень даже ничего… Когда не вопят.
Перебинтованный посмотрел на меня как-то странно, а потом уставился на медсестру. Та засмущалась. А что, на самом деле? Смазливое личико, и фигурка под халатом что надо. По-моему, из меня вышел неплохой Амур. Во всяком случае, не косой мазила…
– Давайте-ка поговорим в спокойной обстановке, – сказал нам Стас.
И мы оставили парочку наедине с грелкой.
Спокойной Стас считал обстановку в своем рабочем кабинете, где со стены смотрит неулыбчивый Дзержинский. То есть под утро мы с Риткой угодили в милицию. Стас и Павел доставили нас туда на своей служебной машине – грязном и старом «жигуленке». Он не имел опознавательных знаков УВД, не вызывал подозрений, то есть подходил для секретных операций, но вряд ли выдержал бы погоню.
– Где вы нашли Регину? – по дороге поинтересовалась я.
– Возле садоводческого товарищества «Энергетик», – ответил Стас. – Сначала сотовая компания сообщила нам, в каком районе стоит антенна, передающая сигнал ее мобильника. Потом еще ты дала наводку. Мы разбудили комитет по землеустройству. Короче, совместными усилиями выяснили, где отдыхают простые энергетики. Отправились туда и отыскали Регину. Она прошла по хляби где-то километр от ворот дачного поселка, но до основной дороги оставалось еще километров пять.
– Совместная операция Виктории Победкиной и областного ГУВД закончилась спасением жертвы маньяка! – с гордостью провозгласила я.
– Только непонятно, почему эта жертва возводит напраслину на Афанасия Ивановича? – вздохнула Ритка. – Может, это последствия стресса?
Мы продолжили этот разговор уже в Дурасовском переулке. Павел Сергеевич вновь натянул на себя непроницаемый костюм подозрительности:
– Если не ошибаюсь, когда в больнице нас грубо прервали, госпожа журналистка собиралась сообщить, почему господин кандидат никак не мог похитить госпожу будущего кандидата. Так сообщайте!
– Потому что у Афанасия Ивановича есть алиби, – твердо заявила Марго.
– Позвольте узнать, какое?
– Я его алиби. Я и мои дети.
Я вытаращила глаза. Это что еще за новости?! Когда это Ритка успела превратиться в жену бородатого террориста, который, прикрываясь женщиной и детьми, строчит из автомата и беспрепятственно уходит в горы?
– Ответственно заявляю, что сегодняшний день Афанасий Иванович провел со мной, моим сыном Глебом и дочерью Маргаритой, – не смущаясь, продолжала моя подруга.
– Давай по порядку, – вмешался Стас. – Во сколько вы встретились, чем занимались? Хочешь быть алиби – забудь о тайне личной жизни.
– Пожалуйста, мне скрывать нечего.
Разве что платок-хиджаб?
– Афанасий Иванович заехал за нами около одиннадцати, и мы отправились в «Джунгли-лэнд» – это детский развлекательный комплекс, – сообщила Марго. – Там горки, батуты, мультики, мороженое. Дети были в восторге. Около трех мы оттуда ушли. Отвезли близняшек домой. А сами поспешили в избирком – на это время была назначена регистрация Регины. Она не появилась, мы поехали в штаб. Ну а дальше вы знаете.
– Если мы спросим ваших детей и персонал комплекса, они расскажут то же самое? – по-сталински прищурился Павел Сергеевич.
– Разумеется. У нас даже есть фотоотчет. Виталий Максимович был какое-то время с нами и сделал несколько снимков на цифровую камеру.
Что-то я совсем ничего не понимаю! С чего это Ритка пренебрегла работой, а ее дети школой? Ради знакомства с будущим мэром и новым папой под вспышки фотокамер? Бред какой-то! Могли хотя бы до выходных подождать…
– Но даже если господин Табуреткин был с вами с 11.00 до вечера, это не совсем алиби, – усмехнулся злой следователь. – На Регину ведь напали раньше 10 утра. До 11.00 маньяк мог уже освободиться, если в пробки не попал.
– Я не знаю, где Афанасий Иванович был с утра, – призналась Ритка.
Слава богу! – мелькнуло у меня в голове. Они хотя бы не ночуют вместе. Мне как-то не улыбалось быть свидетельницей на свадьбе, где вместо гостей помощники, а вместо тостов наглядная агитация. Да и Маргарита Табуреткина – как-то не звучит.
– Об этом надо спросить самого Афанасия Ивановича, – предложила Маргарита, пока еще Снегина. – Но я уверена, что он никого не убивал. Во-первых, у него абсолютно нет мотива. А во-вторых, он не похож на матерого убийцу, особенно такого, который сразу после «дела» как ни в чем не бывало играет с детьми.
– Нам придется разбудить вашего кандидата сегодня с утра пораньше и задать ему несколько вопросов, – сказал Стас.
– Вы собираетесь его арестовать? – поинтересовалась я.
Почему-то меня бы это не сильно расстроило. Не нравится мне Табуреткин, особенно рядом с Риткой. Ей нужен кто-то более надежный, менее самовлюбленный, желательно с бородой…
Наверное, если Афанасия Ивановича посадят, я потеряю приработок. Но, признаюсь честно, из меня вышел не самый активный штабист. Два раза в неделю я работала почтальоном: раскладывала по ящикам газеты, критикующие наших противников и восхваляющие нашего кандидата. Но и только. А в штабе были более инициативные товарищи: они еще листовки расклеивали и на улицах агитировали. Меня же увлекло расследование: интересное и бесплатное. Похоже, новый телевизор так и останется за витриной магазина…
– Вопрос задержания решит следователь областной прокуратуры, которому передали дела всех задушенных, – объяснил Стас. – Но сначала мы должны просто побеседовать с Афанасием Ивановичем. Надеюсь, Рита, ты не собираешься предупреждать его о нашем визите?
– Ему это не нужно. Он не виновен, – стояла на своем Марго.
И действительно, когда мы вышли из здания ГУВД, она не схватилась за свой мобильник. Мы с ней не стали обсуждать произошедшее – сил не было – и разошлись по домам. До моего первого урока сегодня оставалось пять часов. Три из них я проспала.
После такой сумасшедшей ночи на переменах я спасалась кофе в учительской. Но все равно заклевала носом во время ответа девятиклассницы Кузнецовой, которая, как всегда, добросовестно пересказывала учебник. К счастью, это было почти перед звонком. Он прозвенел и помешал мне позорно уткнуться лицом в раскрытый классный журнал. Я опять побежала ставить чайник. Сразу после меня в учительскую вошла учительница младших классов Настена, поделилась, чем ее сегодня порадовали второклашки:
