- Боже правый, неужели какой-то негодяй так и поступил?- воскликнул мистер Джеймс.
- Очень на то похоже.
- Господи помилуй, я и не знал, что на свете есть такие люди,- ей-богу, не знал. Как подумаешь о таком, так просто волосы дыбом встают.
- Ну что же, вы подкинули нам пищу для размышлений,- ответил инспектор,- и мы очень вам признательны. А теперь, мистер Джеймс, чтобы оформить все надлежащим образом, я попрошу вас подождать здесь несколько минут, пока сержант Франт запротоколирует ваши показания, а потом вы можете отправляться обратно и лечиться от простуды в Изингтоне. Впрочем, вы могли бы оказать нам еще одну услугу,- добавил он.- Вы не возражаете, если мы сделаем вашу фотографию, перед тем как вы уйдете? Она может нам пригодиться.
- Нисколько,- заверил его мистер Джеймс.
- Проследите, чтобы это сделали,- велел инспектор Франту.- У меня сейчас важная встреча в городе. Когда вы снимете показания с этого джентльмена, позвоните в полицейский участок в Изингтоне и проверьте то, что он рассказал нам про себя. Всего хорошего, мистер Джеймс.- И он отправился на обед, оставив сержанта уныло орудующим авторучкой. Его обеденному перерыву не придавалось такой важности.
Глава 16
ГОВОРИТ ФЭНШОУ
Пятница, 20 ноября
Была середина дня. Изингтонская полиция засвидетельствовала добропорядочность Колина Джеймса, и он вернулся к своим зернам и семенам. Теперь ожидался еще один посетитель, для которого с необычайной тщательностью расставлялись декорации. Для него приготовили удобное низкое кресло, поскольку инспектор убедился на опыте, что люди становятся куда более словоохотливыми, когда чувствуют себя непринужденно, и в то же время тот, кто задает вопросы, имеет преимущество, если он сидит выше человека, которого допрашивает. "Если бы свидетелей помещали внизу, на местах для адвокатов, вместо того чтобы затаскивать их на трибуну, на один уровень с судьей, лжесвидетельства было бы куда меньше",- любил повторять Маллет. Это кресло было расположено так, чтобы сидевший на нем находился лицом к свету, и в то же время открытая пачка хороших сигарет была положена на угол письменного стола инспектора, так чтобы до нее было легко дотянуться. В другом конце комнаты неназойливо расположился стенографист.
Когда, к удовлетворению инспектора, все было устроено, пришлось еще подождать. В комнате воцарилась тревожная атмосфера ожидания. Франт, у которого были не такие крепкие нервы, как у его начальника, с трудом переносил молчание.
- Как вы думаете, что он придет нам рассказать?- спросил сержант.
- Не имею ни малейшего понятия,- последовал ответ.- Но я не удивлюсь, если в конечном счете это окажется чем-то совершенно незначительным. В этом деле так много концов, что я начинаю задаваться вопросом, найдем ли мы когда-нибудь ниточку, которая выведет нас куда-то.- Инспектор помолчал какой-то момент, а потом, как будто почувствовав, что сержанта угнетает эта напряженность, заговорил на другую тему: - Как вы нашли рассказ Джеймса?
- Думаю, мы почерпнули из него нечто очень ценное,- ответил Франт.Имя, описание, паспорт - все это не может быть совпадением.
- Да, я согласен - такое крайне маловероятно. Но видите, к чему нас это привело? Мы просто отодвинули начало этой истории на месяц или больше. Все это означает, что еще в августе кто-то решил выдать себя за мистера Джеймса.
- Он не мог знать заранее, что подберет паспорт,- возразил Франт.
- Нет, не мог. Но, найдя его по счастливой случайности, наверняка сразу же понял, на что его можно употребить. А иначе почему не вернул его или не отдал в полицию, как поступил бы на его месте любой честный человек? Я все больше и больше убеждаюсь, что нам приходится иметь дело с очень опасным и умным человеком. Как видите, он не только ничего не упускающий из виду и смотрящий далеко вперед заговорщик, но и человек, который может ухватиться за подвернувшийся шанс и приспособить его к своим планам.
- Конечно, мы не можем быть уверены, что это был один и тот же человек - тот, который украл паспорт; и тот, который впоследствии им воспользовался,- вставил сержант.- Любой жулик может обрадоваться случаю стащить такую вещь, особенно когда у него есть основания считать, что ее потом не хватятся.
- А потом продать его кому-то, кто знает, что с ней делать? Возможно, вы и правы, Франт. Но с какой стороны на это ни посмотришь, мы остаемся все в том же жалком состоянии неопределенности. Этот человек хотел замаскироваться - и избрал наилегчайший представившийся ему способ. Фальшивая борода - это легко, фальшивый живот - не намного труднее, если задуматься, особенно когда надо выдать себя за человека с худым лицом и большим туловищем. Потом он захотел, чтобы его порекомендовала банку компания, и устроил дело так, что любой директор из полудюжины мог подписать это письмо. Мы начинали с непреложных фактов - что его звали Колином Джеймсом и что его рекомендовал лорд Генри Гейвстон. Но, увы, ни настоящий Джеймс, ни Гейвстон абсолютно ничем нам не помогли.
- И я также не представляю,- Франт кивнул на дверь,- чем может помочь нам в этом отношении Фэншоу.
- Даже если предположить, что он этого хочет, в чем я почему-то сомневаюсь,- добавил Маллет.- А что может знать Фэншоу о Джеймсе?
- Вы имеете в виду настоящего или липового?
- Липового, конечно. Назовем его Джеймсом Вторым, если хотите.
- Я думаю, Старый Претендент {Старый Претендент - Яков Эдуард (Яков III), претендент на английский престол (1688-1766). В данном случае обыгрывается два значения слова "pretendent" - "претендент на трон" и "притворщик"} здесь больше подходит,- заявил сержант.
Маллет наморщил нос - верный признак того, что он был раздражен. Его образование не включало в себя обширного курса истории, и у него возникло смутное ощущение того, что его подчиненный рисуется. Но прежде чем он успел придумать ответ, дверь распахнулась, и им объявили о приходе Фэншоу.
Четыре года тюремной жизни оставили мало отметин на бывшем председателе "Фэншоу банк". Его кожа, всегда бледная, возможно, стала еще чуточку белее, худое лицо слегка осунулось, но в остальном Маллет не заметил никаких перемен в человеке, которого он видел на скамье подсудимых в Олд-Бейли {Олд-Бейли - здание, в котором расположен Центральный уголовный суд}. Голос, когда Фэншоу заговорил, тоже оказался тот же самый - негромкий и интеллигентный, с оттенком цинизма, таящегося под гладкой поверхностью,намек на скрытое, решительно сдерживаемое пламя. Джон Фэншоу был совсем другого склада, чем финансист, с которым так часто связывали его имя. Человек с утонченным вкусом, он в дни своего процветания жил обособленно от внешнего мира. Был способен наслаждаться богатством без высокомерия, точно так же, как без нытья встретил разорение и позор. И в хорошие, и в плохие времена ему словно придавал силы какой-то скрытый источник стойкости, никогда не покидающая его природная гордость.
Маллет испытал странное замешательство перед этим спокойным, гордым человеком, но Фэншоу сразу же вывел его из состояния скованности.
- Добрый день, инспектор,- начал он.- Думаю, вас повысили в звании с тех пор, как мы встречались последний раз?
- Да, повысили,- ответил Маллет.- Добрый день, мистер Фэншоу.
Фэншоу опустился в кресло и взял сигарету.
- Приятно вновь услышать такое обращение - "мистер Фэншоу",- тихо проговорил он.- Вы не представляете, насколько это живительно, когда ты вновь обретаешь свою индивидуальность! Сомневаюсь, что человек, не испытывавший заключения, может знать, каково это - быть просто номером. Вот в чем, Маллет, истинный ужас тюремной жизни,- растворить свое личностное начало в толпе неотличимых друг от друга собратьев. "Он, который похитил мое доброе имя",- процитировал Фэншоу.- Ну, как бы там ни было, все это, слава богу, позади!- Он оглядел кабинет и продолжил: - Вы уж меня простите, но, по-моему, к моему приходу тут тщательно подготовились? Я имею в виду...Фэншоу махнул рукой в сторону стенографиста в углу,- это выглядит почти так, будто от меня ожидают что-то вроде публичного заявления. Но, боюсь, вы, скорее всего, будете разочарованы.
- Возможно, мы оба будем избавлены от хлопот, если вы выскажете именно то, ради чего сюда пришли,- строго произнес Маллет.
- Извините, Маллет,- отозвался Фэншоу с ощутимой иронией в голосе.Ваше время дорого, я знаю. Постараюсь потратить его совсем немного. Я пришел к вам лишь для того, чтобы обратиться с жалобой. Хочу знать, почему спустя неделю после моего освобождения из тюрьмы я все еще подвергаюсь такому унижению и неудобству, как слежка со стороны детективов?
Маллет с трудом подавил улыбку. Это было довольно комичное совпадение ведь эта просьба поступила буквально следом за мольбой Дюпина о защите со стороны полиции.
Вслух же сказал:
- Вы должны понять, мистер Фэншоу, что обстоятельства несколько необычны.
- Единственный необычный аспект этих обстоятельств, как я их понимаю,проговорил Фэншоу,- заключается в том, что по выходе из тюрьмы я был специальным распоряжением освобожден от обычных в таких случаях процедур, как обязанность отмечаться в полиции и прочее. Я полагаю, вам об этом известно?
