Влажный мягкий газон совершенно скрадывал мои шаги. Мужчина опять закашлялся, заглушая звук платком или рукавом. Пока он кашлял, я успел подкрасться поближе — уже различал неясную тень у дорожки. Что-то меня заставило встать за дерево и пригнуться. Парень повернул голову в мою сторону, лицо его должно бы казаться белым пятном, однако не казалось — оставалось темным: на нем была маска.
А я ждал, скрючившись за деревом.
По неразличимой во тьме дорожке прозвучали женские шаги. Парень впереди пригнулся — казалось, он опирается на туман. Женщину я сначала не видел, но потом разглядел силуэт — горделивая посадка головы была мне знакома. Парень быстро шагнул вперед, и обе фигуры соединились во тьме, став как бы ее частью. С минуту царила мертвая тишина. Мужчина сказал:
— Это пистолет, дамочка. Тихо! В тумане все слышно. Просто отдайте мне сумочку.
Женщина не двигалась. Я шагнул вперед и неожиданно разглядел перед собой поля его шляпы. Женщина по-прежнему не двигалась, но хрипло задышала, словно маленькой пилкой резали мягкое дерево.
— Попробуйте только крикнуть, — заговорил парень, — и я прошью вас пополам.
Она не закричала, не шевельнулась. Парень проделал какие-то движения и сухо хохотнул:
— Пожалуй, они здесь.
Щелкнул замок, я услышал, как он копается в чем-то. Потом он повернулся и пошел к моему дереву. Через два шага снова гнусно хихикнул — это мне кое-что напомнило. Я достал из кармана трубку и, нацелившись ею, как пистолетом, произнес:
— Хеллоу, Ленни!
Парень попытался дернуть рукой. Я предупредил:
— О, нет! Не советую, Ленни. Ты у меня на мушке.
Никто не шевельнулся: ни он, ни женщина за его спиной, даже я не сдвинулся.
— Положи сумочку у ног, малыш, — сказал я. — Не торопясь и спокойно.
Он нагнулся. Одним прыжком я поравнялся с ним, пока он еще сгибался. Когда, тяжело дыша, он распрямился, в руках у него ничего не было.
— Ну что ты будешь делать, — посетовал я, вынимая из кармана его плаща оружие, — опять мне суют пистолет, я уже доверху набит ими, скоро придется ходить согнувшись. Проваливай!
Тяжело дыша, стоя лицом к лицу, мы напоминали двух бойцовых петухов. Я отступил на шаг:
— Катись домой, Ленни, и не сердись. Я никому не скажу, ты тоже — молчок об этом. Ясно?
— Ясно, — прохрипел он и скрылся в темноте.
Слабый звук его шагов исчез также быстро. Подняв сумочку, я ощупал ее содержимое и вышел на дорожку. Она стояла там, по-прежнему не двигаясь, придерживая воротник шубы рукой без перчатки, на которой тускло мерцал перстень. Шляпы на ней не было, и черные, разделенные пробором волосы сливались с темнотой ночи. И глаза — тоже.
— Отличная работа, Марлоу, — произнесла она. — Вы мой новый телохранитель?
— Похоже, так. Вот ваша сумочка.
Она взяла ее. Я спросил:
— Ваша машина здесь?
Она рассмеялась:
— Я приехала с одним знакомым. А вы здесь что делаете?
— Эдди Марс хотел со мной поговорить.
— Не знала, что вы с ним знакомы. И о чем же?
— Не вижу причины скрывать от вас. Он думает, что разыскиваю кое-кого, кто, по его мнению, увел жену Эдди.
— А вы разыскиваете?
— Нет.
— Так зачем же вы явились?
— Выяснить, почему он решил, что разыскиваю.
— И выяснили?
— Нет.
— Цедите из себя по капле. Конечно, мне до этого нет дела, хотя тот человек и был моим мужем. Просто я думала, вас это не интересует.
— Кое-кто мне настойчиво это внушает.
В ответ она раздраженно хмыкнула. Странно — казалось, нападение парня в маске и с пистолетом не произвело на нее никакого впечатления.
— Что ж, проводите тогда меня в гараж, — предложила она. — Нужно взглянуть на моего спутника.
Мы обогнули по дорожке освещенный дом и вышли на заднюю площадку перед конюшнями, освещенную двумя мощными фонарями. Она была выложена кирпичом и шла под уклон к центру, где находилась решетка водостока. Поблескивали корпуса машин, и парень в коричневом комбинезоне, поднявшись со стула, направился к нам.
— Мой приятель по-прежнему без чувств? — небрежно спросила у него Вивиан.
— Боюсь, что да, мисс. Я накрыл его пледом и опустил стекла. А так он в порядке — просто отдыхает.
Мы направились к большому кадиллаку, и парень в комбинезоне открыл заднюю дверь. На широком сиденье, вольготно раскинувшись, лежал крупный блондин, прикрытый пледом до подбородка. Раскрыв рот, он со вкусом похрапывал — похоже, поглощенную дозу алкоголя он как-нибудь перенесет.
— Можете познакомиться с мистером Ларри Коббом, — сказала Вивиан. — Мистер Кобб — мистер Марлоу.
Тот что-то пробормотал.
— Мистер Кобб сегодня был моим спутником, — пояснила она. — Очень милый спутник, такой внимательный. Видели бы вы его трезвым. Видела бы я его трезвым! Хоть бы кто-нибудь видел его трезвым! Я имею в виду — для истории, чтобы сохранить событие для потомков — то короткое, мимолетное мгновение, которое быстро кануло бы в вечность, но не в забвенье, — миг, когда Ларри Кобб был трезвым.
— Ага, — подал я реплику.
— А ведь я даже подумывала выйти за него замуж, — продолжала она высоким от напряжения голосом, словно шок от нападения парня в маске наступил лишь теперь. — В долгие минуты, когда лезут в голову всякие мысли. У всех бывают такие минуты. Много денег, понимаете? Яхта, вилла здесь, вилла в Ньюпорте, на Бермудах, виллы по всему свету, наверное — и кроме прочего, бутылка доброго шотландского виски. А мистер Кобб всегда был неразлучен с бутылкой доброго шотландского виски.
— Ага, — снова отозвался я. — У него есть шофер, чтобы отвезти домой?
— Не говорите свое «ага» — это звучит так плебейски. — Она посмотрела на меня, надменно изогнув бровь. Парень в комбинезоне прикусил нижнюю губу. — О, разумеется, целая рота шоферов. Вероятно, каждое утро с шиком выстраиваются у гаража — блестящие пуговки, наглаженный мундир, безупречно белые перчатки — элегантны, как питомцы Вест-Пойнта.
— Так где же, черт побери, этот шофер? — не выдержал я.
— Мистер сегодня сам вел машину, — как бы оправдываясь, ответил парень. — Я могу позвонить к нему домой, чтобы за ним кого-нибудь прислали.
Вивиан, повернувшись к парню, наградила его такой улыбкой, словно он подарил ей бриллиантовую диадему.
— Очень мило с вашей стороны. Сделаете это? Мне бы очень не хотелось, чтобы мистер Кобб скончался вот так — с раскрытым ртом. Кто-нибудь еще подумает, что он умер от жажды.
— Если бы к нему принюхались, — нет, никогда не подумают, мисс, — успокоил ее служащий.
Раскрыв сумочку, она достала горсть бумажек, сунула ему:
— Вы о нем позаботитесь.
— Гос-споди! — у парня глаза полезли на лоб. — Как же, конечно, позабочусь, мисс.
— Моя фамилия Рейган, — любезно произнесла она. — Миссис Рейган. Вы, конечно, еще увидите меня здесь. Вы ведь тут недавно, правда?
— Нет, мадам. — Ошеломленный, он сжимал деньги в горсти.
— Вам здесь понравится, — она повисла у меня на руке. — Отвезите меня на своей машине, Марлоу.
— Она на улице, снаружи.
— Неважно, Марлоу. Мне нравится гулять, когда туман. Встречаешь таких интересных людей.
— Черт побери! — я дал волю своим чувствам.
Она держалась за мое плечо, и ее всю трясло. Так и не отрывалась от меня, пока мы шли к машине, но там уже дрожь ее оставила. По извилистой дороге, обсаженной деревьями, я объехал дом с задней стороны, и дальше аллея выходила на бульвар — главную улицу Лас Олиндас. Проехав под старинными дуговыми фонарями, мы через пару минут оказались в городке — темные дома, вымершие магазины, бензоколонка с фонариком над ночным звонком и, наконец, еще открытая аптека.
— Может, выпьем чего-нибудь? — предложил я.
Она кивнула — лицо в темноте казалось белым пятном. Свернув к тротуару, я остановился.
— Немного черного кофе с каплей виски и вам полегчает.
— Я сейчас могла бы напиться как два матроса сразу и не почувствовала бы.
Я открыл перед ней дверь машины, и она вышла, скользнув ко мне всем телом, даже волосы коснулись моего лица. Мы вошли в аптеку. Я купил у стойки бутылку виски, отнес к столику и поставил на потрескавшуюся мраморную столешницу.
— Два кофе, — заказал я. — Черного, крепкого и сваренного в этом году.
— Здесь нельзя пить алкоголь, — сказал продавец в синем застиранном халате. У него была плешь на темени, достаточно почтительный взгляд и вид человека, который никогда не стал бы прошибать головой стенку.
Вивиан Рейган потянулась к сумочке за пачкой сигарет и по-мужски выбила две — предложила мне.
— Здесь полицией запрещено пить алкоголь, — опять подал голос продавец.
Я раскурил обе сигареты — себе и Вивиан, не обращая на него внимания. Он взял две чашки кофе из-под носика обшарпанной кофеварки и поставил перед нами. Покосившись на бутылку и пробурчав что-то под нос, хмуро сказал:
