Не страшно? Это твоя специализация – крыши?
– Я бы не сказал. Так, джентльмен в поисках десятки, если вспомнить Великого Комбинатора.
– Да, чувствуется, прохиндей ты тот еще! – определила Рита. – Пройдоха – пробу негде ставить!
Ты посмотрел бы на себя со стороны. Какой ты ремонтник? Ты же дикий мачо! Рожа небритая, глаза наглые! Разбойник ты с большой дороги, а не честный труженик!
Львов сначала думал обидеться, но, посмотрев Рите в глаза, судорожно набрал в легкие воздуха и расхохотался на все поле до горизонта! Ритка ржала вместе с ним. Просмеявшись, он сказал ей:
– А ты – психолог. Провокаторша матерая. Я, наверное, должен теперь всю свою биографию выложить, чтобы оправдаться? Обычная у меня биография! Из армии сократили, с тех пор шабашничаю, то там, то здесь. Сейчас вот крышу крашу.
– М-м-м… А в армии ты, конечно, в спецназе служил? Крутой мэн?
– В инженерных войсках. Чертежи читал, по ним отдельные железки в конструкции собирал.
– Так мы коллеги! Я тоже – по железкам. Институт в Новосибирске закончила. С красным дипломом, между прочим, а школу в Южно – Сахалинске – с золотой медалью! Так что не думай, будто я совсем глупая. Не совсем, хоть и домой, на Сахалин, обратно, после института вернулась. Да что-то скучновато дома сделалось. Закисаю, почувствовала. Прозябаю. С мужем, интеллигентным алкашом, развелась, дочь бабушке оставила, да и рванула на большую землю обустраиваться. Обустроюсь, – ребенка заберу и маманю…
Пес, набегавшись в лугах, трусил перед Евгением и Ритой и что-то унюхал на дороге. Присмотревшись, Львов резко окликнул его:
– Жорик, фу! Ко мне!.. Там змея, – объяснил Рите. Подошли поближе.
– Мама! – Рита взяла его под руку. – Я их так боюсь!
– Это не гадюка, – ужик, – рассмотрел Львов пресмыкающееся. – Дохлый. Очевидно, машина переехала. Жалко? М-да. Тут люди гибнут… – вздохнул, будто случайно припомнилось.
– Какая дикая история! – охотно поддержала подброшенную тему Рита. – Я так и не поняла, что произошло? Соседку Свету сильно не расспросишь, – неудобно. Из Деда лишнего слова не вытянешь, остальные сами мало что знают. Ты что можешь сказать?
– Что могу сказать? – Евгений собрался с мыслями. Ему тоже было интересно, что она может сказать? – Вот смотри. Ваш сосед Юрий увидел здесь какого-то незнакомца, – Львов не стал добавлять «или незнакомку», – которого видел прежде на войне, в другой стране. Он работал в Сирии по контракту и попал там в плен. А, может быть, ему показалось, что это тот самый незнакомец. Чтобы проверить, он вызвал сюда своего боевого товарища, с которым вместе бежали из плена. Товарищ мог опознать данную персону наверняка. Он приехал тайно и поселился у рыболовов – будто он их друг, а не Юрия. Но, вели себя мужики довольно беспечно в данной ситуации, в итоге неведомая Персона, очевидно, «опознала» их обоих раньше! Еще погибли люди – рыбаки, которые вообще не причем. Кто она, эта Персона, разумеется, осталось неизвестным.
– У тебя готовая версия. Полиции не пробовал рассказать?
– Пытался, но местный сыщик меня своим вниманием не удостоил. Потом дело забрал Нижегородский главк, а оттуда оно перекочевало в какое-то иное ведомство, – от одного знакомого из полиции случайно узнал. А! – Львов махнул рукой. Он не отметил в лице Риты ничего, кроме обывательского любопытства, замешанного на страхе. Она так и держалась за его руку до самой калитки. Но, Львову повезло. Машенька была занята ягодами, что принесли дети, и не заметила такого криминала, – так он подумал. Наивный человек! Настолько недооценивать женщину!.. Проскользнув ночью в их с Жориком темную келью, хозяйка сразу принялась скандалить:
– Как тебе моя Новая Сестра? Понравилась? Общительная девушка, правда? – задавая вопросы язвительным тоном, Машенька резко стянула с себя футболку. – Приглянулась тебе, а? – она стала снимать джинсы. – Вы прекрасно смотрелись рядом!.. Так и будешь стоять?! – она ухватила его за края футболки и резко вздернула кверху. Он поднял руки. Капитуляция! – А ты не подглядывай! – Машенька накинула футболку Львова на клетку Жорика… Взяв свое, она лежала с закрытыми глазами, с легкой улыбкой победительницы на губах. Львов же ощущал себя лицемером, как никогда прежде. Грустно и смешно. Грустно все-таки больше.
Любовь зла, полюбишь и козла. Поймешь не сразу, вот что плохо. Гульнара Нуриева подобрала волосы кверху, глядя на себя в зеркало. Высокий лоб, большие карие глаза, чуть вздернутый носик, резко очерченные скулы, пухлые губы. Улыбаться не хотелось. Страшновато было, – это если мягко сказать.
Ее парень Ислам выглядел этаким юношей из богемы а-ля молодой Филипп Киркоров: волосы вьются до плеч, прекрасные глаза. Ему бы если не с микрофоном, так перед мольбертом стоять с кистью и красками. Очень удивилась, узнав, что он в прошлом военный, офицер – пограничник, а из армии ушел по семейным обстоятельствам. Постепенно стала замечать, что юноша богемного вида проявляет повышенный интерес к ее биолаборатории. Она ему как-то обмолвилась, какую заразу они там в научных целях разводят. А работала бы в «грязной» зоне, – в бассейн не ходила бы, и не познакомились. Гульнара считала, голова ей дана не только затем, чтобы шляпки носить, как глазки не для того лишь, чтобы их строить. Сообразила, что за таким интересом может скрываться. И испугалась. Хотела тихо свернуть отношения, спустить их на тормозах, но вдруг увидела, что Ислам готов переключить свое внимание на ее сестру, Лолиту, также сотрудницу лаборатории «Биофарминвеста». У них была общая мать, но разные отцы. По мнению Гульнары, у Лолиты голова была создана как раз лишь для шляпок. Она поняла, что красавчик голову Лолке вскружит легко, и добьется всего, чего захочет. Значит, расхлебывать надо самой Гульнаре.
Разыграв сцену ревности, она вернула Ислама себе, и стала думать, как ей быть, бедной девочке? Вспомнила, что в их компании имеется служба безопасности…
Сергей Михайлович Безвременов, начальник службы безопасности «Биофарминвеста», с белой головой и загорелым лицом богатырь, возраст свой не скрывал, однако незнакомые люди, услышав, что ему под семьдесят, думали, дядька шутит. На работе все звали его просто Михалычем и души не чаяли.
– Михалыч, можно? – промяукала Гульнара, приоткрыв дверь в кабинет. Пожилой мужчина поднял глаза от газеты, которую читал без очков.
– Заходи, Гуленька! Что так робко?
Она шагнула внутрь, плотно закрыла за собой дверь.
– Разговор у меня такой, необычный, – она присела на краешек стула. – Здесь можно?
– Гуленька, помилуй! Это я вас подслушиваю, меня – вряд ли кто. Говори, что у тебя?
– Сергей Михалыч, кажется я подружилась… со шпионом!
Михалыч округлил глаза:
– О, как! Гуля, я бы сказал: «Когда кажется, креститься надо», – но ты ведь не православная, а правоверная, насколько я понимаю?
– В том-то
