Эдуард Тополь - Охота за русской мафией

– Спасибо…

Старик отступил, давая им возможность отъехать, а потом еще долго стоял на месте, глядя вслед серому «плимуту», который укатил по Хемпстэд в сторону Нью-Йорка.

Митч Миллер оказался прав: уже назавтра, 11 июня 1984 года, то есть еще до суда над Родиным, газета «Ньюсдей» сообщила:

«Четыре советских эмигранта привлечены к суду за мошенничество и продажу поддельных «семейных драгоценностей», сообщил вчера районный прокурор Квинса Джон Сантукки. Жертва обмана обратилась в полицию, и после длительного расследования четверо аферистов были задержаны и находятся сейчас под стражей…»

Но даже и двое суток пребывания в Central Booking не склонили Натана Родина к сотрудничеству с Питером и Биллом. А на третий лень он вообще вышел на свободу под залог в 10 тысяч долларов. Причем ему даже не пришлось искать эти 10 тысяч – Bail Bandsman[6] легко одолжил ему эту сумму, как одалживает их всегда такого рода преступникам. Впрочем, Питер и Билл уже и не рассчитывали на услуги этого Родина – в те дни они считали эту карту битой и отыгранной.

Будущее, однако, покажет, что они ошиблись… А пока они занимались Яковом Камским в Чикаго и мелкими «текущими» делами. С Камским удалось восстановить сотрудничество, да ему и деваться было некуда – ни от мафии, ни от ФБР. Итальянцы и Любарский постоянно звонили ему в Чикаго, вызывали в Нью-Йорк, в Итальянский клуб, и требовали отчета по заполнению сейфа «Ла Виста» драгоценностями. Но драгоценности поступали медленно и совсем не в том количестве, как им хотелось. Камский оправдывался тем, что после ограбления «Sorrento Jeweller's» в Нью-Йорке и «Milano Jeweller's» в Лонг-Айленде поставщики ювелирного товара потеряли доверие к русским и не хотят давать ему золото в кредит. К тому же эти фэбээровцы Билл Мошелло и Питер Гриненко все еще обзванивают ювелирные фабрики, ищут сведения о хозяевах «Sorrento Jeweller's» и постоянно дергают на допросы то его, то Сэма Лисицкого, то Марата Оскольного.

И все это было правдой. Боясь, что мафия установит слежку за Камским, Питер и Билл решили «засветить» свои встречи с ним и для камуфляжа приглашали к себе на интервью то Марата Оскольного, то Сэма Лисицкого, а иногда даже устраивали им очные ставки. Толку от этого не было никакого, разве что Марат Оскольный и Сэм Лисицкий все больше уверялись в своей неуязвимости, и это отражалось на поведении Оливьерри и Контини. Камский говорил, что в Итальянском клубе Питер и Билл уже стали предметом насмешек. «Хорошо! Очень хорошо!» – отвечал Питер. Но записать на магнитофон разговоры о подготовке ограбления Камский наотрез отказывался. А Питер и Билл не настаивали: они видели, что при каждой встрече с Камским Любарский и Контини старательно обнимают его, похлопывая по всем карманам.

Таким образом, дело топталось на месте: у ФБР не было улик против итальяно-русской банды, а в Чикаго, в сейфе «Ла Виста», не было достаточно золота для задуманной бандитами операции. Впрочем, Питер и Билл рассчитывали, что, мешая Камскому заполнить этот сейф драгоценностями, они спровоцируют нетерпеливых гангстеров на какой-нибудь неосторожный ход.

И не ошиблись в своих расчетах. На этот раз – не ошиблись.

Во время очередной встречи с Камским Пиня Громов вручил ему 150 тысяч долларов – для восстановления доверия у поставщиков ювелирных изделий и закупки в кредит золота и бриллиантов не меньше чем на миллион долларов.

Получив эти деньги, Камский в панике вызвал Питера и Билла на квартиру своей матери. Он был белый, как скатерть на столе.

– Если мафия дает такие деньги, то это уже все! Они от меня уже не отстанут!

– Конечно, – сказал Питер. – Они хотят сорвать сразу два миллиона: один – в товаре, а второй – на страховке. Похоже, что наша операция приближается к концу.

В пятницу, 8 июня 1984 года, в Нью-Йорке был dogs day, собачий день – царила рекордная жара, больше 90 градусов по Фаренгейту. Но на брайтонском пляже океанский бриз освежал душу и тело, и сотни людей с утра заполнили побережье: загорали, купались в океане, играли в волейбол и строили со своими детьми песочные замки. Еще больше было народа на бордвоке – широком деревянном променаде вдоль пляжа. Здесь прогуливалась и сидела на скамейках пожилая публика и повсюду была слышна русская, еврейская и английская речь. Питер и Билл – в джинсах и легких рубашках – медленно шли по бордвоку, здороваясь со своими знакомыми. Теперь, после года работы в русской комьюнити, они знали тут многих, и еще больше людей знали их и имели их визитные карточки. Питер и Билл останавливались у многолюдных компаний, потом свернули к Брайтон-Бич-авеню и посетили страховых агентов Злотника и Пильчука в их офисе Лаки-Брайтон-броукеридж, и вышибалу-грузина в ресторане «Волна», и швейцара ресторана «Садко», и магазины «Националь» и «Белая акация», где Питер, как всегда, купил пирожки с капустой. А также – новые бизнесы, открывшиеся совсем недавно: ресторан «Арбат», магазин кавказских сладостей «Баку», рыбный магазин и еще одну новую русскую «Аптеку». Судя по этому буму и густому потоку покупателей, которые фланировали по Брайтон-Бич-авеню от одного магазина к другому, с сентября прошлого года русская колония в Нью-Йорке не только увеличилась, но и стала хорошо зарабатывать. А вмеcте с этим росла преступность. Всем, с кем Питер и Билл встречались, они показывали фотографии двух новых русских аферистов, которые в центре Манхэттена за фальшивый бриллиант выменяли у одной богатой иранки два текинских ковра стоимостью в 170 тысяч долларов. И интересовались подробностями ограбления радиомагазина на Кони-Айленд-авеню. И дракой в ресторане «Одесса». И еще десятком крупных и мелких преступлений, сведения о которых почти каждый день поступали в ФБР не только из 60-го полицейского участка на Брайтоне, но и из других русских колоний в Лос-Анджелесе, Бостоне, Сан-Франциско и Филадельфии.

– Похоже, мы не даем вам скучать, – говорили им русские эмигранты. И охотно делились своими новостями и заботами: жаловались на лендлордов, которые повысили квартплату на 25 процентов; спрашивали, как им протестовать и есть ли у них право не платить повышенную плату; и сообщили по секрету об очередной сенсации Брайтона: Марк Гольдин, которого Саша Лазарев застал со своей женой и полоснул ножом, не заявил на Сашу в полицию, «потому что, между нами, этот Марк такой же бандит, как Лазарев», а лежит у себя дома со спиной, распоротой от шеи до копчика. А владельцы магазинов интересовались у Питера и Билла, заплатили ли страховые компании страховку хозяевам ограбленных ювелирных магазинов в Манхэттене и Лонг-Айленде. И тут Билл, опережая Питера, с удовольствием поделился с ними «конфиденциальной информацией»: да, Натан Родин получил со страховых компаний 280 тысяч долларов, а Оскольный и Лисицкий, хозяева «Sorrento Jeweller's Store», вот-вот получат свои 800 тысяч.

– Не может быть. В это нельзя поверить! – возмущались люди. Питер и Билл обменялись взглядами. Билл сказал русским:

– Вы думаете, мы врем?

– Нет! Мы вам верим! Но эти ограбления – чистая липа! Все это знают!

– Well, может быть, это lipa, – уже заодно говорили Питер и Билл. – Только как доказать?

– Но ведь так любой может нанять тут пару бандитов и сделать себе ограбление! – обращались люди к Питеру по-русски. – Вы видите, какая у вас система? Жулики делают миллионы, а честный человек должен работать за пять долларов в час!

– Если вам не нравится наша система, зачем вы сюда приехали? – спрашивал Питер.

– Нет, мы не в этом смысле! Но надо же навести тут порядок!

Позже, когда они ехали в Квинс, Питер спросил у Билла:

– Ты думаешь, что-нибудь выйдет из этого вранья?

Билл пожал плечами:

– Посмотрим…

И включил радио. Радиостанция «10-10 WINS» сообщила, что сегодня в центре Манхэттена жара достигла 99 градусов по Фаренгейту; в Афганистане Советы бомбили Кандагар и разбрасывают с самолетов мины-игрушки; в России академик Андрей Сахаров, сосланный в Горький, шестой день держит голодовку; в Италии прокуратура объявила покушение на Папу Римского акцией КГБ, направленной на подрыв польской «Солидарности»; а в Лос-Анджелесе стало известно, что Советы отказались принимать участие в Олимпиаде.

Несмотря на жару, «холодная война» была в самом разгаре.

Они приехали на Квинс-бульвар в 5.15, запарковались в подземном гараже, поднялись лифтом на шестой этаж в небольшой вестибюль офиса ФБР и обнаружили там Якова Камского. Он сидел с закрытыми глазами в кресле возле стеклянной будки дежурного секретаря. Казалось, что его тяжелое лицо стало еще тяжелее и обвисло от усталости и отчаяния.

– Что-то случилось? – быстро спросил у него Питер по-русски.

– Да, – сказал Камский, вставая.

– Что?

– Я не могу больше этого выдержать! Они звонят мне двадцать раз в день, торопят, пугают – я не могу спать по ночам! Нужно что-то делать! Они же дали мне такие деньги! Они меня убьют, если я буду тянуть с set up!