Вот и Юрика проняло. В ресторане на меня поглядывали с излишним любопытством, не иначе вчера все дружно смотрели телевизор. Юрик был похож на павлина, я решила испортить ему настроение. Поэтому стала рассказывать, как меня Похитили. Он скучал. Однако, услышав про дачу, заметно насторожился.
- Как же ты сбежала? - выразил он удивление.
- Они меня бросили, - заявила я.
- Что? - Он поднял брови.
- Было жарко, я задремала. А когда проснулась, в доме никого не было. Ни души. И дверь открыта. Я и дала оттуда деру.
- Это чья-то глупая шутка, - заявил Юрик. - Я разберусь, кто у нас такой шутник, и башку оторву, - он улыбнулся, пытаясь скрыть озабоченность.
Конечно, не моя безопасность его так печалила. Жизнь становилась чересчур сложной для моего понимания. Я решила расслабиться. После второго бокала шампанского вернулось ощущение, что все в мире не так уж и скверно. Я за себя порадовалась и почти призналась Юрику в любви, в припадке благодарности за дивный вечер. Вот тут он неожиданно спросил:
- А ведь твоей тетке что-то известно, да?
- О чем? - встрепенулась я. - О наших отношениях?
- Солнышно, - он схватил мою руку и даже облобызал. - У меня сплошные неприятности. Кто-то убил Петюню, устроил шмон в казино. Менты с меня не слезают, всю душу вынули... А тетка твоя - хитрая бестия и на меня сердита...
- Она говорит, это ты сердит.
- Чего ж мне сердиться? Мы договорились. Через неделю она отдает деньги, заметь, без процентов, и расходимся по-доброму. Я к ней со всей душой, а она что-то затеяла.
- Ну, не знаю... что она может затеять?
- Циркач возле тебя крутится. Ведь неспроста.
- Циркач? Это Сережа? Почему вдруг Циркач? Что за глупость такая?
- Глупость не глупость, а ведь крутится?
- Ты что, ревнуешь? - нахмурилась я. Юрик закатил свои прекрасные глаза, но быстро справился с эмоциями и сказал:
- Конечно, солнышко. Что у тебя с ним?
- Разумеется, ничего. Что ты себе позволяешь? Твои подозрения для меня оскорбительны. И не будем больше об этом, - я задрала нос на должную высоту и посмотрела на Юрика довольно сердито.
Он вновь облобызал мою руку и заметил со вздохом:
- Ты из меня веревки вьешь. Как видно, Катков-старший считал меня полной дурой. А я была совершенно не против.
Мы танцевали. Юрик прижимал меня к груди так, что спина начала болеть. Как видно, кто-то когда-то смог убедить его в том, что сломать женщине позвоночник - лучший способ выказать ей свое расположение. Мой костяк явно не годился для такой сильной привязанности. Я решила передохнуть и направилась в туалет. По пути заглянула в бар и увидела в уголке двух мужчин, тихо и серьезно беседующих. Одним был Каток-младший, другим шофер Тарханова, тот, что сегодня так некстати суетился. Чтобы исключить ошибку, на обратном пути я вновь заглянула в бар, очень медленно выпила стакан минеральной и смогла убедиться, что со зрением у меня все в порядке.
Юрик скучал, но при моем появлении оживился.
- В баре сидит твой брат, - сказала я.
- Да? Мне с ним потолковать надо.
- Он уже толкует с шофером Тарханова.
- Черномазым Сашкой?
- Господи, что за выражения. Когда ты наконец начнешь следить за своей речью?
- На днях, - вздохнул Каток.
- Побыстрей бы... А Саша лежит в больнице. Вчера вечером на него напали.
- Человек десять? - хмыкнул Юрик.
- Его жестоко избили.
- Ментов надо зарплаты лишать, куда смотрят?
- Прекрати паясничать,
- На тебя не угодишь. Так с кем он там треплется?
- Илье Сергеевичу пришлось взять и нового шофера.
- Значит, он сегодня на работу вышел и сразу под пули? Боевое крещение прошел?
- И что здесь смешного? - разозлилась я.
- Ладно, не заводись. Я ж так, без злобы.
Юрик продолжал оставаться загадкой, то, что я увидела его брата вместе с подозрительным тархановским шофером, его совершенно не волновало. Но сам факт этой встречи не мог не наводить на мысль, что братья Катковы причастны к недавнему покушению. Пока я силилась во всем этом разобраться, появился Жорик. Братья стали обниматься, а я недоумевать: как природа могла создать два столь несхожих типажа от одних родителей.
- Привет, Лика, - сказал Жорик и приложился к моей щеке. Я улыбнулась и ответила:
- Добрый вечер.
Он сел между мной и братом и подозвал официанта. Пока Жора был занят, я скроила своему кавалеру недовольную физиономию, в ответ старший Катков с унылым видом пожал плечами: мол, ничего не поделаешь.
Поначалу мужчины перебрасывались ничего не значащими фразами. Но потом увлеклись и вроде бы про меня забыли. Я на первый план не лезла, сидела с кислым видом и внимательно слушала. И вдруг Юрик сказал:
- Передай Слону, чтоб завтра часам к восьми был у меня, его и пошлю.
Жора заметно дернулся, потом ответил, больше чем обычно перевирая звуки:
- Слона в городе нет, у него бабка умерла, на похороны уехал.
- Да? - Старший Катков и бровью не повел, но глаза стали похожи на два замерзших озера. - Тогда Вовку... как его... - Юрик поморщился.
- Сергуна? - с готовностью подсказал Жора.
- Да нет, этого... со шрамом на подбородке.
Мне стало любопытно. Одного из моих похитителей звали Вовка, и у него точно был шрам. Кстати, здоровяку Женьке кличка Слон очень бы подошла.
Жора покосился на меня, при этом в глазах читалась неприкрытая злоба, я скромно улыбнулась.
- Вовки тоже нет, - сказал он.
- Что, со Слоном бабушку хоронит или своя в ящик сыграла?
- Приболел...
- До завтра выздоровеет.
- Пошли Сергуна.
- Я тебе сказал: завтра в восемь. И Лады?
Жора очень заметно стал ерзать, точно в сиденье стула неожиданно вылез здоровенный гвоздь.
- Юрик, - жалобно начал он, поерзав минут пять. - Ну чего ты... Отпустил з я ребят погулять немного. Где я их теперь найду?
- Найдешь, - усмехнулся старший Катков. Видно, гвоздь увеличился в размерах. Пострадав еще немного, Жора торопливо выпил коньячку, поднялся и сказал:
- Пойду. Дело у меня. Личное.
- Двигай. Завтра в восемь.
Беседа с братом произвела на Юрика впечатление. Он тяжело задумался, а про меня как будто вовсе забыл.
- Юра, - позвала я и надула губы. - Ты где?
- Здесь я, солнышко. Извини. Дела, чтоб им пропасть. Мозги сохнут.
- Я думала, мы здесь, чтобы отдыхать, а не о делах думать.
- Конечно, киска. Хочешь, потанцуем?
- Не хочу. Мне здесь надоело. Кстати, человек, не способный даже рядом с красивой женщиной забывать о делах, скорее всего наживет опухоль головного мозга.
- Ладно, не злись. Я же стараюсь.
- Проводи меня.
Мы покинули ресторан. Стриженый парень торопливо подогнал машину Юрика к самым ступеням и вышел.
- Ты ведь не собираешься садиться за руль? - грозно спросила я. - Ты выпил бутылку коньяку.
- Ну и что? Хоть ведро...
- Или цистерну, если речь идет о твоей жизни. Но к своей я отношусь с душевным трепетом. Я поеду на такси. Где стоянка?
Юрик глухо простонал и сказал парню:
- Садись за руль.
Мы устроились сзади. Юрик меня обнял и страстно поцеловал.
- Давай ко мне, а?
- Чтобы ты голову ломал над своими делами?
- К черту дела. Домой, - бросил он парню.
Я проявила живой интерес:
- Где ты живешь?
- Сейчас увидишь, солнышко. Машина остановилась возле пятиэтажного дома, возведенного в сталинские времена, с большой аркой и лепниной над окнами. Дом был довольно обшарпанным и, судя по всему, не так давно состоял из коммуналок.
- Это здесь? - удивилась я.
- А что? - обиделся Юрик. - Хорошая квартира. Хоть на машине катайся! Он вышел и подал мне руку. Про парня и вроде бы совсем забыл.
Тот подал голос:
- Мне ждать?
-Разумеется, - ответила я. Юрик поморщился и кивнул.
Парень помялся и жалобно сказал:
- У меня девчонка в соседнем доме. И телефон есть.
Каток решил быть добрым:
- Ладно, запиши телефон и отгони машину на стоянку.
- Почему так темно? - спросила я уже в подъезде. - И запах ужасный. Здесь что, кошки?
- Откуда мне знать? Я ж не в подъезде живу.
-А этаж?
- Четвертый.
- В доме без лифта? Кошмар какой.
- Хорошо, - сатанея, сказал Юрик. - Я тебя на руках понесу.
- А если споткнешься в такой темноте? Кто у вас отвечает за порядок в подъезде?
- Солнышко, не заводись. Скажу завтра мужикам, они здесь иллюминацию устроят.
- Завтра, - фыркнула я. - Я думала, у тебя приличный дом с зеленой лужайкой.
- Да был у меня дом. Два этажа. И лужайка была.
- И что с ними случилось?
- Ничего. Жена живет с сыном. Тут мы вошли в квартиру. Юрик включил свет и, забегая вперед, стал распахивать двери. Несколько заискивающе. Я хмурилась, потом сказала:
- Это ужасно. Что за обои? А идиотские потолки со звездами?
- Чего ж их, сбивать, что ли?
- Разумеется. Человек с твоим вкусом, и вдруг такая квартира... Жить здесь, конечно, нельзя.
- А мне нравится, - разозлился Юрик.
Я взяла его под руку.
- Ничего подобного. Это тебе нравиться не может. Сейчас ты возражаешь мне просто из чувства противоречия, такого понятного в мужчине с твоим характером. Посмотри сам: что это за ковер? Ведь это не ты выбирал? Нет? Я так и думала: твоя бывшая супруга. Совершенно ясно, почему ты ее оставил. Такой человек, как ты, просто не может жить с этим ковром. Это чудовище, а не ковер.
