– Она, по-твоему, кто – ниндзя?
– Хорошо, оставим пока эти предположения! – подняла руки Регина. – Может, нам удастся поговорить с Ольгой?
– Ой, не знаю! – скептически поцокал языком Захар. – Ставрогин вряд ли подпустит нас к ней до того, как она подпишет признание, а потом в этом разговоре уже не будет необходимости… А ты что-то нарыла?
– Да так, кое-что.
– А поподробнее?
– Не уверена, что это нам поможет.
– И все-таки?
– В общем, так: ты удивишься, но оказывается, Стрельников окончил наш универ.
– Чему удивляться-то? Я знал.
– Откуда?
– Когда Мамочка искала информацию о нем в Сети, она и это раскопала. А что?
– А то, что Михаил учился с ним на одном курсе – более того, в одной группе!
– Твой Михаил?
– Ага.
– Ну-у… Это что-то меняет?
– Пока не знаю. Ты мне скажи, – и Регина, покопавшись в сумочке, выложила на стол снимок, добытый в доме любовника.
Захар поднял на нее вопросительный взгляд.
– Фото молодой Анны?
– В том-то и дело, что нет! Девушка на снимке – Ирина Стрельникова, первая жена министра!
– Да ты что?!
Захар, словно не веря собственным глазам, сгреб снимок со стола и поднес к самому лицу. Регина спросила себя, зачем он это делает, ведь у Захара стопроцентное зрение, однако, с другой стороны, его недоверие понятно, ведь она и сама была в шоке, увидев Ирину.
– Значит, Стрельников «клюет» только на один тип женщин, – пробормотал Захар, возвращая фотографию Регине. – Да не просто на тип – они практически близнецы!
– Невероятно, да?
– Не то слово… И что, его первую благоверную тоже грохнули?
– С чего ты взял? – удивилась Регина. – Нет, она умерла от рака.
– Да ей, наверное, лет двадцать было!
– Они еще в университете учились. Совсем молоденькая девчонка, всего ничего вместе со Стрельниковым прожила…
– Похоже, брак не принес ничего хорошего ни одной из его жен!
– Да при чем тут это-то? Говорю же, умерла Ирина от естественных причин… ну если, конечно, рак в двадцать один год можно считать естественным. Михаил говорит, что Стрельников сам не свой ходил после ее смерти, многие думали, он не оправится.
– Но он оправился-таки?
– Да, и вернулся к учебе.
– И сделал головокружительную карьеру, между прочим. Только что нам это дает?
– Пока, по-моему, ничего, – пожала плечами Регина.
– В этом дельце чересчур много похожих женщин, не находишь? Анна, Ирина, Ольга…
– Ольга не больно-то похожа на Анну, – возразила Регина. – Так, в общих чертах. А вот Ирина…
– Ты поговорила с ним?
– С кем?
– Сама знаешь – с Михаилом твоим, естественно!
– О чем?
– Значит, нет. Так и будешь «шифроваться»?
– Жду, что он сам скажет правду.
– Ну-ну, – скривился Захар. – Жди. Только я тебе, как мужик, говорю: если сразу не сказал, что женат, значит, и не собирался. И не скажет никогда!
– Ты что, мой отец?
– Отец не скажет тебе того, что скажу я: не тяни кота за хвост, разберись со своим парнем. Скажи, что все знаешь, и увидишь, насколько серьезно он к тебе относится. Заметь, я не говорю, что твой Михаил – плохой человек, ведь я его не знаю. Дело не в этом.
– А в чем?
– В том, что чем раньше ты поймешь, какова реальная ситуация, тем меньше будешь переживать потом.
– А ты, значит, уверен, что переживать придется?
– Поговори с ним, – не отвечая на вопрос, повторил Захар. – Тебе же станет легче!
* * *
– Вы хотите, чтобы мы с Артурчиком поехали в Приозерск? – уточнила Алена, решив, что как-то не так поняла босса.
– Все верно, хочу. Надо обойти отели и точки общепита – не думаю, что их там много – и опросить персонал на предмет, не видел ли кто Анну или Ольгу.
– Но как мы объясним свои расспросы? И как опрашивать народ, если нельзя признаваться, что Анна убита?
– А-а, – протянула Регина и поджала губы. – На самом деле, это уже не имеет значения.
– В смысле?
– Вы телевизор смотрите?
– Лично у меня его нет, – гордо ответила Алена.
– А я с утра в универе, так что…
– Кто-то «слил» информацию в СМИ, и все каналы только и говорят, что об убийстве Стрельниковой. Так что можете смело показывать ее фото персоналу и задавать вопросы. Только необходимо выехать прямо сейчас, так как, боюсь, у нас немало конкурентов в репортерской среде!
Едва Алена с Артурчиком унеслись, позвонил Захар.
– Я у Елены, – сказал он. – Нашел три «жучка» китайского производства.
– Значит, ты был прав, и Ставрогин воспользовался запрещенными методами!
– Будь я на его месте, нашел бы способ забрать устройства, но наш майор, похоже, совсем страх потерял… Ты же понимаешь, что нам это ничем не поможет?
– На всякий случай возьми у Елены письменные показания в отношении «налета» спецназа и запугиваний со стороны майора – никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.
– Лады. А ты куда?
– Навещу семейство Лопатиных.
– Это родителей того пацана? Смотри, поосторожней там: папаша, кажется, неадекватен!
– Не учи ученого! – хмыкнула Регина и отключилась.
Захар спрятал телефон в карман и, крякнув, поднялся на ноги: последнего «жучка» он вытащил из-под столешницы на кухне. Елена стояла рядом, скрестив руки на груди, и ее лицо выражало серьезную тревогу, даже, пожалуй, страх.
– Это он сделал, да? – спросила она. – Тот майор?
– Точнее, его люди, – кивнул Захар.
– Так они и нашли Олю?
Он снова кивнул.
– Это я виновата! – всхлипнула женщина и подняла лицо к потолку, боясь дать слезам хлынуть из глаз. – Ведь это я, я разболтала…
– Бросьте, откуда вы могли знать! – возразил Захар. – Вашей вины нет, и Ольга все поймет…
– А с ней что теперь будет? – перебила Елена. – Этот Ставрогин – настоящий зверь, он даже… Они ведь не пытают людей, нет?
В ее глазах плескался ужас.
– Да что вы, конечно нет! – попытался успокоить ее Захар, хотя в случае с майором Ставрогиным боялся ошибиться. Мужик так стремится поскорее раскрыть дело, что хватается за соломинку. Ясно же, что во всем этом деле Ольга – самое слабое звено. Возможно, он считает, что стоит на нее посильнее надавить, и она признается… Если не в убийстве Анны Стрельниковой, то в убийстве Кирова или хотя бы Влада Листьева?
– Вы ей поможете? – вцепившись в рукав его джинсовки, спросила Елена. – Моей Оле? Вы ее не бросите?
– Нет, разумеется, нет, – заверил женщину Захар, пытаясь мягко оторвать ее пальцы от своей руки. – Все будет хорошо. Если ваша сестра ни в чем не виновата, она скоро к вам вернется.
– Если? – переспросила Елена. – Значит, вы думаете…
– Я ничего не думаю, Елена! – прервал ее Захар. – Я привык опираться на факты. Пока нам слишком мало известно, но даже сейчас можно предположить, что ваша сестра стала козлом отпущения в очень серьезном деле.
– А я могу вас… нанять?
– Что?
– Много заплатить не смогу, но все, что есть, – ваше, если…
– Во-первых, – перебил женщину Захар, – вы не можете нас нанять, так как мы уже работаем по поручению мужа жертвы. Конфликт интересов получается, понимаете? Но вашу сестру мы не бросим, обещаю, – тут же добавил он, боясь, как бы Елена не прицепилась к нему с расспросами. – Тем не менее, полагаю, вам понадобится адвокат, и мы вам его найдем. Если, конечно, у вас нет собственного на примете?
– Что вы, откуда?!
– Не беспокойтесь, ладно? Позаботьтесь лучше о детях – это то единственное, чем вы действительно сейчас можете помочь сестре!
Выходя из подъезда, Захар почувствовал вибрацию телефона в кармане куртки. Номер выглядел незнакомым.
– Это Фомин, – сразу представился звонивший. – Следователь.
– А, из Приозерска? – сразу припомнил Захар. – Что-то случилось?
– Можешь приехать? – вместо ответа спросил Фомин. – Не телефонный разговор.
Захар взглянул на часы: Регина все равно, скорее всего, в бегах.
– Через час буду, – сказал он в трубку и отключился.
* * *
Лопатины жили в новостройке в районе метро «Парнас». Жуткое место – ни единого просвета между домами, выстроившимися рядами, словно солдаты на плацу. Некоторые здания походят на пчелиные ульи, с большого расстояния все окна сливаются в одно, как и крохотные балкончики, серпантином опоясывающие дома. И – бесконечные линии электропередачи. Куда только смотрят жилищные органы: разве люди могут жить в таком опасном окружении? И это не говоря о том, что вокруг – только пустыри и шоссе, с его выхлопными газами, сажей, пылью и запахом бензина!
Квартирка оказалась бедной. Дверь открыла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Когда Регина вкратце объяснила цель визита, хозяйка квартиры, которую, к слову, звали Тамарой, впустила ее внутрь.
– Мы слышали в новостях о том, что произошло, – сказала она, когда обе женщины оказались в маленькой гостиной, обставленной стандартной мебелью. В комнате глазу не за что было зацепиться – разве что за большой портрет мальчика лет семи-восьми с черной ленточкой вокруг рамки. Регина поняла, что это и был маленький умерший сын Лопатиных.
