— Можно я зайду сегодня? — спросила Лариса.
— Конечно, конечно! Приходите, я буду очень рада! — запричитала Клавдия Алексеевна своим обычным тоном, как будто чем-то или кем-то восхищалась.
Лариса собралась быстро, боясь опоздать на это важное мероприятие, хотя ее никто не подгонял. Просто ей хотелось все сделать побыстрее, не потеряв ни единой секунды. Через пятнадцать минут после звонка «Вольво» уже припарковывалась возле подъезда вдовы нумизмата.
Клавдия Алексеевна встретила ее не менее радушно, чем в первый раз. Она разговаривала с Ларисой так, будто знала ее несколько лет.
— Проходите, Танечка, проходите! Давненько мы с вами не виделись. Я понимаю, что у вас дела. У женщины всегда забот хватает: дом, семья, работа. Мы сейчас с вами чай будем пить.
— Спасибо, — поблагодарила ее Лариса. — Вообще-то я только что завтракала, но все равно не откажусь.
— Чай — это не завтрак, — с улыбкой сказала Клавдия Алексеевна. — Чай — это традиция. За чаем и разговор легче идет.
Лариса не стала оспаривать это умозаключение и уселась за стол. После того как чай был разлит, а варенье разложено по розеткам, она спросила:
— Клавдия Алексеевна, а вы по-прежнему хотите продать ваши монеты?
— Эх, Танечка, я уж и не знаю даже, — вздохнула Клавдия Алексеевна. — Наверное, все-таки продам…
— А хотите, я вам помогу? Мне, честно говоря, очень это нужно, чтобы установить кое-какие знакомства. Да и вам хлопот меньше будет.
— Ну, если это вам нужно для дела, так извлечем из этого двойную пользу, — согласилась обладательница столь притягательных для некоторых субъектов старых металлических кружочков.
— За сохранность монет вы, пожалуйста, не беспокойтесь! — приложила руки к груди Лариса. — Все будет храниться очень надежно. Буду беречь их как зеницу ока.
— Ну что вы, что вы! Я не беспокоюсь. По-моему, вы не из тех людей, которым нельзя доверять.
«Ох, до чего же она любит делать комплименты! Очевидно, это привычка, выработанная годами!» — подумала Лариса.
А Клавдия Алексеевна тем временем открыла сервант и достала оттуда те самые пятнадцать монет, которые, по мнению Ларисы, вполне могли некогда принадлежать купцу Малахову.
— Скажите, а почему вы не обратились к друзьям и знакомым вашего мужа? — спросила она, рассматривая монеты. — Ведь они, наверное, могли бы легко вам помочь. Я имею в виду его соратников по увлечению.
— Ах, Танечка, соратники по увлечению, как вы их назвали, после смерти мужа почти и не появлялись! — горько воскликнула Баташова. — Многих я уже и не помню.
— А тот самый человек, которому вы продали монеты?
— Петр Петрович? Вот про него я и говорю, — с обидой в голосе заключила Клавдия Алексеевна. — Я его не видела с тех самых пор, как продала ему коллекцию. А ведь обещал заходить, звонить… Так что мне и неудобно как-то сейчас к нему обращаться.
Лариса поняла, что эта тема разговора для Клавдии Алексеевны была не самой приятной, поэтому сама постаралась сменить пластинку:
— Кстати, чтобы мне не докучали расспросами, можно я представлюсь вашей родственницей? Если вы, конечно, не возражаете…
— Хорошо, — охотно согласилась пожилая женщина.
Похоже, фиктивные родственники ее ничуть не смущали, а, наоборот, даже доставляли некоторое удовольствие.
Лариса еще с полчаса пила чай с гостеприимной Клавдией Алексеевной, а затем, аккуратно уложив драгоценные монеты в сумочку, откланялась. Впереди была самая главная часть операции.
* * *
«Продам коллекцию уникальных старинных монет, 15 штук. Дорого. 74-78-90».
Алексей посмотрел на это объявление и невольно замер. Его рука с сигаретой застыла на полпути от рта к пепельнице. Эти самые пятнадцать монет преследовали его уже довольно давно.
Как все глупо получилось! На него снизошло какое-то вдохновение, когда он именно ту самую добычу решил приберечь для себя. Обойти шефа и продать налево. И тот смешной еврейчик подтвердил, что это может быть очень даже ценно. А Леший, сволочь, взял и все испортил.
— Сука! Дерьмо поганое! «Шестерка» сопливая! — вслух выругался Алексей по адресу своего подельника.
Идиот, даже спрятать по-нормальному не смог. Они со Смитом накостыляли ему тогда хорошенько, и он сознался. Да поздно было — банку с кофе нашла соседка и сдала в милицию. И пришлось им довольствоваться подержанным магнитофоном, парой колец и ношеной обувью.
Тьфу на него, на козла! Убить его за такое мало…
Однако Алексей Юрьев в принципе был гуманистом. Он не был способен лишить человека жизни. Даже за то, что проделал Леший.
«Ничего, бог его накажет», — злорадно думал Алексей о Пшеничникове. Если уже не наказал — ведь ничего пацан, по сути дела, в жизни делать не умеет. Разве что на стреме стоять.
— Но это объявление! — снова вслух произнес Юрьев. — Это стоит пощупать…
«А может быть, не стоит?» — спрашивал его внутренний голос. Можно ведь и загреметь под фанфары…
По слухам, доходившим до Алексея, обманутые им люди его искали. Крепко искали… Да не знали, что у него есть покладистая подруга по имени Ирина, у которой, в свою очередь, есть две квартиры. В одной из них он сейчас и отсиживался, а Ирина раз в три дня его навещала.
— Хорошо, хоть с женщинами проблем нет, — довольно сказал Алексей, глядя на себя в зеркало. — Всегда помогут, отогреют и спать положат.
Юрьев вышел на кухню и поставил чайник. И внезапно подумал, что пора что-то менять в жизни. У него было ощущение, что над ним нависают тучи. И пришло время, когда необходимо принимать радикальное решение. Например, о переезде в другой город. В Питер, например… Для него наверняка там найдется работенка. Может быть, такая же, как и здесь. А с городом на Волге пора завязывать. Слишком здесь он наследил.
Но для того чтобы отсюда свалить насовсем, нужны деньги. А где их взять? Может быть, все-таки это объявление? Вдруг это те самые монеты, малаховские…
Он порылся в записной книжке и сверил телефоны. Нет, у той старухи телефон был другой. Тогда кто же это? А может, и не те монеты вовсе… Почему именно они?
С другой стороны, могла же старуха, перепугавшись после ограбления, кому-нибудь их сдать по дешевке. Вполне возможный вариант.
Хотя нет, опасно… Если монеты те самые, то опасно. И это может быть подставой! Элементарной подставой!
Таким образом Алексей размышлял несколько часов. В нем боролись Юрьев-авантюрист и Юрьев-рационалист.
Вообще Алексея нельзя было отнести к нервным людям. Он, как правило, был спокоен, уверен в себе и рассудителен. Поэтому, может быть, за два с лишним года занятий криминальными делами ни разу не попался в руки милиции. Словно судьба хранила его.
Но сейчас, после того, как он кинул шефа с монетами, а этот напыщенный индюк Устьянцев крепко обиделся на него за накол с иконами, ему в Тарасове, похоже, делать больше нечего. Кто проболтался шефу о монетах? Алексей на этот вопрос ответа не знал, но предполагал, что это дело рук Бурштейна.
— Вот проклятый иудей! Надо к тебе прийти в субботу и запихнуть в глотку кусок свинины, чтобы ты больше не следил там, где не надо! — со злостью выкрикнул Алексей.
— Ты чего кричишь? — неожиданно услышал он голос за спиной и вздрогнул.
Резко обернулся и увидел Ирину, которая растерянно стояла сзади с сумкой продуктов.
— Это ты? — нахмурился Алексей.
— Да, я, — ответила Ирина, — а что, глазам своим уже не веришь?
— А почему ты входишь без звонка? — неожиданно наехал он.
— Я всегда вроде бы так входила, — растерялась Ирина.
— Ты меня до невроза доведешь!
— Что? — вдруг взвилась Ирина. — Кто кого до невроза доведет — еще посмотреть надо! Ни фига себе — живет тут как у Христа за пазухой, и недоволен. В общем, так… Давай-ка завтра отсюда сваливай, дружок.
— Это еще почему?
— Потому что я так хочу, — отрезала Ирина. — И где, кстати, обещанный подарок к зиме?
— Это ты о чем?
— О дубленке, конечно.
Юрьев тяжело вздохнул. Денег на дубленку у него не было, а обещание ее купить он дал в сложный для себя период, когда ему нужно было убедить Ирину в том, что он нуждается в этой квартире.
— Хорошо, я постараюсь в ближайшее время… — неопределенно махнул он рукой. — Купить, короче…
И вышел в комнату. Мысли его снова вернулись к объявлению в газете. Если все пойдет как всегда, это даст ему необходимые средства, чтобы свалить отсюда. Естественно, никаких дубленок он покупать и не собирался. Ему нужны были деньги только для того, чтобы начать новую жизнь. Вернее, продолжить старую, в новой среде.
И Юрьев, выкурив сигарету, взял трубку телефона и набрал указанный в газете номер.
* * *
Вопрос о том, где Ларисе принимать гостей, решился сам собой. Естественно, в одной из квартир, оставленных на попечение хозяйке ресторана со всей их флорой и фауной. Единственное, что сделала Лариса, — она внесла некоторые изменения в интерьер квартиры Нестеровой. Там, в частности, появился небольшой сейф, позаимствованный из ее собственного кабинета в ресторане «Чайка».
