Спокойствия маленького нотариуса хватило ненадолго. Посмотрев снизу вверх на побагровевшего Вейша, он с вызовом напомнил:
– Вы ведь сами заявляли мне, что справитесь с этим делом без заезжих умников, месьер Вейш! Вы отказывались меня слушать, а теперь обвиняете непонятно в чем!
Было забавно смотреть как разозленный старичок, произнося эти слова, тыкал в живот инспектора своим длинным пальцем. Он был похож на библейского Давида, вызывающего на поединок великана Голиафа. Вейш, оторопевший от такого натиска, отступил подальше от костлявых рук Мартиниуса и упрямо пообещал:
– Будьте покойны, месьер умник, я справлюсь с этим делом!
Мой шеф ехидно захихикал.
– Как же, справитесь! Вы ведь уже готовы были повесить ни в чем не повинную мадемуазель Мелас! Кто будет следующей жертвой?
Инспектор попытался собраться с мыслями. Он сдвинул свои косматые брови, наморщил лоб и через минуту ответил:
– Если найденная нами вуаль доказывает, что женщиной, встреченной вашим помощником в переходе, была не мадемуазель Мелас, то все указывает на Патрицию Де-Бург!
Вейш оглядел нас и воскликнул:
– Ясно, как божий день – это она! Не зря я с самого начала подозревал эту лицемерку.
– И как, по-вашему, госпожа Патриция совершила эти преступления? – с иронией спросил нотариус.
Инспектор заходил по библиотеке, с воодушевлением рассказывая:
– Патриция ведь очень рассчитывала на получение наследства. Когда граф Бертрам изменил завещание, она задумала отомстить. Именно она попросила яд у Озрика, якобы для того, чтобы умертвить больную собаку. Уже этот факт говорит о ее жестокости! Озрик, ничего не подозревая, дает Себастьяну отраву. Узнав таким хитрым образом, где хранится яд, эта особа незаметно берет его и…
Тут инспектор осекся и замолчал. Зато заговорил мой шеф:
– Вот именно, инспектор! Я понимаю, почему вы замолчали. Ведь Озрик Де-Бург засвидетельствовал, что после ужина, Патриция все время была с ним и никуда не отлучалась! Поймите, инспектор, ведь нельзя одновременно быть в двух разных местах, также как нельзя съесть натощак два яблока.
– Почему нельзя съесть натощак два яблока? – удивился доктор.
– Потому, что второе будет не натощак, – отмахнулся нотариус.
Однако Вейш уже явно нащупал почву под ногами. На его лице опять появилось самоуверенное выражение, усы задорно вздыбились.
– Вы, Мартиниус, делаете большую ошибку, доверяя показаниям такого сомнительного типа, как Озрик Де-Бург! Сейчас я вам расскажу, что произошло на самом деле.
Инспектор для пущего эффекта сделал паузу и, увидев, что мы с напряжением слушаем его, продолжил:
– Итак, Патриция и Озрик вступают в любовную связь. Они договариваются завладеть всем имуществом старого графа. Патриция обещает Озрику помочь получить наследство, а он – с ней поделиться. Между прочим, помните его слова после оглашения завещания в ответ на недовольство Патриции: «Я постараюсь все уладить»!
Мне совершенно ясно, что пока Озрик следил за Николаусом, Патриция сходила в спальню графа Бертрама, заменила лекарство, налитое Таис, ядом и вернулась к себе. Позже, когда мадемуазель Мелас уложила Ники спать и ушла, злодейка возвратилась на место преступления, вымыла стакан и снова налила в него лекарство. Так был убит граф Бертрам Де-Бург!
– А как был убит Озрик? – спросил мой шеф, с губ которого не сходила язвительная усмешка.
Инспектор, к которому вернулось хорошее расположение духа, покровительственно посмотрел на нотариуса.
– Сейчас узнаете и это, месьер Мартиниус. Вам придется признать, что Адольф Вейш еще может обскакать столичных всезнаек!
Вейш довольно хохотнул, вынул уже знакомый платок с вышивкой «Ади от Лили», тщательно высморкался и заговорил снова:
– Вы, наверное, забыли, месьер нотариус, что сразу после оглашения завещания покойный молодой человек послал служанку к Патриции с просьбой увидеться. Причем, в том самом кабинете, где и было наутро найдено его тело! Вы забыли об этом обстоятельстве, но Адольф Вейш ничего не забывает!
Инспектор победоносно оглядел нас и продолжил:
– Я уверен, что они встретились и при дележе денег поссорились. Видимо, Патриция заранее предполагала что-то подобное, потому что на встречу взяла с собой стилет. Они поссорились, как я уже сказал, и она его заколола. Во время борьбы Озрик сорвал с убийцы медальон.
Тут Вейш неожиданно обратился ко мне:
– Не можете ли припомнить, месьер Лукас, в чем была одета госпожа Патриция, когда вы к ней зашли после встречи в коридоре с тем привидением?
– Она была одета в то самое платье, в котором была в столовой на оглашении завещания.
– В черном, не так ли? – инспектор лихо подкрутил ус. – Странно, не правда ли, что такая светская дама, как госпожа Патриция Де-Бург все еще не переоделась, хотя прошло несколько часов?
– И как же вы объясняете этот факт? – задал вопрос мой патрон.
– На встречу с Озриком Патриция специально пошла в черном платье, чтобы не быть узнанной. Покончив с бывшим возлюбленным, злодейка накинула вуаль (ведь таких золотых волос в замке больше ни у кого нет!), вышла из кабинета и тут заметила месьера Лукаса. Чтобы выиграть время, она пугает его, а потом скрывается в потайном ходе, где оставляет вуаль. Патриция быстро возвращается к себе, но не успевает переодеться. На пороге уже стоит ваш помощник и мадемуазель Таис! Кстати, что за записку вы послали Патриции?
Мартиниус улыбнулся.
– В этой записке я просил госпожу Патрицию ни в коем случае не ходить на встречу с Озриком Де-Бургом. И она на нее не пошла!
Глава двадцать вторая
В которой Мельхиор узнает о новом подозреваемом
Вейшу понадобилось некоторое время, чтобы переварить неожиданную новость. А потом грянула буря!
– Ну почему, почему вы не сидите спокойно и не ждете окончания следствия?! – выпалил инспектор, забыв о всякой пристойности. – Вы меня окончательно запутали этими вашими записками! Мало вам Озрика? Зачем вам понадобилось писать еще и госпоже Патриции?
Нотариус не успел ответить. В библиотеку вошел полицейский с нашивками старшего констебля и, отдав честь, вручил инспектору запечатанный пакет. Вейш вскрыл послание и, быстро пробежав его глазами, побледнел.
– Так я и знал! Полицмейстер Крона очень недоволен, как он пишет: «крайне медленным ходом расследования»! Он вызывает меня к себе с докладом. А что я ему скажу?
Инспектор возмущенно посмотрел на нас.
– У меня на руках уже два трупа и целая толпа подозреваемых! Кажется, каждый в этом проклятом замке мог совершить эти убийства и одновременно выясняется, что никто! Яды, тайники, привидения, стилеты! Голова идет кругом! Да еще вы, Мартиниус, добавляете сложностей в это запутанное дело.
Было видно, что Вейш окончательно упал духом. От былой самоуверенности не осталось и следа. Пряча глаза, он нерешительно произнес:
– Вы, месьер нотариус, сказали, что у вас есть своя версия случившегося. Признаюсь, что я не отказался бы от вашей помощи. Ведь с момента убийства графа Бертрама прошло уже почти два дня, а у меня по-прежнему ничего – ни мотива, ни конкретного подозреваемого, ни улик!
Сконфуженного инспектора спас звук рога за окном. Мартин был верен древней традиции.
Маленький нотариус удовлетворенно улыбнулся, потер свои ручки и предложил:
– Давайте соберем всех в столовой. Довольно им сидеть по своим комнатам. Я обещаю, инспектор, что, если вы дадите мне возможность вести дело так, как я считаю нужным, к концу ужина убийца будет в ваших руках!
– Так вы точно знаете, кто убийца? – с недоверием спросил доктор Адам.
– Я это понял, как только мы нашли тело Озрика Де-Бурга.
– Humanum est errare!10 – тихо пробормотал доктор.
– Почему же вы сразу не назвали его имя? – поинтересовался Вейш.
– Мне необходимо было время, чтобы собрать доказательства вины этого человека. Теперь промедление может оказаться опасным, – объяснил нотариус.
Я убедился, что если нужно действовать быстро, инспектор незаменим. Согласившись на предложение Мартиниуса, Вейш развил бурную деятельность. Всех обитателей замка оповестили, что их приглашают на ужин и пока они неторопливо собирались в столовой, инспектор собрал доклады стражников о том, кто как себя вел, находясь под охраной.
Из сообщений полицейских следовало, что пленники вели себя довольно спокойно. Только Патриция возмущалась и скандалила. Таис весь день вышивала салфеточку для стола. У Себастьяна хмель прошел и сейчас он сидит совершенно подавленный. Валерия со слезами просила стражу обязательно передать Вейшу, что следующей жертвой будет она. Тобиас все свое время посвятил новой поэме для невесты.
И вот мы все снова собрались за огромным столом среди гобеленов, портретов предков и охотничьих трофеев. Камин решили не зажигать. На улице смеркалось, поднялся ветер и начался дождь. Углы обширного помещения тонули во мраке. Лишь в центре столовой тускло горело несколько свечей.
