Несмотря ни на что, время никогда не останавливается, оно летит вперёд, унося одних за горизонт неизвестности и, сбрасывая за обочину других, тех, кто не был в состоянии удержаться на его крутой и извилистой дороге.
***
Последний школьный звонок возвестил, что определённый этап жизни закончился и впереди новые испытания.
Мы с Алёной всё лето готовились к поступлению в университет. И вот она заветная доска со списками счастливчиков, которые после труднопроизносимого слова абитуриент, могут гордо назвать себя студентом. После долгих поисков мы, наконец, увидели наши фамилии.
Счастливые мы побежали в роддом. Сегодня выписывали Наташу. Из встречающих были её родители и мы.
— А как назовёшь малыша? — спросила Алёна.
— Николаем. — по её уверенному голосу чувствовалось, что решение это было принято давно.
— В честь Николая Чудотворца, — пояснила мама.
Отметив появление на свет нового человека, мы побежали к своим родителям, которые ждали нас с известием о поступлении в ВУЗ.
Приняв поздравления от моих родителей, мы с Алёной направились к ней. Стол уже был накрыт. Снова цветы, тосты и похвалы в наш адрес. Когда я собрался уходить, Анатолий Андреевич отозвал нас в сторону и сказал:
— Завтра суд. Придете?
В одно мгновение всё праздничное настроение исчезло. Какая-то неведомая сила вернула нас на несколько месяцев назад. Перед глазами возник Наташин дом в деревне, засада, выстрел, наручники…
Может быть, ничего этого не было? Может быть, нам приснился какой-то страшный сон? Может быть, мы придём на суд и увидим там совсем других людей?
В зал суда мы с Алёной вошли с чувством, как будто судить должны были нас. Мы не видели, ничего кроме железной клетки, в которой сидели подсудимые. Их было много. Но вот глаза нашли тех, ради которых мы пришли. Мы даже не сразу узнали их. Это не были Владимир и Дмитрий, которых мы знали много лет. От мальчишечьего задора и приветливости ничего не осталось. Их лица были перекошены злобой. Если бы кто-то открыл клетку, они наверняка бы бросились на любого и зубами вцепились бы в горло своей жертве. Они превратились в диких зверей, лишённых человеческих чувств. Только один инстинкт руководил ими — инстинкт самосохранения.
Когда им задавали вопросы прокурор или адвокаты они пытались всю свою вину переложить друг на друга. Ни тот, ни другой в содеянном не раскаивались. Весь процесс мы не могли отвести от них взгляда. Громкий голос секретаря оторвал нас от клетки и вернул в зал.
— Встать! Суд идёт!
Только сейчас мы обратили внимание на зал суда. Огромный резной стол. Три кресла, на спинках которых вырезаны двуглавые орлы. Флаг российской федерации стоял в углу в специальной подставке. Весь зал был заполнен людьми. Это были жертвы преступников — родители школьников, которые по милости подсудимых стали наркоманами. Обманутые старики, у которых были отобраны все их накопления. И мы, друзья, которые могли предотвратить всё это, но даже не попытались это сделать.
Небольшая дверь рядом со столом открылась и в зал вошли трое судей. Они были в длинных чёрных мантиях с белыми галстуками. Судьи прошли на свои места, но не садились. Тот, который был в центре, небольшого роста, с красивой окладистой бородой взял в руки лист и произнёс:
— Оглашается приговор!
Судья стал долго зачитывать материалы дела, номера статей уголовного и гражданского кодексов, потом оторвал свой взгляд от листа, посмотрел в зал и произнёс:
— Именем Российской Федерации, суд приговорил!
На нас смотрел Чудотворец. Его глаза не были ни добрыми, ни злыми. Взгляд его пронизывал каждого, кто находился в зале. Это был не человек, это был сам закон.
***
В конце августа, перед самым началом первого семестра, мы с Алёной собирали в лесу грибы. Подойдя к берегу реки, мы увидели небольшую группу ребят, сидящих вокруг костра. Небольшой бородатый старичок сидел рядом с ними, и что-то рассказывал им.
* Интернационал — гимн РСФСР после октября 1917 года
— Дельта — разница между покупной и отпускной ценой
