— А че, не узнал? — смеется Михаил. — Решили перекусить, чекушку раздавить, а тут на тебе, вот этот джип подъехал. Мужики вылезли, в ваш кемпинг пошли, а потом вот эту женщину тащат, бьют, раздевать начали. Нервишки не выдержали, по кумполу каждого стукнули — и вот, лежат.
— Все правильно сделали. Не знаю, чем бы все это дело закончилось.
— Ладно, парень, — остановил охранника Валентин. — Вот тебе остатки скотча, а мы поедем, сам разбирайся с этими красавцами, и ментам скажи, что сам задержал, про нас лучше ни слова, а то и порыбачить не дадут. Три часа все-таки сюда гнали, не ближний свет. Так что, договорились?
— Я не против… — согласился охранник. — А может, все-таки подождете?
— Чтобы потом доказывать, что ты не гиппопотам?
— И то правда. Спасибо! — Охранник поднялся и пожал Михаилу и Валентину руки. — Значит, героем меня оставляете?
— Да что там, сам бы как на нашем месте поступил, а? — спросил Валентин. — О бабках, которые оставил, тоже лучше не рассказывай. А на мои бабки, может, пузырек с колбасой и хлебом принесешь?
— Да я мигом, вы только посмотрите за этими, чтобы не сбежали, — и охранник быстро пошел к кемпингу.
Михаил с Валентином, когда Алексей скрылся за углом дома, сели в свою «десятку» и, развернувшись, включив фары, поехали к дороге.
— Вот и все, — с длинным выдохом громко прошептал Валентин. — Действительно, сейчас бы по сто грамм и на боковую.
— Я так и не понял, Валя, зачем они решили банкиршу грохнуть? Ведь она тоже повязана с ними.
— Да все очень просто, меньше языков — меньше проблем.
Михаил резко сбавил скорость, щурясь от сильного яркого света, идущего от встречных автомобилей с включенными сиренами.
— Успели смыться, — сказал Михаил, следя за удаляющими милицейскими машинами. — Правильно сделали, что не взяли этих гадин. Нет сил с ними возиться.
— Пусть лучше милиция, — поддержал его Валентин. — Оружие у них есть, охранника ножом пугнули плюс, типа, изнасиловать банкиршу хотели. Может, в их джипе еще что-нибудь найдется.
— А ты об изнасиловании специально охраннику сказал?
— А как задержать этих подонков в СИЗО? Кто знает, какие силы за ними.
Кряканье утки в машине было несколько неожиданным для Валентина и Михаила, но Валентин тут же смекнул, что этот звук раздается из его бокового кармана, из сотового телефона Клеща или Ежа, которые он вытащил из их карманов после их отключки. Прочитал сообщение: «Как дела?» Автор-5 интересуется.
— Это, скорее всего, Татьяна. Хотя-я?.. И что напишем?
— Посмотри, может, у него там осталась какая-то переписка. Слоган их глянь, как выражаются. Может, хоть что-то о пятом узнаем.
— Думаешь, они письма друг другу пишут? — засомневался Валентин. А просмотрев архив телефона, сказал: — Пусто. Ладно, отвечу, о’кей.
И буквально через несколько десятков секунд вновь закрякали утки.
— Тоже «Ок». — Валентин положил на колени сотовый телефон. — А как думаешь, нам хоть как-то удастся повести ее по своим правилам?
— Вряд ли, — возразил Михаил. — Танька — это женщина. Не помню, кто сказал, что женщина всегда живет по правилам, которые сама создает, а если ей они не нравятся, то она их меняет. То, что сейчас произошло в «Мираже», может, и по-другому задумывалось ею, а банкирша со своими делами, видно, на больную мозоль Татьяне наступила, и та решила ее убрать. Поэтому и с Владимиром встречу перенесла на другое время, в другое место.
— Логично. Может, и так. Но теперь у нас руки коротки, чтобы добраться до этой банкирши. В любой ситуации она закроет рот и будет молчать. Хотя, когда жить хочешь, язык развяжется…
7Михаил, немножко опустив спинку кресла и сдвинув его назад, вытянул поудобнее ноги и, выбрав нужную скорость, оставил в покое правую ногу, опирающуюся на рычаг газа. Машина шла по шоссе плавно и ровно. Положив руку на руль, он погрузился в размышления.
Да, Татьяна — женщина, что в первую очередь и мешало ему поставить ее в какие-то рамки. Да, она не может, если потребуется, избить человека физически кулаками или ногами, защититься от нападения, дав сдачи. Значит, она в любой из этих ситуаций должна повести себя по-другому. Как-как? Как лиса, а не как волк, тигр, но и не как шакал. Она хитрая, умная, а значит, смотрит далеко вперед, просчитывая десятки вариантов.
А мы судим о ней со своей мужской колокольни.
Ладно, тогда куда же она сейчас отправилась? На дачу?.. А зачем?.. В бане погреться, водки выпить? Она не мужик. С любовником отдохнуть? Но зачем это делать на своей даче, показывать своего мальчика охраннику, который тут же может захотеть подзаработать, например позвонив ее мужу, или пошантажировать ее? Второй вариант… А третий?
Третий, третий, третий… Вернуться домой к мужу. Тоже ход. А четвертый? Ну, например, явиться к своему менеджеру Володеньке.
Вот так, Михаил, а ты думал, что нет смысла размышлять над ее дальнейшими действиями. Да раз плюнуть. Она куда угодно может поехать, но, если ты ее не знаешь, любые твои мысли о ней пустые. Нужно знать ее окружение, задачи, которые она перед собою ставит, мотивацию ее поступков. Да, да, да. Понимаю, что она набрала еще группу людей, которых хочет развести на бабки, как нас. Так? Так. А дальше… Банкирша начала просить у нее увеличить свой процент в этом деле. Вполне может быть. Или сказала, что ее, к примеру, вызвали в прокуратуру на допрос. Вот, это ближе. Скорее всего, так и было.
Дальше…
— Миш, впереди что-то горит вроде, — сбил с Михаила с мыслей Валентин.
Впереди действительно что-то полыхало. Михаил сбросил скорость, пододвинул вперед кресло, поправил спинку и стал, как и Валентин, всматриваться вдаль.
Точно, что-то горело. Посередине дороги стоял милицейский автомобиль с включенной сиреной. Михаил сбросил скорость, но милиционер, замахав палкой, потребовал, не задерживаясь, объехать место происшествия.
— Миш, эта горящая машина — как у банкирши, точь-в-точь. Около нее валяется огнетушитель. И чего им нас не остановить, вдруг у нас есть хороший огнетушитель?
— Там уже, скорее всего, никого не спасти, внутри все выгорело, от человека и костей не останется, а таких «ниссанов» в нашем городе, наверное, целая куча. Ты сейчас также, видно, размышлял о банкирше?
— А о ком еще?
— Так куда поедем? — Миша обернулся и посмотрел назад, на удаляющийся пожар. — Впрочем, чего тут думать, конечно, домой. Так все надоело, блин. Кругом этот туман, кругом. Вроде в мозгах так все нормально было, понятно. Плохой, бандит — должен быть арестован и сидеть в тюрьме. Хороший человек — ему все должны помогать, все давать, уважать. А присмотришься — все наоборот, хорошего человека давят, тыкают в грязь лицом, пачкают, раздавливают. А у бандита — смокинг, перед ним все кланяются, улыбаются, лебезят…
— Ну, что, легче стало? Высказался? — усмехнулся Валентин.
Михаил ответил безо всяких улыбок:
— А я помню, где те колы спрятал, на которые хотел эту братию посадить.
— И что? — Валентин расправил плечи и снова вытянулся на кресле.
— Ну, смотри. Если Сиплого с Серым с окна «спрыгнули», так? А Клещ с Ежом в СИЗО будут сидеть, то охранять Земин дом будет некому. Так? — Дальше. — Валентин повернулся к Михаилу. — И что дальше?
— Так вот, мордашки этих красавцев и стоит посадить на колышки и выставить их у въезда в Земин дом. Посмотрит — порадуется.
— Какие мордашки?
— Да те маски, которые тогда у косметолога заказывали! — Ха, детский лепет, — перебил его Валентин. — Во-первых, там установлены видеокамеры, и где — точно не знаем, так что Земе только на руку сыграем, сразу все документы в прокуратуру переправит.
— Тоже верно, — слегка подумав, согласился Михаил. — А что предлагаешь: бабки спокойно разделить, купить себе жилье, и забыть эту страшную историю? Но, знаешь, трудно сказать, сколько нам осталось так спокойно жить, подозрения с нас не сняли.
— Во-первых, Миша, Михаил, мы давали подписку о невыезде из города?
— Нет.
— Второе: нас за это время хоть раз вызвали на допрос?
— Нет.
— Мы в прокуратуру передали документы, которые в банке оформляла Татьяна?
— Да!
— Так вот, Миша, здесь вообще непонятный узелок завязался. Или прокуратура все спускает на тормозах, или ведет расследование без нашего привлечения. Я уже сам во всем запутался. А пойти в прокуратуру и спросить боюсь. И знаешь, почему? В прошлом году ехал в Самару, в Башкирии, не помню, как этот городок назывался, ночью подъехал к посту ДПС, попросил разрешения остановиться, чтобы передохнуть до утра. Так эти друзья попытались доказать, что я пьяница. А если хочешь доказать нам, что это не так, говорят мне, то выложи тридцатку. Так вот и здесь: поинтересуешься, и тебя тут же приберут к рукам.
— Да…
