В комнату для свиданий открылась дверь, и показался злой конвойный:
— Ваше время истекло.
Сергей обреченно поднялся:
— Помогите нам, слышите?
— Поможем, — отозвалась Катя.
— Спасибо, — еле слышно произнес Сергей и скрылся.
Сабанов и Зорина вышли следом. Журналистке показалось: на нее обрушилась целая гора. Катя пошатнулась, и адвокат вовремя поддержал ее.
— Устали? — участливо спросил он.
Женщина наклонила голову:
— Ужасно устала, но не жалею, что приехала сюда. Теперь я представляю, где продолжать поиски Инны. Мы отправимся в тот магазин, в котором девушка покупала примус, и попытаемся отыскать свидетелей этого. Возможно, именно там или в окрестностях что-то произошло.
Олег помог ей спуститься со ступенек и сесть в машину:
— Это интересное предложение.
Когда Олег примостился рядом, Зорина завела автомобиль.
— Мы можем сделать это прямо сегодня, — взглянув на часы, предложил Сабанов. — Как вы думаете?
— Я думаю, не нужно откладывать это на завтра, — произнесла журналистка. — Поехали.
Всю дорогу до Южноморска они анализировали произошедшее с молодыми людьми.
— Если мы расскажем об этом Поленову, тот удивится, почему Инна все же не решилась раскрыть душу своему парню, — проговорил Сабанов. — Честно говоря, меня это тоже настораживает. А у вас на этот счет какое мнение?
Катя пожала плечами:
— Не знаю, что и сказать… Сергей винит себя в равнодушии. Кто знает, вероятно, так оно и было. Парень даже признался, что порой Инна раздражала его и ее страхи он принял за бабские капризы. Возможно, у девушки и возникали порывы пооткровенничать с Сергеем, однако они быстро угасали. Но это все наши предположения. Инна могла бояться говорить о том, что держало ее в страхе. Такое тоже случается.
Адвокат заморгал:
— Слабый козырь в наших руках. Возьмите, скажем, себя. Что заставит вас не поделиться с вашим мужем?
— В жизни бывает всякое, — парировала Катя. — Сергей рассказывал нам: девушка сначала хотела во всем разобраться, а потом поделиться с ним. Допустим, она не желала возводить напраслину на человека.
— Здесь много всяких «если», — поддакнул Сабанов. — А разбираться в них придется нам. Поленов не желает этого делать.
— Может, оно и к лучшему, — заметила Зорина.
Олег бросил взгляд на часы:
— Я уже проголодался. А вы?
— Еще не успела, — призналась журналистка. — Сегодня повар Савичевых накормил меня до отвала.
— А меня некому кормить, — сокрушенно сказал Сабанов. — С тех пор как я взял кредит и приобрел квартиру. Раньше обо мне заботилась мама, но теперь она очень слаба после двух перенесенных инфарктов. Я заезжаю к ней каждый день — до работы и после. Отец умер два года назад от этой же болезни. Мне сказали, что я могу закончить жизнь так же, и теперь я тщательно слежу за собой. Режим и прочее, ну вы понимаете. Слушайте, — он вдруг щелкнул пальцами, — а не жениться ли мне, в конце концов? Вот вы своему мужу наверняка готовите завтрак по утрам.
— Готовлю, — подтвердила Катя.
— Вот и мне моя суженая будет готовить, — проговорил Олег. — Нет, решено — женюсь.
— И уже есть избранница? — поинтересовалась Зорина.
Адвокат замялся:
— Вообще-то их несколько. Но это лучше, чем ничего. Катюша, милая, — вдруг изменил он тему, — здесь на дороге есть прекрасное татарское кафе. Вы когда в последний раз ели чебуреки?
Зорина наморщила лоб.
— Это было очень давно, — произнесла она.
Сабанов обрадовался:
— Видите, как все удачно складывается! Прошу вас, давайте остановимся, это не надолго. А потом мы вместе отправимся в магазин, где девушка покупала примус.
Журналистка сдалась:
— Ну что мне с вами делать, несчастный вы беспризорник?
— Вон это кафе, — адвокат показал на маячивший впереди домик в восточном стиле. — Оно называется «Шахерезада». Тут отменные шашлыки и чебуреки.
Катя прислушалась к себе, пытаясь отыскать в организме признаки голода, но не нашла их.
— Я только выпью чаю, — сказала она Олегу.
Тот хлопнул в ладоши:
— Я этого не допущу. Вы просто обязаны отведать хотя бы один чебурек!
— Посмотрим, — Зорина притормозила на пятачке возле кафе, и молодые люди вышли из машины. Как сразу поняла журналистка, это кафе относилось к гостинице, построенной в живописном районе Крыма. Из гостиницы открывался вид на широкую долину с зелеными лугами и чистым воздухом.
— В ясные дни далеко на западе видно море, — произнес адвокат, — хотя до него не меньше двадцати километров.
— Да, очень красиво, — согласилась Катя. Она заметила: с другой стороны гостиница смотрела на необычные скалы, которые, как сообщил ей Олег, в городе называли «сфинксами» за необычную форму.
Молодые люди зашли в просторный двор. Здесь было много мест для неспешного отдыха на свежем воздухе: большой балкон под крышей на втором этаже с видом на горы, в нижнем дворе имелась чайхана — деревянная платформа с матрасами и подушками, тоже под крышей. Рядом с ней журчал небольшой фонтан. В дождливые или прохладные дни хозяева использовали большую закрытую гостевую столовую на первом этаже.
Олег и Катя зашли в кафе, где находились как обычные столы-стулья, так и традиционные для классической чайханы. Молодые люди присели за стол, и журналистка взяла в руки меню. Было видно, что кафе специализируется на традиционной крымско-татарской и восточной кухне.
Сабанов подозвал официантку и сделал заказ:
— Две порции чебуреков с бараниной и травяной чай.
Катя поморщилась:
— Я не осилю порцию чебуреков!
— А это мы посмотрим, — весело отозвался адвокат. — Такие вы еще нигде не пробовали. А пока наслаждайтесь пейзажем. Здесь есть на что полюбоваться.
— Вы не сказали, почему эти скалы называют сфинксами, — заметила Зорина.
Олег улыбнулся:
— А вы поглядите на них. Сфинксы этой долины — вытянутый с юга на север крутобокий лесистый холм. Скальный гребень холма вдоль вершины выветриванием превращен в группу уникальных скульптур. Некоторые из каменных истуканов возвышаются над гребнем на восемь-пятнадцать метров и носят собственные имена: крайняя к югу фигура — Юкле-Кая (Беременная), далее — Сююрю-Кая (Остроконечная), две похожие плосковерхие — Сандык-Кая (Сундук) и Шапке-Кая (Шапка).
Журналистка хмыкнула:
— Интересно. Да, в Крыму есть на что полюбоваться.
Сабанов кивнул:
— Это точно! Вы почаще приезжайте сюда, и я вам покажу такие места — закачаетесь. Например, вы еще не видели форосскую церковь? Красота нереальная!
Катя покачала головой:
— Если у нас останется время, я хотела бы ее увидеть. Давайте запланируем это мероприятие. — Зазвонивший телефон помешал ей закончить фразу. Дисплей высветил номер Максима Савичева. — Это Максим, — пояснила Зорина спутнику и нажала кнопку: — Я слушаю.
— Только что приехал на дачу, думал пообщаться с вами, — услышала она бодрый молодой голос. — Однако вас не застал. Арсений на мои вопросы только дергал своими мощными плечами. Вы что, не жалуете его?
— Скажем так: я не мешаю ему выполнять свою работу, — констатировала журналистка.
Савичев-младший расхохотался:
— Вы еще большая капиталистка, чем я!
— Кажется, Арсений так не считает, — процедила женщина.
Он уловил в ее тоне гневные нотки:
— Ну, я узнаю, чем этот паршивец не угодил вам. Так вы где сейчас? Может, пообедаем вместе?
— Вас опередили, — призналась Катя. — В данную минуту мы с Сабановым уютно расположились в кафе «Шахерезада».
— Знаю это кафе. Недурной вкус у нашего адвоката, — ответил Максим. — Что ж, очень жаль. Но это заведение находится по дороге в областной центр. Вы что, навещали Сергея?
— Да, — отозвалась Зорина.
— Зачем?
— Так получилось, что вы опознали Инну в другой девушке, — сказала ему журналистка.
Максим вздрогнул:
— Как такое могло случиться? Вы уверены в том, что говорите? Погибшая была блондинкой, в такой же, как у Инны, одежде. Ошибка исключается? Ведь у незнакомки совершенно отсутствовало лицо.
— Сергей вспомнил: полгода назад Инне сделали операцию по удалению аппендикса, — проговорила Катя. — У найденной девушки никакого шрама не отыскали.
Савичев-младший вздохнул:
— Слава богу! Хотя, наверное, так говорить грешно. Кто же эта девушка? Вам удалось выяснить?
— Нет, — призналась Зорина. — Милиция Крыма так и не обнаружила документов.
Максим немного помолчал:
— Отчего она умерла? Ее убили?
— Судя по всему, это совершил какой-то сексуальный маньяк, — сообщила журналистка.
— Он же мог напасть и на Инну, — задумчиво произнес Савичев.
— Мог, мы уже об этом думали, — не стала спорить женщина.
