- Вы меня без ножа режете... - простонал Эдуард Владимирович, от переживаний даже забыв, что они давно на "ты".
- Это твои проблемы, - жестко оборвала его Алла.
- Вы слишком многого от меня требуете... - попробовал поторговаться прокурор.
- В самый раз. Как говорил Киса Воробьянинов, торг здесь не уместен.
- Но не все от меня зависит... - продолжал он канючить.
- Значит, надавишь на тех, от кого это зависит, - тем же жестким тоном заявила она. - По всему видать, что ты и твои коллеги повязаны одной веревочкой, тоже мне, законники хреновы! В джунглях законов царит закон джунглей. Если бы не было продажных прокуроров и прочих взяточников в органах, с бандитьем давно бы покончили. По-вашему, закон обратной силы не имеет, а в теперешней жизни он и прямой силы не имеет. Потому что такие, как ты, "служители закона" на службе у тех, кто нарушает законы!
- Но на каком основании можно возбудить дело против Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова? - Эдуард Владимирович невольно заговорил заискивающим тоном. - Потерпевшие не дадут против них показаний.
- Если ты сумел состряпать дело против невинных людей, но по отношению к виновным и подавно изловчишься, на то ты и прокурор. Позаботься о том, чтобы все потерпевшие отказались от ложных показаний, свидетельствующих против Кудрявцева и его друзей, и дали нужные - заметь! - правдивые показания. Причем, ты, Эдик, отвечаешь за их безопасность своей жизнью. Если хотя бы с одной из потерпевших что-то случится, то здоровья у тебя сильно поубавится или ты совсем его утратишь. Трупу крепкое здоровье вовсе не обязательно.
- Я же не веду следствие... - продолжал он вяло упираться.
- Не придуривайся, Эдик, - презрительно скривилась Алла. Все знают, что это дело сфабриковано по твоей указке. Значит, дашь другие указания, вот и все.
Тяжко вздохнув, морально сломленный прокурор качнулся вперед - видимо, у него не было сил встать. Угадав его намерение, она подала ему телефон. Эдуард Владимирович прокашлялся, набрал номер и как только абонент ответил, в его голосе неожиданно, в резком контрасте с его непрезентабельным внешним видом, прорезались начальственные интонации:
- Борисенко? Это Савватеев. Дело Кудрявцева, Малахова и Верника нужно немедленно закрыть за отсутствием состава преступления. Немедленно, повторил он. - Выполняй.
Видимо, его собеседник выразил удивление или задавал уточняющие вопросы, но прокурор не стал вдаваться в объяснения.
- Без объяснений! - его голос набрал ещё большую начальственную силу. - Делай как велено.
- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить, - шепотом подсказала верная боевая подруга.
Прокурор мрачно покосился на нее, но все же повторил с теми же барственно-начальственными интонациями:
- Нужно извиниться перед ними и немедленно отпустить.
- Возбудить дело в отношении Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова и сегодня же задержать их, - снова подсказала Алла.
Эдуард Владимирович скривился и отрицательно помотал головой. Она насмешливо улыбнулась и вполголоса оповестила его:
- Значит, не договорились.
Собрав с пола фотографии, верная боевая подруга сунула их в сумку, вынула кассету из магнитофона и подошла к видеодвойке. И тут прокурор сдался.
- Позвони Федулову и скажи, что я велел задержать Мальцева, Ганеева, Курченко и Зотова, - приказал он своему собеседнику, выдержав уверенный тон. - Немедленно приезжай в прокуратуру. Я скоро приеду и поясню детали.
Повесив трубку, Эдуард Владимирович утер пот со лба и посмотрел на неё затравленным взглядом.
- Ничего не бойся, кроме своего страха, - "успокоила" его жестокосердная Алла, ответив на его мученический взгляд презрительной усмешкой. - Хотя "телефонное право" никто не отменял, но не надейся, что отделаешься всего лишь телефонным звонком. Результат я желаю получить незамедлительно. Сейчас ты оденешься, и мы поедем вместе. Лично скажешь своим подельщикам все, что нужно, а я дождусь, пока Кудрявцев с ребятами выйдут из СИЗО, а на их место придет вторая смена, то бишь Руслан Мальцев и три его другана. Давай, поторапливайся, уже половина девятого. Хоть сегодня и суббота, но ради правого дела придется потрудиться в выходной день. Ничего, в гробу отдохнешь.
Видя, что прокурор не двинулся с места - то ли ослабел от переживаний, то ли стесняется спросить, где его одежда, верная боевая подруга решила облегчить ему жизнь:
- Твоя одежда в кабинете. Гувернеров поблизости нет, так что придется тебе пройти туда самостоятельно. Шевелись, Эдик, - уже сердитым тоном проговорила она, видя, что тот все ещё сидит, и вид у него жалкий. - Хоть ты и задрапировался, как в тогу, но на древнеримского патриция почему-то не тянешь. Честно говоря, твой вид эстетического чувства не вызывает. К тому же, черный цвет наводит на кое-какие ассоциации... Напомню, что твоя жизнь - в твоих руках.
Наконец Эдуард Владимирович нашел в себе силы встать и, опустив голову, пошел к двери. Минут через пять он появился уже одетым. Выглядел каширский прокурор неважно - щеки заросли щетиной, веки набрякли, под глазами типичные похмельные мешки, белки глаз приобрели красноватый оттенок и при этом отливали желтизной, цвет лица землисто-серый. Да и выхлоп от него был соответствующий.
- Иди хоть умойся, побрейся и зубы почисти, - брезгливо обронила Алла. - А то, похоже, будто тебя только что выпустили из вытрезвителя. Что о тебе подумают подчиненные! Ты же, хоть и насквозь продажный, но пока ещё прокурор.
Не сказав ни слова, ещё больше униженный Эдуард Владимирович поплелся в ванную. Через четверть часа он умылся, побрился, щедро облился хозяйским одеколоном, прикрыл плешь сохранившимися волосами, но, тем не менее, лучше выглядеть не стал.
- Да уж, красотой ты не блещешь... - покачала головой верная боевая подруга, сознательно унижая его, чтобы держать в узде. То, что прокурор разговаривал с неким Борисенко с начальственными интонациями, ей очень не понравилось - слишком быстро Эдуард Владимирович сумел сменить растерянно-униженный тон на приказной. Неумный, да к тому же, похмельный мужик вполне может взбрыкнуть, например, вспомнить, что облечен властью, и выкинуть неожиданный фортель. Она решила давить до последнего, пока намеченный ею план полностью не осуществится:
- Эти порнофотки я тебе дарю, как и обещала. А магнитофонную кассету, снимки, как ты берешь взятку, и видеокассету получишь, когда Мальцев, Ганеев, Курченко и Зотов лягут на нары. Не обольщайся, что тебе удастся соблюсти политес в отношении твоих кормильцев-бандитов. Напрасные надежды удел дураков, помни это, Эдик.
Прокурор подавленно молчал, а Алла напомнила:
- Не забывай, что это дело будет контролировать Слава Миронов.
- Меня убьют... - прошептал он.
- Не убьют, - без тени сочувствия произнесла она и многозначительно добавила: - Пока.
Эдуард Владимирович вздрогнул и испуганно уставился на нее, а Алла пояснила:
- Пока ты соблюдаешь все условия нашего договора. А если отступишь хоть на йоту - тогда точно убьют. Своих подельщиков-бандитов не бойся, они тебе ничего не сделают, ты им нужен. Попугать - попугают, но вся бандитская распальцовка рассчитана лишь на слабонервных.
Достав из видеомагнитофона кассету-адаптер, верная боевая подруга вынула маленькую кассету от видеокамеры и положила её в сумку. Закрутила пробку на коньячной бутылке и сунула бутылку и бокал Эдуарда Владимировича в целлофановый пакет, - а вдруг в Эдикиной голове опять помутнеет, и ему потребуется коньячный допинг?.. Посмотрела на прокурора долгим взглядом и презрительно обронила:
- Ну, надо же, какие ничтожные личности вершат российское правосудие!
- Кирилл, это я. Где ты был вчера?
- Дома. Я на больничном. А что?
- Да нет, просто так спросила.
Регина задумалась, стоит ли назначать свидание. Вообще-то настроение отнюдь не для любовных утех... Она позвонила любовнику, надеясь, что тот подтвердит - вчера всю вторую половину дня они были вместе. Но раз он провел вчерашний день дома, с женой...
"Может быть, Линка была на работе?" - загорелась Регина надеждой.
- А где была твоя супруга?
- К сожалению, тоже дома.
"Я тоже сожалею об этом, - подумала Регина. - Если Линка узнает, что ведется следствие, и Кирилл подтвердил, что 2 марта во второй половине дня был со мной, эта змея нарочно примчится к следователю и заявит, что её благоверный провел этот день с ней. Почему Кирилл мне так ответил? Догадался, что мне нужно алиби, а он не может мне его сделать?.."
Оказалось, что любовник сожалел вовсе не по этому поводу.
- Лина вчера нарочно осталась дома и весь день пила из меня кровь, привычно начал жаловаться он. Не могла отказать себе в этом удовольствии. Вызвала к ребенку врача и сказала, будто у него была температура. Получила больничный лист, и теперь будет терзать меня денно и нощно.
"Как всегда, Кирилл думает только о себе, - отметила Регина. - Даже не поинтересовался, почему я спросила, где он был вчера, почему у меня встревоженный голос... Мои проблемы его совершенно не волнуют. Нет, Кирилл не опора, не спутник жизни. Правильно я сделала, что не вышла за него замуж. От него бы я сразу родила, а потом мучилась бы с бесхарактерным мужем. Вроде бы, и придраться не к чему, у Кирилла нет резко выраженных недостатков, но он какой-то гелеобразный, не имеет собственного хребта, куда поставишь, там и расплывется бесформенной тушей... Ни на что не способен, не может принять самостоятельного решения. Жалуется мне на Линку, а сам не может её приструнить, рявкнуть на неё или разойтись. Нет, Кирилл не мужчина. Пусть и дальше сосуществует со своей супругой. Не я его женила, сам женился".
