А я-то думала, что она мне что-нибудь важное скажет…
На даче я немного отдохнула и составила список всех, кто был знаком с Липкиным и мог представлять интерес для прибывшего из Америки Ральфа.
1. Липкина Эмма.
2. Фионов Илья.
3. Алина.
4. Андрей — водитель (а почему бы и нет?).
5. Дымкова Маргарита — мать Эммы (всякое бывает).
Я не заметила, как уснула.
А когда проснулась, то поняла, что опаздываю домой. Было уже семь часов, а ко мне в восемь должна была приехать Алина.
Но прежде чем выехать, я позвонила по домашнему телефону Фионова (номер я нашла в записной книжке Алины), самой Алине домой, Андрею-водителю и, наконец, Дымковой Маргарите Петровне. Я не могла позвонить только Эмме, потому что она находилась на моей даче в Лопухине. Но потом все же позвонила, так, просто на всякий случай, ей домой, в ту самую квартиру, которую охраняли мои люди. И всем, кто подходил к телефону, я произносила измененным голосом одну и ту же фразу, после чего вешала трубку.
Я не надеялась, что это сработает. Но других идей на этот счет у меня просто не было.
…Алину я увидела, как и в прошлый раз, на своей лестничной клетке.
— Извини, опоздала.
— Да ничего, а я купила, как ты просила, хлеб и еще кое-что на ужин.
Моя квартира напоминала Ноев ковчег, так много людей перебывало в ней за последнее время.
Уже на кухне, возясь с курицей, которую принесла Алина, я как бы невзначай спросила:
— Ты знаешь, что Ральф приехал?
— Да? А мне Фионов ничего не сказал. Слушай, а ты-то его откуда знаешь?
— Если скажу, что вместе отдыхали на Багамах, все равно не поверишь. Поэтому отвечу так: его весь мир знает, так почему бы и мне его не знать? Говорят, он хочет здесь у нас купить или построить дом?
— Ну да, Липкин обещал ему абрамовский особняк продать. Видела, наверное, на правом берегу замок из красного кирпича выстроили. Прежний хозяин в тюрьме, но его люди поручили Яше найти покупателя. А Яша сам купил его, нанял людей, чтобы довести до ума, и все такое. Он, знаешь, как ждал Ральфа. Ну теперь все сливки Фионову достанутся. Ну и нам, простым смертным, премию выплатят, миллиона по три, не больше.
Я была разочарована. Просто убита наповал. А люди Янтарева установили за этим Ральфом слежку. Ну ничего, пусть пожарятся на солнышке.
Перед тем как лечь спать, Алина вдруг вспомнила, что не захватила ночную рубашку. Я предложила ей свою пижаму. Если бы она знала, что точно в такой же пижаме сейчас на даче в Лопухине спит без задних ног ее соперница, рыжеволосая красавица Эмма…
— Ты куда? — спросила она, увидев, что я куда-то направляюсь из спальни.
— На лоджию. Там попрохладнее будет.
— А комары?
— Здесь нет комаров. К тому же там есть небо, а мне, когда я гляжу на звезды, лучше думается.
Я легла и задумалась о том, как сложно устроен человек. Потом вспомнила про «Книгу перемен» и пошла в прихожую, чтобы взять из кармана куртки три монетки. Мне показалось, что за дверью кто-то стоит. Но у меня две двери. Я открыла первую и всмотрелась в «глазок» второй, той, что выходит в подъезд: никого. Хотя шорохи какие-то были. Я прикрыла дверь, забыв запереть ее, и, отыскав монетки, вернулась на балкон.
Там, при лунном свете, я подбрасывала их по очереди, пока не получила двадцатую гексаграмму: две прямые линии сверху, остальные пунктиром. «Будьте готовы к неприятному сюрпризу… — начала я читать; что-то не особенно жаловал меня «ИЦЗИН». — Постарайтесь рассудительно и детально осмыслить положение дел, увидеть их так, как дела эти обстоят в действительности. Возможно, вам придется сменить место работы и жительства…»
Я захлопнула книгу и не стала читать дальше. В ту минуту мне было необходимо, чтобы меня кто-то подбодрил. Вот был бы жив Вик… И мне стало стыдно за то, что я так и не появилась больше у его сестры. А ведь завтра наверняка похороны.
Я встала и пошла звонить ей. Когда я произнесла имя «Наташа», мне стало нехорошо.
Сестра Вика взяла трубку.
— Таня? Мы уже похоронили его. Стоит такая жара… Я звонила тебе, но у тебя никто не отзывался. Ты уж извини, что так получилось.
— Да ты что, это я должна извиняться… Господи, сколько всего навалилось. Я зайду к тебе на днях, хорошо?
— Конечно.
С пренеприятнейшим чувством я вернулась на лоджию. Легла и очень скоро уснула.
Проснулась поздно. Да и то от холода. Собирался дождь. Я натянула простыню до подбородка и стала прислушиваться к звукам из квартиры. Интересно, Алина уже встала?
Тишина.
Тогда я поднялась и пошла в спальню. Алины там не было. Постель не заправлена. Наверное, она на кухне.
Но и там ее не оказалось.
И тут мой взгляд упал на входную дверь. Она была приоткрыта. Черт, да это же я ночью ее не заперла.
Но была приоткрыта и наружная дверь.
Я по-настоящему испугалась. Оставалось еще одно место, куда я не заглядывала. Ванная комната. (В туалете, я видела щель, тоже никого.)
«Будьте готовы к неприятному сюрпризу…»
Я открыла дверь ванной, и волосы на моей голове зашевелились.
Свет был выключен. В ванне, на самом дне, пузырилась какая-то кроваво-бурая жижа вперемешку с волокнами шелковой, в цветочек, ткани — следы моей пижамы. Сверху, исчезая на глазах, медленно растворялись пряди седых волос.
Это было все, что осталось от Алины. Жижа постепенно стекала в отверстие в ванне. Алина стекала в канализацию. Ее растворили.
ВМЕСТО МЕНЯ!
Кто-то вошел в мою квартиру, без труда взломав или отперев замок, оглушил девушку, затащил в ванную и полил какой-то сильнейшей кислотой.
Когда ванна опустела, вместо белой эмали образовался какой-то зеленовато-голубой, с голубыми пятнами, порошкообразный налет на темном оголенном металле.
«Возможно, вам придется сменить место работы и жительства». Не знаю, как насчет работы, а вот квартиру, после всего, что произошло, это уж точно.
Глава 16
Платье из зеленой органзы
Мои руки, державшие руль, дрожали. Я ехала к эксперту Янтарева.
Он встретил меня со странным выражением лица.
— Хотите я сама расскажу вам, что вы обнаружили.
— Ну расскажите, — он предложил мне сесть.
— Это не краска для волос. Ведь так? Это их органическое изменение. Изменение даже структуры волос. И вы ничего подобного в своей жизни еще не видели.
Он демонстративно пожал мне руку.
— Поздравляю. Вы не хотите сменить профессию?
Я, чуть не плача от того, что услышала, поблагодарила его.
— А что вы можете сказать о волосах, которые вы обнаружили на шарике жевательной резинки?
— То, что вы и предполагали. Это одни и те же волосы. С одной головы. Браво. Вас можно поздравить? Правда, не знаю с чем…
— С меня причитается.
Я выехала из ворот закрытой лаборатории и помчалась в Лопухино, но у светофора мне сказочно повезло. И хотя о везении «Ицзин» молчал, я увидела перед собой черный «мерс» Фионова. Что ж, начнем с него. Я пристроилась ему в хвост и неслась за ним на огромной скорости через весь город.
Он не был профессионалом по этой части. Его в жизни привлекали другие вещи.
Уже через двадцать минут мы почти одновременно въехали в Кукушкино. Мне не верилось, что приближался конец всей этой истории.
Я взглянула на часы. Дело в том, что та фраза, которую я наговорила почти всему моему списку, заключалась лишь в двух словах:
«Ральф приехал».
Все. Машина завертелась. Фионов зачем-то на всех парах летел в Кукушкино. Значит, узел, который мне придется разрубать, находится именно там.
Я остановила машину у леса и дальше побежала пешком. Я видела, как Фионов входит в калитку липкинской дачи.
Подождав, пока за ним закроется дверь, я, пробираясь через малиновые заросли, обошла дом с другой стороны, так, чтобы меня нельзя было увидеть из окна, и тоже осторожно проникла внутрь. Было очень тихо. Я на цыпочках осмотрела все комнаты, заглянула и на кухню.
Единственную плитку жесткого линолеума украшал едва различимый, полустершийся узор, в центре которого было небольшое углубление. Я нажала на него, и что-то хрустнуло у меня за спиной. Я резко обернулась и заметила, как пол под умывальником проваливается, но очень медленно и плавно. Внизу я увидела белую пластиковую, какую-то мягкую лестницу.
Я достала из сумки пистолет и стала спускаться. Пройдя несколько метров по сырому и прохладному темному погребу, я нащупала ручку двери и нажала на нее. Она поддалась. Дверь открылась, и я оказалась в ярко освещенном, выложенном белоснежными плитами тоннеле. Я не верила своим глазам. В самом конце была еще одна дверь. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди. У меня дух захватило от всего того, что я видела. За дверью располагалась просторная комната, заставленная великим множеством белых шкафчиков. Кругом была идеальная, стерильная чистота.
