- А как же! Синие. – Он чмокнул жену в кудрявый затылок. - Сейчас мама приедет. Ты все для ребенка приготовила?
- Угу. Слушай, а это удобно? Вдруг Ксюша закапризничает?
- Некоторые с чужими людьми со спокойной совестью детей оставляют, а ты родной бабушке не доверяешь.
- Доверяю. Только мне все время кажется, что ей тяжело.
- Это тебе тяжело. Уговаривать собственную совесть. Знаешь, это тоже иногда напрягает. Так что уймись.
- А ты в костюме не такой толстый, - задумчиво сказала Александра.
- Ну, спасибо, - слегка обиделся он. - Мне уже надоело постоянное напоминание о лишнем весе. С завтрашнего дня начинаю делать зарядку.
Леонидов вспомнил про замечательные синие трусы. Пожалуй, стоит еще разок попробовать.
Больше всего он боялся, что Суханов оставит машину не на этой платной стоянке. Ближайшей к театру. Или, что там не будет места для его собственного «Пассата». Никакого плана у Алексея не было, он просто хотел увидеть этого парня и его жену. Совместить приятное с полезным. Вывезти Александру в люди, и составить какое-нибудь мнение о бывшем отличнике, краснодипломнике, а ныне преуспевающем бизнесмене Николае Суханове. Двадцать семь лет, волосы светлые, черты лица правильные, если со школы мало изменился, то строен, худощав и весьма привлекателен для особ женского пола. Если бы еще узнать его, когда на руках только школьный снимок десятилетней давности!
Ему повезло. И машина Суханова на стоянке была, и свободное местечко рядом с ней. Алексей заплатил охраннику, въехал на стоянку и стал осторожно пристраивать машину рядом с серебристой «Тойотой – Авенсис». Ее номер он уже знал наизусть.
- Почему именно сюда? – занервничала Саша.
- А что тебя не устраивает?
- Не знаю. Леша, мне кажется, ты опять хочешь устроить какую-нибудь каверзу. У тебя глаза подозрительно блестят. Скажи, зачем нужна эта поездка?
- Я же давно обещал, что отвезу тебя в театр. Вот видишь, ничего не случилось. Мы приехали, машина на месте, под присмотром. Вылезай.
Саша облегченно вздохнула. В театре она успокоилась совсем. То и дело трогала мужа за рукав, радостно говорила что-то о тех спектаклях, которые смотрела, о своих ожиданиях от этого и планах на сегодняшний вечер, о том, как она счастлива, что снова попала в театр. И какой это для нее большой праздник. Алексей рассеянно кивал и смотрел по сторонам. Ну, где он может быть со своей Эллой Эдуардовной? Где? В буфете?
- Шампанского хочешь? – спросил он жену.
- Конечно!
«Партер, десятый ряд, середина», - подумал Алексей. – «Где-то здесь он должен быть. Нет, это невозможно! Я никогда его не найду!»
- Что ты все время крутишься, Леша? Хочешь кого-то увидеть?
- Знаменитостей. Премьера же. Их здесь должно быть много.
- А каким чудом Сережа Барышев тогда билеты достал?
- У него спроси.
Действительно, публика в театре была, как на подбор. Алексей не удивился, что билеты у Сухановых оказались именно на сегодняшний вечерний спектакль. Евроремонт в душе требует больших денег и хороших исполнителей. Ничего второсортного. Престиж прежде всего.
- Еще шампанского? – спросил он у Саши.
- А спектакль? Мы напиться сюда пришли, или пьесу посмотреть?
И тут Алексей его увидел. Николая Суханова. Против ожидания, он узнал его сразу. И Эллу Эдуардовну, по описанию Сереги тоже. Подумал, что, действительно, как-то даже неприлично она богата. Драгоценности дорогие, но безвкусные. Нет той изысканности и утонченности, которая отличает не просто дорогие вещи, но настоящие произведения искусства. Да, эта дамочка казалась полотном, в котором не чувствовалось кисти великих мастеров. Хотя и звали ее весьма изысканно: Эллой Эдуардовной.
- Саша, тебе нравится этот молодой человек? - спросил Алексей, - тронув жену за локоть. – Блондин в сером костюме.
- Какой блондин? Я не мужчин сюда пришла смотреть! Уже первый звонок, Леша!
- Ну, посмотри, пожалуйста!
- Нет, не нравится, - отрезала жена, нехотя повернув голову.
- А почему?
- Он какой-то… замороженный.
- Зато красивый.
- Ничего особенного.
- Но он же не толстый. Как я.
- Леша, мне не нравится этот молодой человек, - повторила Саша. - Это все?
- Я есть хочу.
- О, Господи!
Алексей оставил жену возле столика и протиснулся поближе к чете Сухановых. Запах духов, которыми пользовалась Элла Эдуардовна, чуть не сшиб его с ног. Поистине, всего в ней было через чур. Она словно жалела, что можно так мало на себя одеть, намазать и вылить. Алексей никак не мог понять, из чего же состоит ее наряд, так много в нем было вырезов, разрезов, бахромы, блесток и разного рода аксессуаров. Эта экзотическая птичка, меж тем, не переставала жадно стрекотать:
- Мне бутерброд с белой рыбой, с красной рыбой, нет, два с белой, и еще пирожное. Нет, два.
Николай Суханов обернулся к жене, и Алексею показалось, что он посмотрел на нее с явной неприязнью. Да, худенькой Эллу Эдуардовну никто бы не назвал. А сам Суханов был красив, строен, но словно заморожен, как правильно заметила Саша. В чертах его лица были и правильность, и привлекательность, и некая пресыщенность от сытого, обеспеченного существования. А жизни не было. Он смотрел на людей так, словно накалывал их, как бабочек, на острые булавки своих зрачков. А глаза у него были светло-голубые, ледяные. И Алексею неизвестно отчего вдруг захотелось испортить этому парню настроение.
- Может быть, не стоит брать два пирожных? – услышал он. – Ты же хотела, кажется, сесть на диету.
- Что? Не нравлюсь уже такая? Только не думай, будто я тебя так быстро простила! Переживешь.
- Извини. Я куплю все, что ты захочешь.
- Я еще не успокоилась после визита того милиционера!
- Потише, Элла! Ты с ума сошла!
- А почему я должна отдуваться за твои грехи? Ты уже забыл, кто кого на улице подобрал?
- Не на улице. Не кричи, вокруг люди.
- Что хочу, то и делаю! – Суханов с опаской обернулся. Алексей тут же уткнулся в прейскурант, лежащий возле тарелки с пирожными.
- Я куплю тебе шампанское. Два бокала, - обречено сказал парень с ледяными глазами.
- Только не надейся, что я сопьюсь!
Тут уж он точно скрипнул зубами. И поспешно сказал буфетчице:
- Два бутерброда с белой рыбой, два с красной, два с колбасой, два пирожных с кремом и два бокала шампанского.
Небрежно бросив на поднос пятисотенную купюру, Суханов сунул тарелку с бутербродами жене:
- Иди за столик, Элла, я возьму сдачу и шампанское.
Получив свои бутерброды и пирожные, райская птичка со скверным характером немного успокоилась, а Леонидову пришлось с сожалением пройти в зал, потому что раздался третий звонок. Жена Александра не раз ему выговаривала, что актеров надо уважать и подчиняться правилам, установленным в театре, раз уж купил билет и сюда пришел. Сухановы задержались в буфете, и никаких оправданий для того, чтобы побыть рядом с ними еще немного Алексей не нашел. Бутерброды, которые он так и не съел, жена поспешно засунула в свою сумочку:
- Потерпишь до антракта, обжора. В зале жевать неприлично. И вообще не понимаю, зачем в театре буфет!
Он не хотел есть. И спектакль смотреть боялся, потому что до смерти опасался всех этих модных премьер. Леонидов мысленно не раз обзывал себя консерватором и ретроградом, но видеть английскую королеву, читающую монолог с люстрой на голове, или Гамлета, наигрывающего на рояле Аргентинское танго, не мог. Душа не принимала. Хотя Алексей никогда и не отрицал, что это может кому-то нравиться, и, вообще, быть гениальной находкой режиссера. И с женой, просто обожавшей модные спектакли, никогда не спорил. Но лично он предпочитал, зажмурившись, уйти в свои мысли и все эти оригинальности пропустить.
- Правда, здорово? – шепнула ему Саша. – Какие молодцы!
- Что? Да, конечно, - кивнул Алексей.
В бинокль он в это время внимательно разглядывал партер, мысленно отсчитывая десятый ряд. Ничего интересного. Скрипучая колибри и Коля Суханов старательно смотрели на сцену. Найти их в антракте он не успел. Услышав жалобу на голод, жена достала из сумочки бутерброды:
- На, ешь.
- Давай, хотя бы, за столиком в буфете!
- Только не обязательно тащиться туда, откуда дольше всего добираться до наших мест. Все столики одинаковы, Леша.
Леонидов был с ней категорически не согласен, да и бутерброды жевал через силу. Вот, тоже, жертва искусства! Ну и попал! Придется терпеть до конца. И королеву с люстрой на голове, и конфетти, сыплющиеся уже на голову собственную. Да еще поддакивать Александре, выражая восторг по поводу всего происходящего. Все, что ему удалось, это утащить жену сразу же после того, как опустили занавес.
- Скорее, Сашенька, скорее! В гардеробе сейчас будет огромная очередь!
- Ну и что! Мне очень понравилось, я хочу поблагодарить артистов. Хотя бы аплодисментами, раз цветы не догадались купить.
