— Тихо, Рик, тихо, — шепнула Тоня, — что уж теперь поделаешь.
Рик успокоился от ее голоса, в конце концов, это кошки привязаны к дому, а собаки — к людям. Тоня была с ним, и пес приободрился.
Чего никак нельзя было сказать о его хозяйке. Пропало все — все ее вещи, у нее теперь нет даже смены белья. И одежда только та, что на ней — далеко не новая куртка и джинсы, а также кроссовки. Если они порвутся, даже не на что новые купить. Денег у нее совсем мало, хватит на несколько дней только на еду. Теперь нет больше холодильника, набитого разными деликатесами. И для Рика ничего нет съестного. Вот чем теперь кормить собаку?
И еще одно, самое важное в ее теперешнем положении: ей теперь просто негде жить.
Рик снова заскулил и стал рваться к дому, но Антонина крепко держала поводок: возвращаться туда нельзя, ее задержат, отправят в полицию, объявят виновной во всех грехах… Хотела завтра с утра заявить об угоне машины, так теперь и этого нельзя делать. Станут разбираться — кто такая, да где жила, а там и выйдут на пожар. Нет, напоминать о себе в полиции не стоит!
— Нет, Рикуша, мы туда не пойдем! — проговорила Тоня решительно и потащила собаку обратно к шоссе, хотя понятия не имела, куда они поедут и где найдут пристанище.
Возле дымящихся руин дома Самохиных стоял майор полиции Степан Веригин. Степан был мрачный немногословный мужчина с густыми сросшимися бровями. Возможно, эти брови и придавали его лицу постоянное выражение мрачного недоумения.
— Ну, что там нашли? — спросил он у своего помощника капитана Нагорного, который выбрался из дымящегося дома.
— Выгорело все подчистую, — доложил капитан. — Но в прихожей нашли обгоревший труп.
— Один? — вскинулся майор.
— Ну да, один…
— Чей труп — не выяснили?
— Какое там! — Капитан махнул рукой. — Так обгорел — одни головешки остались! Ну, может, эксперты что-нибудь выяснят…
— Может быть, выяснят! — Однако в голосе майора не было уверенности. — Чья это дача-то?
— Выясняем…
В это время к воротам сгоревшего дома приблизилась толстая тетка лет пятидесяти в короткой не по возрасту юбке и яркой кофте с большими декоративными пуговицами.
— Женщина, сюда нельзя! — остановил ее рядовой полицейский, который осматривал следы шин перед воротами.
— Отчего это нельзя? — проговорила толстуха, вращая глазами. — Я подругу свою хотела повидать. А что здесь такое случилось, что полиции так много понаехало?
— Сказано — нельзя, значит — нельзя! — отрезал полицейский. — Тут, может быть, место преступления, потому сюда посторонних допускать не разрешается!
— Преступле-ения? — нараспев протянула толстуха, и в глазах ее загорелся жгучий интерес. — Это какого же такого преступления? Почему я не знаю?
— А вам какое дело? — огрызнулся полицейский. — Здесь посторонним находиться вообще не положено! Отправляйтесь по месту собственного проживания!
— Погоди, Емельянов! — крикнул дежурному майор Веригин. — Пропусти женщину! Пускай к нам пройдет! Может быть, она — ценный свидетель!
Толстуха победоносно взглянула на рядового, кокетливым жестом поправила волосы и вперевалку подошла к майору.
— Вы кто такая? — сухо осведомился тот.
— Анфиса я, — отозвалась толстуха, скромно потупив очи.
— Анфиса, а дальше как?
— Анфиса Павловна, а фамилия моя Снегиренко. Я за домом Лисовских присматриваю, который отсюда наискосок и через дорогу. Вон тот, видите — с красной крышей.
— Вот как? — оживился майор. — Присматриваете, значит? А раз присматриваете, значит, замечаете многое и знаете все, что в поселке творится! Вы, я вижу, женщина наблюдательная, от вашего взгляда ничто не укроется.
— Ну, все — не все. — Анфиса покраснела от удовольствия. — Но кое-что, конечно, знаю.
— А знаете, чей это дом и кто в нем жил?
— А как же! Хозяева — Самохины, только они уехали куда-то, и, похоже, с концами. Очень уж спешили, а хозяйка так расстраивалась, так расстраивалась… Видать, у самого-то, у хозяина, неприятности большие были, потому как очень уж они торопились…
— А кто же тогда здесь жил, если они уехали?
— А жила здесь Антонина. Девушка такая. Наняли они ее, чтобы за домом присматривать.
— Антонина, а дальше как?
— А вот дальше не знаю, — вздохнула Анфиса. — Я ведь не паспортный стол и не отдел кадров! Мне люди фамилию называть не обязаны! Имя сказала — и на том спасибо!
— Наверное, это ее останки мы нашли! — подал голос капитан Нагорный, который внимательно слушал свидетельницу.
— Останки? — всполошилась Анфиса. — Как это — останки? Выходит, сгорела наша Тоня? Надо же, горе какое!
— Нагорный, много лишнего говоришь! — нахмурился майор. — Когда я тебя научу язык за зубами держать?
— Выходит, погибла! — продолжала причитать Анфиса. — Жалость-то какая! Жила здесь, никого не обижала, за собачкой присматривала… Тихая такая девушка…
— За собачкой? — насторожился майор и покосился на своих подчиненных. — Выходит, здесь была собака?
— Так точно! — подтвердил Нагорный. — Во дворе будка имеется, и прочие собачьи принадлежности!
— А самой собаки нет?
— Самой нет. Наверное, хозяева ее с собой увезли…
— Ничего не увезли! — перебила его Анфиса. — Я же вам говорю — они и девушку эту, Антонину, наняли, чтобы за собачкой присматривать! Как же вы говорите, что ее увезли? Антонина здесь жила, за собачкой ухаживала, на прогулку ее выводила… Я же говорю — хорошая была девушка, обстоятельная… Только вот пускала к себе в дом кого ни попадя… Я ей говорила — Тоня, никому не открывай, мало ли сейчас лихих людей! А она доверчивая такая, открывала, не спросив… Вот оно и закончилось плохо! — Анфиса громко зашмыгала носом.
— Тетя, ну, хватит уже, — перебил ее капитан Нагорный. — Нам работать нужно…
— Постой, Нагорный! — отодвинул его майор и пристально уставился на Анфису, — Говорите, она кого-то в дом пускала? А кого именно?
— Да вот только вчера я мимо ее дома иду, вижу — калитка открыта, заглянула — а к ней двое зашли, ну настоящие бандиты! Хорошо, собачка у нее была, хорошая собачка, сердитая, да я тут подоспела, а то и не знаю, что бы было! Ограбили бы, или еще что похуже, потому что говорю — настоящие бандиты!
— Бандиты, говорите? — заинтересовался майор. — А как они выглядели эти бандиты, не сможете описать?
Анфиса глубоко задумалась.
— Ну, как выглядели? — протянула она. — Бандиты — они и есть бандиты! Вы ведь лучше меня знаете, как бандиты выглядят!
— Вы ведь женщина внимательная, наблюдательная, — проговорил Веригин, чтобы поощрить свидетельницу. — Вы наверняка запомнили какие-то приметы, особенности поведения…
Этот комплимент оживил ее умственную деятельность. Анфиса посветлела лицом и проговорила:
— Один толстый такой и все время ел…
— Ел? — с интересом переспросил майор. — Что же он ел?
— Да эти… гамбургеры из пакета!
— Точно, — вмешался в разговор капитан Нагорный. — В мусорном контейнере, который за воротами, нашли несколько промасленных пакетов. Наверняка в них была какая-то еда. Пакеты фирменные, с автозаправки «Дилижанс»…
— Автозаправка «Дилижанс»! — удовлетворенно проговорил майор. — Ближайший «Дилижанс» на семьдесят восьмом километре! Вот мы сейчас туда и наведаемся!
Он снова повернулся к Анфисе и спросил:
— А какая машина была у этих бандитов?
— Машина? — Анфиса снова задумалась.
— Ну да, не пешком же они сюда пришли? — проговорил нетерпеливый Нагорный.
— Зачем пешком? — обиделась Анфиса. — Конечно, не пешком! Точно, была у них машина. Черная.
— Черная? А марка какая?
— Вот чего не знаю — того не знаю! — пригорюнилась Анфиса. — Я в этих марках не разбираюсь. А только большая машина, черная и квадратная — прямо как сарай на колесах!
— Сарай на колесах? — Капитан Нагорный переглянулся с майором. — Не иначе, как «Гелендваген»!
— Очень может быть! — Майор огляделся по сторонам. — Ну, тут пока эксперты работают, мы не нужны, все, что нужно, мы уже видели. А поедем мы с тобой, Нагорный, на ту самую заправку «Дилижанс»!
Автозаправка «Дилижанс» издали манила проезжающих мимо водителей рекламными плакатами, предлагая им не только бензин всех сортов, но и горячий кофе, быструю еду и всевозможные товары первой и не самой первой необходимости в маленьком магазинчике.
Поставив машину на стоянке, Веригин и Нагорный вошли в прозрачное здание и направились к стойке, за которой скучал веснушчатый парень лет двадцати пяти.
— Какая колонка? — спросил он машинально.
— Мы не заправляться сюда приехали, — отрезал Нагорный.
— А тогда чего надо? — хмуро спросил продавец.
— Ты не очень-то хами, — одернул его капитан. — Мы, между прочим, из полиции! — Он помахал перед носом продавца своим служебным удостоверением.
