– Не боюсь я никого!
– А привидений?
– Что за фигня? Каких привидений?
– Ну раз ты выехала из квартиры своей подруги, значит, опасаешься, что она начнет являться тебе, как призрак…
– Не говори глупостей! – фыркнула она. – Я выехала, потому что… – Марго не нашла, что добавить, поэтому повторилась: – Потому что!
– Это не ответ, – заметил Базиль.
– Мне здесь хорошо, Мадам обо мне заботится, и девочки всегда готовы прийти на помощь…
– Значит, помощь все-таки нужна?
– Не придирайся к словам!
– Ты затаилась тут, потому что не хочешь общаться с милицией, – он проницательно посмотрел Марго в глаза, – я правильно понял?
– Не хочу. Что в этом странного? Девушки моей профессии не любят ментов!
– Наверное…
– Не наверное, а точно! – Марго надоел этот разговор, поэтому она встала с кровати и попросила Базиля. – Подай мне халат…
Он открыл шкаф, пробежал глазами по череде вешалок, выбрал самый броский пеньюар, подал его Марго. Не глядя, она взяла, накинула на плечи, кружевные полы тут же упали на пол.
– Из всех имеющихся в шкафу халатов, вы выбрали не мой! – со смехом сказала она.
– Не твой? А чей же?
– Афродиты, это ее апартаменты… А до нее здесь обитал сам Моцарт.
– М-м-м, – промычал Базиль и с новым интересом стал разглядывать интерьер комнаты. – Хорошо он обустроился. Богато.
– Да уж! Одна плитка в ванной чего стоит! Я видела такую в магазине: пятьдесят долларов за квадратный метр. – Марго быстро переоделась: Афродитин пеньюар засунула обратно в шкаф, а вместо него накинула на плечи свое китайское кимоно. – Но главная изюминка этой комнаты скрыта от посторонних глаз бархатными драпировками… Хочешь посмотреть?
– Не откажусь, а что это за изюминка?
– Вот что! – сказала она, откидывая портьеру.
– Окно? – удивился Базиль. – Откуда? Когда я шел сюда, то никакого окна не было – я видел только зеркало в золоченой раме. – Он подошел к окну, постучал по нему пальцем. – Толстое… Двойное, наверное?
– С одной стороны зеркало, с другой стекло.
– Круто, – только и мог сказать Базиль.
– Это точно, – согласилась Марго. – Я частенько сажусь около него и наблюдаю. Все равно, что телевизор смотришь… Оказывается, подглядывать за людьми очень интересно!
– Просто реалити-шоу, да?
Марго заливисто рассмеялась
– Да. Что-то типа, «Дом-3. Купи себе любовь»!
– Давай посмотрим это шоу вместе?
– Давай, все равно больше делать нечего…
Базиль подтащил к окну пуфик, устроился на нем, Марго усадил к себе на колени, после чего они оба стали с интересом наблюдать за людьми, находящимися в гостиной.
– Похоже, сейчас начнется самое интересное, – прошептал Базиль. – Клиенты будут выбирать девочек…
Он не ошибся – в тот момент гости действительно присматривались к куколкам Мадам Бовари. Клиентов было трое, а девочек пятеро, то есть выбор был неплохим, но мужчины почему-то никак не могли решиться – шушукались, сидя на диване, и кидали оценивающие взгляды то на одну, то на другую.
– Сразу видно – иностранцы, – бросила Марго. – Они всегда по полчаса думают! Наш мужик пришел, увидел, захотел, взял! А эти выбирают, выбирают, будто не девочку на час, а жену на всю жизнь…
Мадам, видя затруднение иностранных гостей, решила им помочь – кивком головы указала Далиле на помост, типа, иди спляши, продемонстрируй свои прелести, глядишь, мужики заведутся и будут более расторопными.
Далила, облаченная в кожаные шорты, сапоги до колен и боа, выплыла на сцену. Мадам поставила диск, и, когда из динамика полилась музыка, Далила начала свое представление. В прошлом профессиональная стриптизерша, она прекрасно двигалась, умело извивалась, соблазнительно выгибалась и виляла бедрами. Но так как сбрасывать с себя было нечего, Далила ограничилась боа – в финале выступления сорвала его с шеи и кинула на колени самому пожилому из гостей. Тот зааплодировал и, судя по артикуляции, крикнул «Браво, бэби!» – слуховое окно было за потайной дверью, и Марго и Базиль ничего не слышали. Далила послала ему воздушный поцелуй, кувыркнулась через шест и, тряхнув напоследок тремя своими грудями, сошла со сцены.
Увидев Далилиных тройняшек, Базиль ойкнул.
– У нее э… все настоящие? Или одна из папье-маше?
– Все настоящие, правда, в крайнюю правую пришлось подкачать силикона – она была на размер меньше двух других.
– Раньше я такое видел только в фильме «Вспомнить все»…
– У Далилы есть еще одна грудь, подмышкой, но она слабо развитая, ее почти не заметно.
– Хотел бы я посмотреть на ее лифчик, – пробормотал Базиль.
Тем временем на помост вскарабкалась Венера. На ней был красный кружевной комплект и чулки с подвязками.
– Она тоже будет танцевать? – ужаснулся Базиль.
– Да, Венера это любит…
Валя на самом деле обожала танцевать. Но в отличие от Далилы двигалась неуклюже – лишние сто килограммов мешали. Подвижными в ее теле были только жировые складки, поэтому никакого эротизма в танце не наблюдалось, но клиентам нравилось – слоновьи пляски их веселили.
– Какое уродство, – заметил Базиль и поморщился.
Услышав эту реплику, Марго резко развернулась, полоснула Василия взглядом и со злостью спросила:
– А ты разве еще не понял, что мы тут все уроды?
– Что?
– Ты в Петербургской кунсткамере был?
– Да, но при чем тут…
– Вот «Экзотик», это та же кунсткамера, только здесь все экспонаты живые, и с любым из них ты можешь переспать! – Она рванулась с его колен, но Базиль придержал ее за талию, усадил обратно, успокаивающе погладил по голове. Марго убрала его руку со своего затылка и спросила: – Ты разве не знал, что в заведении Мадам работают только уродки?
– Что значит «уродки»?
– Афродита была гермафродитом, я карлица, Венера безобразно толстая, у Далилы три груди…
– А Багира? Я видел ее час назад…
– Посмотри сейчас.
Он выглянул в гостиную, где Багира уже вовсю обнималась с одним из гостей – лысым красномордым коротышкой. Теперь на ней не было ни джинсов, ни водолазки, только набедренная повязка из шкуры леопарда и легкий серебристый пеньюар, наброшенный на плечи.
– Сегодня Багира простужена, поэтому Мадам разрешила ей надеть пеньюар, а обычно она ходит в одной набедренной повязке, – сказала Марго. – Туфли ей тоже не положены – хищники в обуви не ходят…
– А что у нее под пеньюаром? – спросил Базиль, приглядываясь к стройному поджарому телу Багиры. – Такое ощущение, что тонкая черная сетка… Это такое эротическое белье?
– Это волосы.
По вытаращенным глазам Базиля, Марго поняла, что поразила его до глубины души. Она сама была так же шокирована, когда впервые увидела нагое тело Багиры – до этого ей не приходилось видеть настолько волосатых женщин.
Багира (Бэла Григорян по паспорту) родилась такой. Как потом рассказывали Бэле, ее мама Карина чуть не лишилась чувств, когда увидела, что маленькое тельце ее дочки сплошь покрыто темным пушком. Однако врачи успокоили новоиспеченную мамашу, заверив, что волосики отпадут: многие малыши рождаются лохматыми, но потом «шерсть» пропадает без следа. Отец Бэлы тоже велел жене не беспокоиться, подумаешь, волосатая, говорил он, вон посмотри на меня, вся спина, шея, поясница покрыта мехом, и ничего! Потом, волосатые, они самые счастливые! Карина была с мужем не согласна категорически, так как считала, что для девушки иметь такое «счастье», как волосатые ноги и груди, просто смерти подобно, но старалась не расстраиваться раньше времени – врачи сказали, шерсть пропадет, значит, надо всего лишь подождать…
Но она не пропала! А с годами стала гуще, темнее, жестче. К двенадцати годам (южанки созревают рано) Бэла стала похожа на обезьяну. Руки, ноги, спина, грудь – все части тела юной армянки заросли волосами, и лишь безупречно красивое лицо оставалось гладким: на нем не было даже усиков.
На тринадцатилетние Бэле подарили депилятор, так как бриться каждый день было очень утомительно. В четырнадцать она прошла курс гормонального лечения. В пятнадцать хотела отравиться, потому что лечение не помогло. В шестнадцать отец решил выдать ее замуж за пузатого золотозубого Ованеса, единственного мужика в их небольшом городке, готового взять в жены волосатую обезьяну.
Бэле эту новость сообщили за праздничным ужином в честь дорого гостя и будущего родственника, а утром она сбежала из городка.
До девятнадцати лет Багира бродяжничала. Колесила автостопом по стране, спала, где придется и с кем придется, воровала, приторговывала анашой – покупала ее в Астрахани за копейки, в крупных городах Средней полосы продавала за рубли. Не исключено, что лет в двадцать она загремела бы в тюрьму за кражу или перевозку наркотиков. Или умерла бы от СПИДа, подцепив его от очередного случайного любовника, или погибла бы от руки бандюка, которых полно на дорогах. Но Багире повезло – она встретила Мадам.
