– Газеты поместили сообщение о моем ранении?
– Нет, – сказал Хаген. – Нам удалось это замять. Никто не хочет, чтобы сведения об этом случае просочились в прессу. Полицейские тоже.
– Хорошо, – сказал Майкл. – Энцо удалось бежать?
– Да, – сказал Хаген. – Он оказался умнее тебя. Как только появились полицейские, он исчез. Он утверждает, что был с тобой, когда проезжала машина Солоццо. Это верно?
– Да, – сказал Майкл. – Он хороший парень.
– Мы о нем позаботимся, – сказал Хаген. – Ты чувствуешь себя хорошо? – Его лицо было озабочено. – Выглядишь ты не очень.
– Я о'кэй, – ответил Майкл. – Как, ты говоришь, зовут этого офицера полиции?
– Мак-Клуски, – сказал Хаген. – Кстати, ты, может быть, лучше себя почувствуешь, если узнаешь, что семейство Корлеоне завоевало очко в свою пользу. Бруно Татаглия, сегодня утром, в четыре часа.
Майкл выпрямился.
– Как это? Ведь мы, кажется, собирались сидеть сложа руки?
Хаген пожал плечами.
– После всего, что произошло в больнице, Сонни разволновался. Наши «гарпуны» разбросаны по всему Нью-Йорку и Нью-Джерси. Вчера вечером мы составили список. Я стараюсь немного удержать Сонни. Все это можно пока уладить без большой войны.
– Я поговорю с ним, – сказал Майкл. – Сегодня утром будет совещание?
– Да, – ответил Хаген. – Солоццо решил, наконец, начать с нами переговоры. Посредник занят отработкой деталей. Это означает, что мы побеждаем. Солоццо знает, что проиграл и хочет выйти живым. – Хаген выдержал паузу. – Он думал, наверно, что мы готовы сдаться, раз не ответили на его удар. Теперь когда один из Татаглия мертв, он знает, что мы не шутим. Попытавшись убрать дона, он сделал страшную ставку. Кстати, мы получили подтверждение относительно Луки. Они убили его в ночь перед покушением на отца. В ночном клубе Бруно. Ты мог бы себе такое представить?
– Но удивительно, что его застали врасплох, – сказал Майкл.
Длинная черная машина стояла у входа в аллею Корлеоне в Лонг-Биче. Два человека прислонились к ее переднему крылу. Майкл заметил на верхних этажах двух домов открытые окна. Иисус, Сонни и в самом деле не шутит.
Клеменца остановил машину перед входом в аллею, и они пошли пешком. Двое сторожей были людьми Клеменца. Они кивнули головами в знак приветствия. Ни слов, ни улыбок. Клеменца повел Хагена и Майкла Корлеоне в дом.
Дверь отворилась еще до того, как они позвонили. Сторож наверняка наблюдал за ними через окно. Они прошли в угловую комнату, где их уже поджидали Сонни и Тессио. Сонни подошел к Майклу, взял в руки голову младшего брата и, как бы шутя, сказал:
– Красота, красота.
Майкл отстранился от него, подошел к письменному столу и налил себе немного виски, надеясь, что это успокоит боль в зашитой челюсти.
Все пятеро сели на свои места, но атмосфера явно отличалась от той, что была во время предыдущего совещания.
Сонни был теперь намного веселее, чем в прошлый раз. Он отбросил последние сомнения, и теперь ничто не способно изменить его решение. Действия Солоццо в прошлую ночь были последней каплей, переполнившей чашу. Теперь не может быть и речи о перемирии.
– Пока вас не было, звонил посредник, – сказал Сонни Хагену. – Турок требует немедленной встречи. – Сонни засмеялся. – У сукиного сына крепкие яйца, – сказал он с некоторым удивлением в голосе. – Вчера он наделал в штаны, а сегодня уже добивается встречи. Пока же мы должны сидеть сложа руки и глотать все, что он нам подносит. Какая наглость, черт побери!
– Что ты ответил? – осторожно спросил Том.
Сонни улыбнулся.
– Я сказал: «Разумеется, почему бы нет?» В любое, удобное для него время, мы не торопимся. Сто моих «гарпунов» находятся на улицах двадцать четыре часа в сутки. Если Солоццо увидит хотя бы один волосок на моей заднице, он подохнет.
– Было какое-нибудь конкретное предложение? – спросил Хаген.
– Да, – сказал Сонни. – Он хочет, чтобы мы послали Майка на встречу с ним. Посредник ручается за безопасность Майка. Солоццо не просит, чтобы мы поручились за его безопасность, он знает, что не может этого требовать. Не имеет смысла. Но встреча состоится на его территории. Его люди возьмут Майка и отведут на место встречи. Майк выслушает Солоццо, а потом его освободят. Место встречи держится в тайне. Нам обещано, что предложения будут такими заманчивыми, что мы их не сможем отклонить.
– А что с сыновьями Татаглия? – спросил Хаген. – Что они предпримут в связи с делом Бруно?
– Это часть сделки. Посредник сказал, что семейство Татаглия готово присоединиться к Солоццо. Они забудут историю с Бруно Татаглия. Он заплатил за то что они сделали с отцом. Одно нейтрализует другое. – Сонни снова засмеялся. – Наглые выродки.
– Мы должны их выслушать, – осторожно заметил Хаген.
Сонни закачал головой из стороны в сторону.
– Нет, нет, консильори, не на этот раз. – В его английском слышались итальянские нотки. Смеха ради он пытался подражать отцу. – Никаких встреч. Никаких переговоров. Никаких интриг. Когда посредник снова свяжется, скажи, что я хочу лишь одного: Солоццо. А если нет, то это будет всеобщей войной. Мы пойдем на матрацы и мы выставим свои гарпуны на улицы. Делам придется немного пострадать.
– Остальные семьи не согласятся со всеобщей войной, – сказал Хаген. – Это подвергает опасности жизнь каждого.
Сонни пожал плечами.
– У них в руках простое решение. Дать мне Солоццо. Или сражаться с семейством Корлеоне. – Сонни остановился, потом продолжал грубым тоном. – И никаких советов о том, как исправить положение. Решение принято. Теперь, Том, ты должен помочь мне победить. Понял?
Хаген склонил голову. С минуту он думал, а потом сказал:
– Я говорил с твоим связным из полицейского участка. Он утверждает, что капитан Мак-Клуски действительно получает зарплату от Солоццо, причем довольно крупную. Более того, Мак-Клуски получит и часть доходов от операции с наркотиками. Мак-Клуски согласился стать телохранителем Солоццо. Турок и носа не высовывает без Мак-Клуски. Во время встречи с Майком Мак-Клуски наверняка будет сидеть рядом с ним. В гражданском, но при оружии. Ты должен понять, Сонни, что при такой охране Солоццо неуязвим. Никто еще безнаказанно не стрелял в офицера полиции Нью-Йорка. Пресса сделает температуру в этом городе невыносимой. Это будет ужасной катастрофой. Остальные семьи набросятся на тебя. Семейство Корлеоне поставят вне закона. Даже политические связи старика не помогут. Прими это во внимание.
Сонни пожал плечами.
– Мак-Клуски не будет вечно рядом с Турком. Мы подождем.
Тессио и Клеменца пыхтели своими сигарами и беспрестанно ерзали на стульях, не решаясь заговорить. Если будет принято неправильное решение, первой пострадает их шкура.
В разговор вмешался Майкл:
– Можно перевести старика из больницы сюда? – спросил он Хагена.
Хаген отрицательно покачал головой.
– Это был первый вопрос, который я задал. Невозможно. Он в тяжелом состоянии. Из этого он выйдет, но нужно проделывать различные процедуры, возможно даже – операции. Невозможно.
– Значит, надо кончать с Солоццо немедленно, – сказал Майкл. – Мы не имеем права ждать. Этот парень слишком опасен и сумеет что-нибудь придумать. Помните, если он избавится от старика, для него все проблемы решены. И он это знает. О'кэй, теперь это немного тяжело, и он готов капитулировать, получив взамен жизнь. Но раз он все равно будет убит, то почему бы ему еще раз не попытаться убить дона? И кто знает, что может случиться, когда ему помогает офицер полиции. Мы не имеем права рисковать. Мы должны покончить с Солоццо немедленно.
Сонни задумчиво чесал подбородок.
– Ты прав, мой мальчик, – сказал он. – Ты попал в точку. Мы не имеем права позволить Солоццо еще раз убрать старика.
– А что с капитаном Мак-Клуски? – тихо спросил Хаген.
Сонни повернулся к Майклу с еле заметной странной улыбкой.
– Да, мальчик, а что с этим офицером полиции?
– О'кэй, – медленно заговорил Майкл. – Это будет исключением из правил. Бывают моменты, когда приходится идти на крайний шаг. Давайте подумаем, как убить Мак-Клуски. Мы должны сделать это, чтобы всем стало ясно, что убит не честный офицер полиции, а продажный чиновник, замешанный в грязные дела. Мы можем дать эту историю со всеми подробностями и доказательствами газетчикам, которые получают у нас зарплату, и они опубликуют ее. Это немного преуменьшит жар. Что вы скажете по этому поводу?
Тессио и Клеменца сидели с грустными лицами. «Устами младенца глаголет истина», – сказал бы дон. Продолжай, Майк, скажи все, что ты думаешь.
Хаген тоже усмехнулся и посмотрел на Майкла. Тот покраснел.
– Итак, они хотят, чтобы я пришел на встречу с Солоццо. Кроме Солоццо, будет присутствовать и Мак-Клуски. Назначь встречу через два дня, а потом узнай с помощью наших осведомителей, где она состоится. Скажи, что это должно быть общественное место и что я не пойду с ними в частную квартиру. Пусть это будет ресторан или кабак, где я смогу чувствовать себя в безопасности. Они тоже будут чувствовать себя увереннее. Даже Солоццо не догадается, что мы осмелимся стрелять в офицера полиции. Они обыщут меня и поэтому в начале встречи я должен быть чист, но подумайте над возможностью передать мне оружие во время встречи. Тогда я справлюсь с обоими. Все четыре головы повернулись и уставились на него. Клеменца и Тессио были изумлены. Хаген казался немного печален, но не удивлен. Он было пытался заговорить, но в последний момент удержался. Но Сонни, лицо которого пересекла гримаса радости, вдруг громко засмеялся. Это был глубокий и непритворный смех. Он показал пальцем на Майкла и попытался говорить сквозь смех.
