Хибберт жил в большом собственном особняке постройки тридцатых годов, который располагался в северной части Веркастера. Он был дома, когда они позвонили в дверь.
Последнее время деятельность Хибберта заключалась главным образом в переговорах с клиентами, способными по возможности помочь избежать ему жестких законов налоговой системы, в то время как двое его сыновей вели все практические ежедневные дела.
Мальтрейверс извинился за неожиданный визит и представил Тэсс и себя.
— Нам рассказали о вашей замечательной библиотеке, — сказал он и заметил вспышку гордости, смешанной со снисхождением, мелькнувшими на багровом лице хозяина. — Если это не причинит вам неудобства, может быть, вы покажете ее нам? Конечно, если вам не ко времени, мы придем как-нибудь в другой раз.
— Нет, нет, — возразил Хибберт: наверное, так говорил он со скромными и послушными налогоплательщиками. — Я был не очень занят, просто просматривал протоколы финансового комитета, но они могут и подождать. Входите, пожалуйста.
Хозяин непринужденно и учтиво беседуя со своими гостями, вел их, минуя иные помещения, в свою библиотеку.
Это и в самом деле была удивительная коллекция, сочетающая в себе мудрость печатного слова и не менее великолепное оформление, заключающееся в прекрасной коже переплетов. От пола до потолка вдоль всех стен поднимались ряды книг различных цветов и оттенков — золотисто-коричневого, темно-фиолетового, густо-черного, богато-зеленого, с узорными тиснениями из золота. Они восхитительно смотрелись в коллекции частного дома!..
Выходящая на юг библиотека, с широким, овальным окном, была светлой и мажорной, вполне соответствуя тем сокровищам, которые хранила в себе. Меблирована изящно: большой полированный стол красного дерева с лампой в центре, около — кресла-качалки. В нише окна — маленькое бюро. А в углу — шкаф, к которому жадно устремились взгляды Мальтрейверса и Тэсс.
Был он из полированного дуба, украшенный искусной резьбой, с медным замочком. Казалось, он заперт, хотя вроде бы это было не совсем логично.
— Не знаю, чем вы конкретно интересуетесь, — сказал Хибберт. — Позвольте мне показать вам сначала это. — Он достал «Хроники» Голиншеда, внушительный образец для всех последующих хроник; а потом в четком порядке продемонстрировал сборник Фокса, редкие издания Вирджила, Гомера и Горация, оригинальное издание «Чайлд Гарольда» Байрона, первые подписные издания романов Ваверли и словарь Джонсона.
Мальтрейверс заметил, что все, показанное Хиббертом, не заключало в себе ничего необычного и тайного.
Хозяину и в самом деле доставляло явное удовольствие демонстрировать свои сокровища не перед дилетантами, а перед вполне образованными людьми. Его посетители время от времени издавали вполне к месту возгласы восхищения, показывая тем самым, что подобный подбор произведений делает честь хозяину библиотеки. Но всё это время их мысли были заняты одним: они искали возможность увести его из комнаты. Наконец Тэсс решилась — с помощью книги Рептона об искусстве садоводства.
— С той минуты, как мы переступили порог вашего дома, я всё время восхищаюсь вашим садом, — сказала она бесхитростно. — Он столь же прекрасен со двора, как и с улицы перед фасадом.
— Моя дорогая, он — уникален! — ответил Хибберт напыщенно, — и знаете чем? В нем есть все цветы и растения, о которых упоминал в своих произведениях Шекспир. Я уверен, вы как актриса способны оценить подобное.
— Как чудесно! — воскликнула Тэсс, не дослушав фразы до конца.
Мальтрейверс тщательно следил за выражением своего лица, в то время как Тэсс с его точки зрения явно переигрывала.
— Каждый цветок?! — восклицала она тем временем восторженно. — А можно мне посмотреть? — Она точно угадала, пусть даже и случайно, другой источник тщеславия и гордости Хибберта. — Это должно быть замечательно!
Жест самоуничижения, который он изобразил, еще более подчеркнул удовольствие, которое доставили хозяину слова Тэсс.
— Конечно! С удовольствием покажу вам мой сад. А вы не пойдете с нами, мистер Мальтрейверс?
Мальтрейверс вдруг проявил интерес к книгам серии «Наблюдатель», тем самым полностью проигнорировав прелести сада, и спросил, можно ли ему полистать их, пока они с Тэсс будут отсутствовать.
— Смотрите все, что пожелаете, — разрешил Хибберт. — Мисс Дэви, пойдемте.
Тэсс за спиной советника скорчила Мальтрейверсу идиотскую гримасу и вышла из комнаты. Мальтрейверс какое-то время слушал удаляющийся голос Хибберта, а затем мягко шагнул к шкафу, потянул на себя ручку. Шкаф оказался заперт, но соблазн обнаружить, насколько благосклонна к нему судьба, был непреодолим. Он оглядел комнату в надежде отыскать место, где мог бы храниться ключ.
В столе, в одном единственном выдвижном ящике, лежало лишь несколько листков бумаги и увеличительное стекло. Может быть, ключ в бюро под окном?
Бюро не заперто, а содержимое его разложено удручающе аккуратно. Мальтрейверс подумал, что излишняя аккуратность является признаком нездорового ума, и после нескольких минут исследования убедился: никакого ключа в ящиках бюро нет, в них лежали лишь книжные каталоги и листы писчей бумаги. Мальтрейверс выпрямился и уставился на бюро, пристально разглядывая каждую его деталь.
Еще раз, напряженно сощурившись, окинув взглядом комнату, он пытался отыскать еще какое-то потайное место. И вдруг в его голове промелькнуло далекое воспоминание: Мальтрейверс словно возвратился в детство, в дом своего старого дяди, и снова ощутил то удовольствие, которое они с Мелиссой получали, когда приходили туда. У дяди было похожее бюро… Мальтрейверс резко развернулся к нему и как-то разом увидел ряд маленьких, вырезанных из дерева набалдашников высотой около инча[2] каждый; один, тот, что справа, был значительно ниже остальных. Мальтрейверс протянул руку, чтобы нажать на набалдашник, износившийся от частого пользования. Раздался легкий щелчок потайной пружины, и маленькая панель открылась, повиснув на невидимых петлях.
— Благослови тебя Бог, дядя Дональд, где бы ты сейчас ни был! — с облегчением выдохнул он.
За панелью внутри нащупал секретный отсек и достал оттуда маленький ключик. С секунду смотрел на него удивленно, потом пересек комнату и сунул его в замок таинственного шкафа. Ключ подошел!
В шкафу было томов тридцать, но быстрый осмотр их показал, что среди них нет такой книги, как «Милосердие Латимера». Он прощупал пространство за ними, но там тоже ничего не оказалось. Разочарованно вздохнув, какое-то время сердито изучал названия. Одно привлекло его. Вынув том и быстро просмотрев его, он поставил его на место и наугад вытащил другой. Улыбка удивления появилась на его лице. Он просмотрел дюжину других книг, задерживаясь на иллюстрациях.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — бормотал он сам себе. Вдруг сообразил, что время идет, поставил каждую книгу на свое место, запер шкаф и возвратил ключ в тайник. А когда Тэсс, смеясь неестественно громко, так, чтобы предупредить его, вернулась с Хиббертом в библиотеку, Мальтрейверс был целиком погружен в чтение одного из очерков Эдисона.
— Мисс Дэви предупредила, что у вас назначена встреча за ленчем, — промолвил Хибберт выходя. Мальтрейверс подумал: предлог для того, чтобы уйти, пришелся как нельзя более кстати. — Но если вам снова захочется заглянуть ко мне…
— О, вы так добры! — ответил ему Мальтрейверс. — Мы очень благодарны вам за ваше гостеприимство, но должны уходить. Думаю, нужно было бы посетить королевский дом, чтобы увидеть нечто подобное. — И он обвел рукой полки библиотеки, отчего Хибберт почти зримо увеличился в размерах.
— Не хочу показаться нескромным, но, думаю, вы правы, — сказал он, являя собой пример человека, который никогда не умрет от скромности.
— Кто начал собирать библиотеку? — заинтересованно спросил Мальтрейверс, когда они уже двинулись к двери.
— Мой дед, Алдерман Горацио Хибберт положил ей начало, приобретя несколько старинных книг, а отец продолжил. Я же добавил к ней, что мог, но к моменту смерти моего отца библиотека фактически уже сложилась.
— Наверное, ваша семья, мистер Хибберт, давно живет в Веркастере? — К удивлению Тэсс, Мальтрейверс неожиданно начал проявлять интерес к предмету разговора.
— С 1855 года, когда было основано семейное дело. Поначалу мы владели Саффокскими фермами, а мой дед приехал сюда попытать счастья. — Хибберт гордо улыбнулся. — И, думаю, можно сказать, что он преуспел. Знаете, нашим лозунгом всегда было служение обществу. В 1884 году дедушку избрали в Совет и фактически с тех пор Хибберты постоянно входят в состав его.
— Замечательно, — одобрил Мальтрейверс, демонстрируя священный трепет точно на том уровне, на каком его нужно было демонстрировать. — Думаю, именно надгробие вашего дедушки я видел в соборе. Чрезвычайно значительный перечень заслуг!
